Богатая квартира, вечно безмолвная, досталась Полине по наследству. Ну как – по наследству? Была она освободившемуся от этой недвижимости на веки вечные бывшему владельцу внучатой племянницей его троюродной сестры по материнской линии. Короче, седьмая вода на киселе. Полина ни сном ни духом не претендовала на это свалившееся на её голову счастье. Да она и дядюшку этого в глаза не видала! И вдруг, практически в канун Нового года, Дед Мороз в виде помощника нотариуса нарисовался в её скромной комнатёнке, принадлежащей общежитию строительного треста. “Нате вам, – говорит, – подарочек. Получите и распишитесь!”

Какое такое наследство? Тут зимнюю сессию сдавать на заочном, на работе – запланированный аврал со сдачей объекта в конце года, Димка предложение сделал, нужно придумать, что ему отвечать, а поверх всего – счастье с наследством придавило. Ни вздохнуть, ни сдохнуть! Хотя, по размышлении, Полина решила не глупить, а непременно улучшить свои жилищные условия, раз уж квартира сама в руки просится.

Полина выкроила пару часиков из вечно скользящего в неизвестном направлении графика и послушно пошла вместе с помощником нотариуса смотреть эту самую недвижимость. Что богатой оказалась квартирка, так этого у неё не отнять: одного антиквариата - хоть музей открывай. Кстати, Полине это было по барабану. Она старьём не увлекалась ни в каком виде. А вот что поразило её в этой трёхкомнатной квартире, так это – абсолютное безмолвие. Ну вот любое жильё, даже пустующее, наполнено чуть слышимыми скрипами, шорохами. Что-то где-то ни с того ни с сего упадёт, вдруг дверь приоткроется или окно задребезжит… Но это в нормальной квартире. А здесь, как только Полина закрыла за собой входную дверь, не стало слышно ни-че-го. Тишина просто давила на нервы.

– Ого, какая исключительная изоляция в квартире, – обратилась Полина к юристу, просто чтобы услышать хоть какой-звук. Ей показалось, что в вязкой тишине этого микромирка даже человеческий голос растворится без остатка.

– Да, хозяин не любил посторонних шумов. Пройдёмте, я должен разъяснить некоторые моменты. В завещании есть одно обременение, которое оказалось неприемлемым для двух ближайших родственников усопшего. Настолько неприемлемым, что оба, словно сговорившись, отказались вступать в право наследования. Правда, одному из них это условие поначалу показалось довольно лёгким, и он даже вселился в квартиру. Но через довольно непродолжительное время семья срочно съехала, ссылаясь на неподходящий микроклимат и начавшиеся проблемы со здоровьем. Кажется, была даже какая-то загадочная смерть. Но я не особенно вникал. Если и вы откажетесь, квартира отойдет государству.

– И что же это за условие, – Полина как-то даже повеселела. Вот сейчас она услышит такое, от чего с лёгким сердцем сможет хлопнуть дверью в прямом и переносном смысле и забыть сюда дорогу. Возможно, на её спонтанное желание сбежать от гнёта внезапно свалившегося богатства сказалась гнетущая атмосфера тишины, царящая вокруг. Может, зловещим показался рассказ юриста о бывших наследниках. Только абсолютно иррациональное решение отказаться от наследства уже зрело в её голове.

– В этой квартире нельзя врать. Никогда. Никому и ни в чём.

– А что же произойдёт, если игнорировать этот запрет?

– Совравший человек моментально стареет. На сколько – зависит от тяжести и последствий этого вранья. Но стареет безвозвратно.

– Вот это да-а-а… Умереть – не встать! – Полина ожидала чего угодно, но услышанное повергло девушку в ступор. А вот мысли в голове обгоняли друг друга и даже превышали допустимый скоростной режим: “Разводка. А если правда? Не может такого быть! Куда я попала? Подозрительный какой-то нотариус. Кто он и что ему от меня надо? Главное – не паниковать и не показывать страха. Буду потихоньку двигаться к выходу, не привлекая внимания." И тут Полина подскочила, словно испуганный кролик, и понеслась к входной двери. Уже в прихожей её догнал абсолютно спокойный, но какой-то обиженный голос помощника нотариуса:

– Ну куда же вы? Я не вру. В этой квартире нельзя врать, вы же слышали. А я хочу подольше оставаться молодым и здоровым.

