- Ах ты, немчура проклятая! Ах ты вредитель колорадский! - из покосившегося сарайчика слышался зычный, совсем не состарившийся от 80-летнего служения, голос Петра Нефёдовича. Надо полагать, нелестные международные эпитеты адресовались давнему соседу, обрусевшему латышу Мартиньшу Яновичу, которого с легкого языка неугомонного соседа все звали Мартыном Ивановичем.

Итальянский мафиози и японский харакирист, каким только что был назван тихий и молчаливый прибалт, настороженно приближался к источнику шума. Пётр Нефёдович разошёлся не на шутку, и на этот раз без участкового угомонить его вряд ли удалось бы. Неожиданно молоденький лейтенантик Вадим Карпович, в народе, ВадимКа, выглянул из-за угла дома и вопросительно поднял обесцвеченную солнцем бровь. Герои ежедневных представлений были в сборе.

Старый, просвечивающийся дровник был ровесником седовласых соседей и по закону делился между ними поровну. На границе вместо межи стояли две домовины, дожидающиеся непременного часа с переполненными старыми газетами внутренностями. По преданию, гроб не должен стоять пустой, его нужно непременно чем-то наполнить. В старину там держали зерно. Но откуда взяться зерну в городе? Вот макулатуры, той, хоть отбавляй.

Пётр Нефёдович, увидев благодарных слушателей, принялся выговаривать соседу с новой силой. И только суровое лицо представителя закона смогло остановить его.

- Что опять за тарарам? - грозно вопросил ВадимКа. - Сколько это может продолжаться?
- Этот американский капиталист отодвинул гробы от границы и захватил себе полметра моего сарая! Английский колонизатор!
- Больно мне это нужно! - от несправедливости обвинений Мартын Иванович покрылся красными пятнами.

ВадимКа молча подошел к гробам и в сотый раз наглядно показал неугомонному Петру Нефёдовичу, что сделать это в одиночку невозможно по причине большого веса поднимаемого предмета.

Обычно на этом следственном эксперименте ссора заканчивалась до следующего раза. Так было до ВадимКи, так должно было оставаться и после его перевода на другую должность.

Но произошло непредвиденное. Дом был признан ветхим, его собрались сносить вместе с сарайчиком, а двум непримиримым старичкам дали в руки ордера на новые, хоть и малюсенькие, квартирки. Нефёдович получил малогабаритку в Северном районе, а Иванович - в Южном.

* * *

Через полгода в приложении к городской газете появились два объявления, примерно, одинакового содержания: "Меняю однокомнатную квартиру в Северном на равноценную в Южном". Во втором житель Южного района жаждал перебраться в Северный. Казалось бы, счастливый случай! Хватайте его и меняйтесь!

Когда хозяева квартир встретились по вопросу обмена на центральной лавочке у фонтана, молчание затянулось на несколько минут.
- Ты это, чего это ты тут? - пересохшим голосом, непохоже на себя, прошуршал Пётр Нефёдович и странно шмыгнул носом.
- А ты как тут оказался? - Мартын Иванович почему-то стал вытирать предательски заблестевшие глаза.

Случайно проходивший мимо лавочки ВадимКа чуть не уронил в лужу важную папку, когда увидел на ней своих старичков, сидящих в обнимку и вытирающих друг другу слезы старыми матерчатыми носовыми платочками.

-Да не могу я там без тебя жить, скучно как в раю. Вот и решил обменяться поближе к тебе. Ну что ты головой трясешь, китайский ты болванчик!
- Я тоже не смог привыкнуть к жизни без наших ссор. Нет, неверно. Ссоры тут ни при чём. Тут что-то другое.
Назавтра менялась уже одна квартира. Поближе к другой.