Глава 1, Чаруса

Вообще-то Лихо считало себя женщиной. Тёткой, то есть. То ли кикиморой, то ли Ягой. С виду было сложно сразу понять, что это за существо – да и увидеть это диво в наших карельских лесах непросто.
Во всяком случае, рваную черную юбку, наследство какой-то древней предшественницы, Лихо носила охотно: надевала в сезон ноябрьских простуд и уныния, когда ей по работе полагалась командировка в близлежащий городок – выпустить из специального термоса депрессии, грипп, хмарь и мысли о суициде. После этого ответственного задания в лесу наступало затишье – пугать и заманивать в топь было практически некого.

Грибники и собиратели ягод заколачивали досками окна на своих дальних дачах. Уезжали в квартиры – рассказывать внукам на ночь невыдуманные истории о болотных чудищах.
Приходили в спальни к внукам-правнукам и рассказывали:

– Вижу: в болоте красивый островок с изумрудной травой. Я забыл, что это, должно быть, чаруса-обманка, — место, где подо мхом нет земли, только вода. Гиблая трясина! Я сдуру шагнул туда — и сразу провалился по шею!
На этом месте рассказа дети начинали вопить от ужаса.
— И вот, когда я уже тонул в трясине, тут меня словно кто-то снизу подтолкнул – и вынес наверх, на твёрдую землю!

Дети с облегчением взвизгивали и хлопали в ладоши от радости.

– А потом вылезает вслед за мной из тины чудище и ворчит скрипучим голосом:

"Совсем у тебя, дед, ум отшибло! Тебе говорили бабки в деревне – не суйся на Лихино болото? Смотри, в следующий раз спасать не буду. Командировка у меня скоро, приеду в твой город и к тебе загляну на огонёк, хе-хе. А сейчас пока ступай прочь – живо!"

Дедушки старались, входили в образ, махали руками и завывали, а детские психиатры позже не могли понять, откуда у здоровых малышей из благополучных семей внезапно возникли ночные кошмары и заикание.

Родители, вот вам совет: берегите детишек от неразумных дедушек-грибников!

Наученные горьким опытом бывалые охотники обходили трясину стороной – им Лихо почти никогда не помогала. Всё травоядное зверьё, конечно, паслось здесь, в безопасном болотном заповедничке.

В конце октября Лихо всплывала со дна торфяной трясины, сушила юбку у тусклого магического костерка. Над низиной клубился туман, голые искривлённые деревца в полумраке походили на пляшущих русалок.

Лихо не помнила, сколько ей лет – может, вечно жила, кто знает? Она вполне могла иногда привидеться путнику молодой женщиной с длинными распущенными волосами, но нередко – под настроение – являлась древней каргой с руками-клешнями и обломками гнилых зубов в издевательски скалящейся волчьей пасти.

Это зависело исключительно от внутреннего ощущения, которое у женщин, как известно, часто меняется.

Глава 2. Канун Велесовой ночи

Добираться в город из наших топей всегда сложно. А Лиху ещё и на лодке плыть по инструкции предписывалось. Бывало, на совете нечисти Лихо поднимало этот вопрос:

– Доколе же? Тяжело мне грести! Разрешите, гражданин Старший Бес, доехать на областном автобусе. Я обычной тёткой с корзиной опят прикинусь, не переживайте.

Бес хмурился, дёргал кончиком хвоста вправо-влево, как раздражённый кот. Отвечал казённым голосом:

– Не положено. Есть обряды. Всё нужно делать, как заведено испокон веку. Мы – за сохранение традиционных славянских ценностей!

Лихо вздыхала, обижалась, шепотом жаловалась соседкам-кикиморам на притеснения.

Но — работа есть работа. Кто-то же должен сохранять всемирное равновесие? Лихина высокая миссия – ежегодно доставлять в город и окрестности порцию осенних болезней, неурядиц и плохого настроения. Без всего этого в наших местах – никак...
Лихо злой-то особо не была. Так, вредная, истеричная немного. Временами.
Детей, кстати, жалела, не подпускала их близко к топям. Заколдовывала тропинки, чтобы шалуны не могли шагу ступить в опасную глубь чащобы.

