Однажды утром Верка внимательно посмотрела на себя в зеркало и решила, что так больше продолжаться не может. То есть к такому кардинальному решению Верка приходила каждое утро и каждый вечер, но по сути ничего не менялось. Она продолжала существовать с лишним весом, лишними морщинами и лишним целлюлитом, и каждый раз съеживалась под взглядом мужа, не догадываясь, что муж смотрит совсем не на нее, Верку, а вглубь себя, решает собственные внутренние проблемы. Однако этим знаменательным утром Верка была настроена решительно. И хотя никакого конкретного решения у нее не возникло, но убеждение, что именно сегодня что-то важное случится, созрело в Веркиной намаявшейся душе. Верка подождала чуда до обеда, пообедала, снова подошла к зеркалу, но ничего хорошего там не увидела.
– Под лежачий камень вода не течет, – подумала Верка, – наверное, неожиданное превращение меня в красавицу произойдет не дома.
И позвала мужа прогуляться. Маршрут их прогулки лежал через рынок. А если быть точным, то именно по рынку Верка с мужем и прогуливались. И вот там-то, на знакомом каждым прилавком базарчике ждала Верку судьба. Совершенно невообразимый субъект, никогда раньше на этом рынке не торговавший, позвал Верку (она была уверена, что именно ее, и никого более):
– Подходи, омолодись – в красавицу превратись!
Верка моментально оказалась у его прилавка и впилась глазами в розовое, усатое, с обаятельной усмешкой лицо продавца. В эту минуту женщина почему-то подумала, что продавец ждал ее на этом рынке всю жизнь и знал все про тайные Веркины муки лучше самой Верки. А значит, знал и способ, как Верке от них избавиться.
– Для молодки лучше нет, чем африканского крокодила секрет, – пропел продавец Верке в самое ухо, и Верку бросило в жар, черт его знает от чего: то ли он наглого взгляда продавца, то ли от его щекочущих Веркину щеку усов, то ли от растущей надежды на перемены.
– А что делать-то надо? – почему-то прошептала тоже в ухо продавцу Верка.
– На ночь ты намажься мазью – утром лучше всех ты станешь, глаже, чем лягушки жопка, и стремительней, чем пробка, – ухмыльнулся продавец.
– А вечером? – совершенно зачарованная его тарабарщиной, ахнула Верка.
– Хорошеешь с каждым днем, дьявольским горя огнем, красна молодца ты встретишь, раны старые залечишь, – все ближе наклонялся к Верке продавец.
– А мазать-то что? – не сводила глаз с продавца Верка.
– С головы до самых ног – вот тогда лишь будет прок, – еще раз пощекотал Верку усами продавец.
– Значит, от всего помогает? – уточнила Верка, отодвигаясь от продавца и складывая в сумку 10 волшебных пузырьков.
Но продавец уже повернулся к Веркиному мужу, заинтересованно разглядывавшему чудодейственное средство для мужской потенции.
– Женишься на молодой, гладкой, сочной и худой, – блестя зубами, пел продавец.
– А старую куда девать? – удивился Веркин муж.
Продавец уже тянул из его рук хрустящую купюру, но Веркин муж вдруг заартачился:
– Нет, ты мне скажи, старую-то куда девать?

Верка, открыв рот, наблюдала, как мужчины тянут, каждый к себе, купюру. Ей казалось, что это продолжалось целую вечность, пока, наконец, Веркино терпение не лопнуло. Верка открыла купленный только что пузырек чудодейственного средства и стала яростно намазываться, не оставляя никаких шансов морщинам и целлюлиту. Вскоре перед обалдевшим Веркиным мужем предстала юная, совершенно обнаженная ведьмочка, блестевшая целебной мазью, оказавшейся почему-то очень жирной. Верка схватила выставленную в витрине метлу и лихо пролетела над рынком. Потом поднялась высоко в небо, продемонстрировала потерявшим дар речи посетителям рынка мертвую петлю, спикировала к прилавку и застыла, нагло покачиваясь на метле вверх и вниз, перед самым носом мужа, все еще державшего вместе с продавцом денежную купюру достоинством в 100 рублей.
Народ на рынке еще не вышел из ступора, как вдруг Верка подмигнула продавцу, спрыгнула с метлы, подошла к мужу и буднично взяла его за руку. Муж сунул в карман сторублевку и заспешил вслед за женой.
2010г