Эти слова странным образом обуздали панику девушки. Она повернулась к сопровождающему её юристу и тихо произнесла:

– И всё? Это же такая ерунда. Я, например, никогда не вру, -- лицо Полины покрылось мелкими морщинками, что отразило большое старинное зеркало.

Юрист резко замахал руками и стал прикладывать палец к сомкнутым губам, пробуя себя в искусстве пантомимы. В довершении он изобразил перед Полиной ещё и рыбу, выброшенную злодейкой-судьбой на берег. Полина поняла, что таким образом мужчина призывает её к молчанию.
Да-а-а, тяжело общаться в такой честной квартире без тренировки. Во избежание безвременного старения или чего похуже, решили продолжить разговор на нейтральной территории. Однако, разговаривать было уже не о чем. Молча подписав необходимые бумаги в соседнем кафе, нотариус и Полина расстались: он – со вздохом облегчения, она – с ворохом уже успевших проклюнуться в голове планов.

Во-первых, Полина ни секунды не собиралась жить в этой чересчур честной квартире: хватит с неё и нескольких морщинок за пару необдуманных слов. Во-вторых, девушка понимала, что продать такую обременительную недвижимость вряд ли получится, по крайней мере, быстро. У Полины был математический склад ума и, как следствие - материалистический взгляд на мир, которые вместе представляли собой довольно полезное качество натуры. Особенно для девушки. Очень быстро она смекнула, что на квартире не от мира сего можно делать очень даже реальные деньги.

Через несколько дней в местной газете появилось объявление: “Сканирование честности в бизнесе, сделках, браке, отношениях, а также других сферах жизни. Точность – стопроцентная!” Полина распечатала несколько листовок для будущих клиентов, в которых предупредила, что сканирование будет производиться там, где нельзя лгать. И, конечно же, предупредила о последствиях игнорирования этого факта. В гостиной Полина оборудовала место для переговоров. Оно базировалось вокруг массивного стола, на котором перед каждым гостем стояло изящное зеркало. Мало ли, забудется кто, понесет его в сторону приукрашивания действительности! Тут зеркало и остудит.

Первым сеанс честности заказал ревнивый муж, уезжавший на несколько недель из дома. Он пришёл в точно назначенное время, крепко держа жену за руку. Миловидная, но какая-то прозрачная женщина спокойно прочитала листовку и кивком головы согласилась участвовать в сеансе. Как Полина тогда радовалась, что смогла наладить отношения в этой семье! Правда, отметила про себя, что никогда не выйдет замуж за ревнивца.

Был сеанс, который Полина вряд ли сможет забыть. Как она нервничала, когда пришлось останавливать разговор во избежание ускоренного старения игнорировавших правила клиентов и по-быстрому выводить их за дверь! Два соседа, проживших несколько десятилетий через забор друг от друга, накопили столько взаимных, по большей части выдуманных, претензий, что высказывание их в честной квартире могло завершиться очень печально для обоих.

Любила Полина деловых клиентов, которые подписывали договора, начинали совместный бизнес. В квартиру приходили только те, кто собирался работать честно. Другие всеми правдами и неправдами увиливали от сеанса, как только прочитывали листовку с особым условием. А бывали случаи, когда и правоохранительные органы просили помощи в установлении степени честности у подозреваемых. Через несколько лет любые серьёзные сделки на крупные суммы, предложения руки и сердца, признания и оправдания проводились только в компании “Честное слово”.

Уже десять минут Полина сидела за массивным столом в гостиной своей бизнес-квартиры и с грустью вглядывалась в лицо очередного претендента на её руку и сердце. Слов она не слушала. Девушка просто отмечала возрастные изменения на лице мужчины и только теперь начинала осознавать, что настоящая цена свалившегося на неё наследства – бесконечное одиночество. Между тем, на глазах стареющий, и теперь уже бывший жених продолжал:

- Вот ты, Полиночка, богатая девушка, а я сейчас бедный. Но меня твоё богатство абсолютно не интересует. Я люблю тебя, а не твои деньги. Я тоже был состоятельным человеком, но после развода с женой всё оставил ей. Ушёл, как говорится, с одним чемоданом. А деньги – дело наживное, были бы руки и голова на месте. Смекалки мне не занимать. Увидишь, что у твоего будущего мужа и сердце золотое. Выйдешь за меня, никогда не пожалеешь, – не глядя в зеркальце, оттого и не замечая проблесков седины в своём отражении, говорил и говорил он с удовольствием.