Люся стояла у старого шкафа и внимательно рассматривала его содержимое. «Чёрт, - подумала она, - Одно шмотьё, совершенно нечего надеть, скоро явится Сашка, снова будет дуться, что я не готова. А как я могу быть готова, когда надеть нечего, не могу же я идти в гости в старых шмотках! Ему хорошо – рубашку сменил, галстук другой завязал, старый костюм после химчистки напялил, и всё – мачо. Нет, совершенно нечего надеть. И вещи ужасно старые, и шкаф им под стать. Ну, конечно, разве может в таком шкафу висеть красивая одежда, надо и шкаф новый купить, где-то я читала, что сразу и одежда новая прибавится, по Фэн-шую, что ли? Так, стоп, наверное, всё-таки это платье. Я его в прошлом году купила и надевала только один раз». Она сняла платье с плечиков, приложила его к себе, глянула в зеркало, покачала головой: «Нет». Глянула на часы, снова приложила к себе: «Ладно, надену это, сегодня нет настроения и времени, но завтра непременно устрою скандал. Никуда он не денется, купит мне что-нибудь новенькое, и шкаф современный. Где-то у меня были беленькие босоножки, они к этому платью должны подойти». Она бросила платье на диван, стала на цыпочки и потянула кучу коробок, в надежде, что именно в этой стопке находятся вожделенные босоножки на высокой шпильке. Коробки никак не поддавались, затем вся эта пирамида накренилась, и как-то очень проворно коробки посыпались ей на голову.
Накрыло сразу. Бесповоротно наползала темнота и ужасно зашумела в голове. Свет и звук медленно втянуло в одну точку и наступила полная темень и полная тишина. Люся очень смутно чувствовала, что она живое существо, но кто, и что, и почему? Она просто находилась внутри тишины и темноты, мысли отсутствовали полностью.
Вдруг что-то дятлом застучало в виске, звук и свет по-прежнему отсутствовал, но было впечатление, что кто-то настойчиво долбит в одну точку. Сколько прошло времени, ей было совершенно не ясно. Но как-то сразу вернулись звуки и яркий солнечный свет. Нещадно жгло и слепило глаза солнце. Вокруг раздавалась какое-то улюлюканье и гортанные звуки, потом начали проявляться картинки.
На поляне у костра сидело племя, она лежала на циновке под жгучими глазами первобытных людей в страшных лохмотьях. Превозмогая стук «дятла» в виске она села и огляделась. Раздались громкие одобрительные выкрики, из которых ни слова нельзя понять. Она вообще ничего не могла понять. Ни где она, ни кто её окружает. К тому же, она поняла, что она одета в одни только трусики. Люся стала оглядываться в надежде, что найдёт хоть что-то, чем можно прикрыться от неприветливых суровых взглядов и ничего не находила.
Так она и сидела, прикрывшись руками. Постепенно племя потеряло интерес к ней, все стали разбредаться по своим делам. Очень хотелось пить, она огляделась и увидела невдалеке ручей, в котором плескались голые загорелые дети. Она встала и побежала от куста к кусту, стыдясь своей наготы: «Боже, как я пить хочу. А как пить? В ладони набрать, так я не могу, я же руками прикрываюсь. Опущу руки – со стыда сгорю, не опущу - от жажды умру». Солнце пекло нестерпимо, в глазах вертелись жёлтые расходящиеся круги, во рту пересохло.
Чуть поодаль у ручья сидели женщины. Она робко приблизилась к ним, продолжая одной рукой прикрываться, другой жестикулировать со словами: «Уважаемые, не могли бы вы мне одолжить что-нибудь из одежды, а то я себя чувствую очень неловко, дети же кругом, и опять же, мужчины». Женщины дружелюбно кивали и глупо улыбались, было ясно, что они ничего не понимают. Люся показывала жестами, как будет одеваться, и снова прикрывала руками грудь. От отчаяния, что они ничего не понимают, подошла к молодой особе, стала тянуть с плеча её накидку, потом потянула за подобие юбки, всё было из грубой кожи, и пахло, как бы сказать помягче - не французскими духами.
Наконец, они сообразили, что ей надо. Одна пошла к пещере и вынесла оттуда дурно пахнущую шкуру, не ясно, какого животного. Шкура была большая и жёсткая, стояла «дыбом», как будто железная. Другая «дама» взяла камень, подошла к шкуре, которую расстелили у ног, наклонилась начала тереть им шкуру, затем встала и отдала камень Люсе в руки, показывая на шкуру. Люся присела и стала тереть шкуру, продолжая прикрываться другой рукой. Женщины рассмеялись, и начали показывать все сразу, как надо тереть - с силой, двумя руками.
Это продолжалось довольно долго, пока одна из женщин не взяла Люсю за руку и не отвела её в сторонку, в высокую траву. Там женщина вырвала высокие широкие стебли не известной Люсе травы, и начала что-то плести, приглашаю Люсю повторять за ней. У Люси ничего не получалось, но женщина настойчиво заставляла её вновь и вновь повторять трудные движения. В конце концов, общими усилиями была сплетена набедренная повязка со свисающей травой и такая же повязка вокруг шеи, так, что Люся стала похожа на снеговик, состоящий из двух шаров, только шары были не из снега, а из травы.
Люся обрадовалась и побежала к ручью, начала жадно пить воду, и…поперхнулась. Снова навалилась темень, начал душить сильный кашель. Она кашляла, слёзы текли градом, кто-то приподнял ей голову и Сашкиным голосом сказал: «Люська, ты чего это, а? Чего ты? Скажи что-нибудь, ты живая, Люська, ты живая? Открой глаза».
Она открыла глаза и с удивлением обнаружила себя в собственной квартире, лежащей на полу у открытого шкафа, а вокруг валялись коробки и обувь.
«Почему я мокрая и голая? – удивилась Люся – А я где?». Сашка испуганно таращил глаза: «Так это, я не знаю, я пришёл, а ты тут лежишь и не реагируешь, я на тебя и водой брызгал, и пить давал, а ты, как поперхнулась, Люся, а что происходит?»
Она и сама не знала, что происходит, и с трудом понимала - где явь, во что верить, её отсутствующий взгляд блуждал по вещам, валявшимся на полу, и вдруг, словно удар молнии – гантель: «Саша, а что это за гантель?». «Люся, да я это, решил мышцы подкачать. Купил и на шкаф положил, хотел тебе сюрприз сделать, утром встать и покачаться. Да всё времени не хватает». «Мышцы подкачать? Ха! Мышцы…ха…», её как лавиной накрыло безудержное веселье, она буквально увидела себя сидящей на полу у открытого шкафа в луже среди разбросанных коробок и туфель… Так они не смеялись давно, лет …надцать наверное.
В тот день они в гости не пошли, Люся рассказывала Сашке о своём «путешествии» и божилась, что никогда не будет больше утверждать, что ей «нечего надеть». Сашка сделал вид, что поверил ей, надо же было бедняжку поддержать. Давайте и мы сделаем вид, что поверили. А хотя… всё может быть после удара гантелью по голове. Интересно, сколько в ней было кг?