Писатель Валерий Никитович Пляшкин важно прошествовал в небольшой зальчик Дома Творчества, отыскал глазами приличное место – не в самых первых рядах (он хорошо помнил библейскую притчу о том, что нельзя лезть на самое почётное место, ибо может прийти более важный гость, и тебя попросят оттуда), но и не совсем сзади, пусть там кучкуется молодёжь и неудачники. Он продвигался не спеша, здороваясь со знакомыми: кому-то просто кивал, кому-то пожимал руку, с кем-то даже обнимался.
Среди городского бомонда Пляшкин был фигурой известной: председатель городской писательской ячейки, лауреат многих конкурсов, постоянный автор нескольких журналов. Сегодня подводились итоги литературного новогоднего конкурса. Конкурс был необычный, он проводился впервые, от какого-то комитета по литературе при городской администрации.
Самое интересное заключалось в том, что кроме обычных грамот и скромных подарков, ожидались довольно крупные денежные премии – в спонсорах числился некий меценат – бизнесмен из столицы, выходец из их города. Объявлено было о трёх призовых местах и десятке поощрительных, причём общий фонд составлял сумму весьма значительную.
Кроме того, ходили слухи, что победитель имеет шанс заключить очень выгодный договор с солидным столичным издательством. Пляшкин не ударил лицом в грязь и представил на конкурс замечательный рассказ, о бедном мальчике, который в Новый год нашёл своё счастье. Учитывая его богатый опыт, и высокий, по сравнению с другими литераторами, уровень, призовое (в душе Пляшкин говорил «первое») место ему было обеспечено.
Началась процедура награждения: вначале объявляли мелких победителей – тому дали грамоту за хороший язык, другому – за интересный сюжет, третьему – за удачный дебют. Валерий Никитович солидно кивал, улыбался, умеренно аплодировал. Слушал вполуха и боялся только одного: оказаться в числе награждённых – для него такой уровень был бы позором.
Но вот закончились мелкие победители, председатель жюри поблагодарил их, пожелал творческих успехов и приступил к разрешению главной интриги.
– Дипломом за третье место и денежной премией в размере…награждается…опытный литератор…автор многих…замечательный прозаик…
Пляшкин сидел неподвижно, на его лице держалась немного снисходительная улыбка. Он не сильно хотел, чтоб назвали его фамилию: третье место, это тоже не очень хорошо, да и премия оказалась меньше, чем ожидалось. «Разворовали, гады» – сердито подумал он.
Председатель назвал фамилию дипломанта – Премудров. Пляшкин ненавидел его, считал своим основным конкурентом, поэтому остро порадовался, что тот всего лишь третий.
– Дипломом за второе место и денежной премией в размере… награждается…мастер слова…лауреат многих конкурсов…обладатель звания «Прозаик года»…
На лице Пляшкина не отразилось никаких эмоций, но он был почти доволен что ж, второе место тоже неплохо. Он уже приготовился подняться и пройти на выход, как услыхал фамилию Зверского. Валерия Никитовича захлестнула волна злобы – ведь этот хлыщ обладал теми же званиями, что и сам Пляшкин! Как он ввёл его в заблуждение, графоман проклятый! Но вскоре пришло понимание, что нужно радоваться: ведь теперь однозначно – первое место у него! Он читал почти все рассказы конкурентов, и его был, конечно, сильнее всех.
А председатель тем временем объявлял главного лауреата и заливался соловьём, не жалея эпитетов. Пляшкин кивал благосклонно, только в одном месте чуть поморщился: всё-таки услышать о себе: «Ещё молодой, но уже очень талантливый», звучало не сосем прилично, какая уж тут молодость в пятьдесят пять!
Опять резанула слух меньшая сумма премиальных, но он уже не обратил внимания.
…- наш всеми уважаемый… Горемыкин… за рассказ…
Это был подлый, гнусный удар под дых! Выскочка, сопляк Горемыкин – лауреат? А он, заслуженный, много раз отмеченный, талантливый ни при чём! Это же как? Его не поощрили даже жалкой грамотой, даже пустяковым подарком, да вообще не упомянули!
Пляшкин не знал, что предпринять. Здравый смысл говорил: нужно делать вид, что ничего не произошло, снисходительно усмехаться: «Больно надо! Мне все ваши конкурсы до одного места!» А душа рвалась в бой: бросится к жюрейскому столу, схватить тяжёлую вазу с цветами и обрушить её на плешивую голову председателя жюри. Затем перевернуть на перепуганный президиум стол со всеми их гнусными бумаженциями, поймать за шиворот ведущую, вертлявую, мерзкую девицу с ярко накрашенным ртом, и запихать в этот рот её микрофон, по самый шнур!
Эмоции задавили разум. Выдержанный, солидный, невозмутимый Валерий Никитович резко поднялся, и с шумом выпустив воздух из ноздрей, тяжело пошёл к проходу, ведущему к столу президиума. Председатель опять начал что-то говорить, но он его не слушал. Руки сжались в кулаки, губы искривила злобная усмешка. Сейчас! Сейчас-сейчас…
Ведущая радостно улыбалась ему, председатель поднялся, держа в руках какую-то папку и продолжая говорить. Ударила в уши знакомая фамилия. Что такое? Он даже приостановился, не понимая…
- …Пляшкин Валерий Никитович…наш сюрприз…отдельная номинация «Признанный Мастер прозы»…Гран-при…издание книги…
Он шёл к столу, и на его лице помимо воли расцветала усталая снисходительная улыбка: «Да, дети мои, я принимаю славу, как должное, спасибо, но право, это лишнее, ну, если вы настаиваете…»
Он принял из рук председателя – славного чудика с жиденькими волосами и доброй улыбкой, свою награду, конверт с премией, какие-то бумажки. Его поздравлял бизнесмен – огромный дядька с татуировками на руках, приглашал на банкет, где будет обсуждать с ним детали издательского договора.
Хорошенькая ведущая совала ему под нос микрофон, просила сказать слово. Он солидно благодарил организаторов, поздравлял коллег-дипломантов. Вернул девушке микрофон, приобнял её и дружески поцеловал в щёчку.
Он продвигался к выходу не спеша, улыбался знакомым: кому-то просто кивал, кому-то пожимал руку, с кем-то даже обнимался. Заслуженный писатель, обладатель Гран-при, председатель городской писательской ячейки, лауреат многих конкурсов, постоянный автор нескольких журналов.
Ему подобострастно шептали:
– С наступающим вас, Валерий Никитович!
И он снисходительно кивал:
– И вас также!

Январь 2017