На самом деле, Лихо ждала ежегодной командировки с нетерпением: какое-никакое, а развлечение. В нужный момент, накануне Велесовой ночи аккуратно приготовила свой термос и вынырнула на поверхность трясины. Луна на чистом небе висела огромной оранжевой тыквой.

– И здесь они диктуют нам свои условия, – пробормотала Лихо, имея в виду заезжих американских коллег, шумно праздновавших свой чужестранный праздник Хэллоуин на соседнем болоте. Конечно, это они заказали сегодня луну в виде тыквы, больше некому.

Глава 3. Командировка

Не задалась нынче командировка – кажется, в этом году людишки без Лихиного термоса справились.

Было не очень понятно, что там у них, смертных, стряслось. Где-то вдалеке словно заря занималась – судя по всему, горел нефтеперерабатывающий завод.

Лихо была не совсем отсталой, человечьи новости в её родную трясину – пусть с опозданием – но всё же доходили. Ничего нового, впрочем, в этих новостях не было: основное зло люди творят самостоятельно, нечистая сила их выдумкам иногда только диву дается.

Да и что такое – нечистая сила? Существа, тихо и тайно живущие в лесной чащобе: то ли есть они, то ли нет. В большинстве своём они совершенно безобидны, хоть и не всегда приятны человечьему взору. Увидеть их может лишь тот, кто сам стоит на границе миров – малые дети да древние старики. Взрослым, психически здоровым людям заметить Лихо в лесу будет непросто – разве что краем глаза: "Стоп, что это там мелькнуло? А, нет, почудилось. Дерево кривое..."

Лихо о себе знала твёрдо: она существует. Болотный мир был прост, понятен и хорошо структурирован. У каждого члена сообщества были обязанности, все по мере сил соблюдали установленный порядок.

Например, заводить чарами живых детей в чащу не разрешалось. Вернее, такие действия не приветствовались – уж больно опасно. Вдруг искать будут ребёнка? Набегут толпами спасатели, начнут рыскать со своими поисковыми собаками.

Привлекут внимание общественности, а потом – глядь! – люди решат лес срубить, болото осушить, базу отдыха построить... Никаким колдовством не отвадишь толпу мелиораторов – слишком они толстокожи, нечувствительны. Бывало уже такое. Тяжело нынче нечисти живется...Не так-то много осталось в мире непроходимых топей, где можно спокойно и мирно существовать.

...Едва Лихо ступила из лодки на землю, прибрежные травы заволновались, зашевелились. Где-то в отдалении завыла собака, вслед за ней ещё одна. Пространство гудело, наполнялось звуками тревоги и отчаяния. Означало это одно: в человеческом мире стряслась какая-то лютая беда. Тени погибших в панике разлетались от места катастрофы, и в воздухе висела жалобная и траурная нота си-бемоль. Впрочем, нотную грамоту Лихо знала не очень хорошо, на любительском уровне.

Не успела Лихо сделать несколько шагов, как из прибрежных кустов раздался жалобный детский рёв. Она начала отступать назад, к реке, но не успела: навстречу, не разбирая дороги, нёсся маленький мальчик. Ещё несколько шагов – и он впотьмах свалился бы в ледяную речку. "Вот пусть бы русалки им тогда и занимались", – мелькнула предательская мыслишка. Но малыш уже ткнулся зарёванной физиономией Лиху в подол, вызвав у той прилив нежности и сочувствия. Лихо детёнышей любила – и птенцов, и головастиков, и бесенят болотных.

Зарево пожара разгорелось сильнее. Малыш продолжал отчаянно реветь и сквозь плач лопотал что-то непонятное на своём малышовском языке. Расспрашивать, что стряслось, где мама, было бесполезно. Лихо быстро обернулась молодой женщиной – не клешнями же его обнимать? – подхватила мальчика на руки. Дунула нежно на окровавленную щёчку – порез сразу затянулся – и запрыгнула назад в лодку. Можно будет и не докладывать начальству, что термос с бедами не израсходовала. Кто узнает в такой суматохе? И так поди докажи, что не по твоей вине катастрофа случилась. Задача-то была – чуть-чуть осенней хандры напустить.

Малыш моментально заснул – как выключился, только вздрагивал всем телом. Лихо чуть подумала, покачала головой – да сунула его в пустой заплечный мешок. Развернула свой древний резной челнок и поплыла в обратную сторону.

(продолжение следует)