Если вы простой турист, а не обречённый клиент ужасной преисподней, тогда то, о чём я дальше буду говорить, покажется неким развлекательным моментом – кто-то заинтересуется и задумается, кто-то просто посмеётся. Дорога в адские дебри, поверьте, устлана радужными перспективами. Ведь только там вы сможете до невероятной глубины души насладиться обществом великих, казалось бы, людей, их клоунов и прихлебателей. Вы даже получите удивительную возможность потрогать руками царей, вождей и президентов. Кроме того, с некоторыми из них вы сможете с удовольствием провести довольно милые светские беседы за рюмкой чая. Недаром же Вольтер говорил, что «В раю климат лучше, но в аду компания настолько приятнее!» Ещё говорят, что ад — это место, где дурно пахнет и никто никого не любит. С чем уж точно не согласен. Любят там. Любят.
----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
У входа в приёмную как будто бы давно ожидал конвой сторожевой, составленный по подземному протоколу. Всё как положено: четверо конвоиров, и их главный впереди более солидной наружности. На всех чертях форма универсальная синей расцветки. Кепи с дырками для рогов. У всех без исключения блестящие глаза – глаза дикого животного. Лбы высокие с кучерявой прядью шерсти, на которых начертано долгое и страшное будущее для тех, с кем черти встретятся. Да, они приветливы в обхождении, но наводят тут же страх при встрече на человека при любых его талантах, даже при проявлении любезности и вежливом, казалось бы, отношении. Просты и уверены в собственной правоте до самого последнего момента. Любят ругаться, но и смеяться до надрыва лохматых животиков, отпуская в сторону собеседника пошлые шуточки, получая при этом небывалые приятности в своих ощущениях. Конечно же, это их натуральный вид, но могут черти и перевоплощаться в кого угодно. Порой до такой степени входят в роль, что, вернувшись из командировки, долго ещё не могут позабыть те приобретённые привычки с навыками обычных смертных. И даже внешний вид долго не теряют, иногда до сотни лет и более. Потому довольно странно встретить в столь отдалённых местах под землёй вполне человеческую личность, даже когда-то знаменитую наверху. Это могут быть и политики, и чиновники, и артисты, кто угодно…
Ведь самое интересное, даже здесь — это шпионаж. Экономя на грешниках, одежде и пиве для собственных подданных, Преисподняя не жалеет денег на разведение засланных шпионов наверху. Она всегда и во все времена отправляла своих умников, в качестве известных санитаров, не охотиться за здоровыми людьми, а сливаться с толпой обывателей, выискивая наиболее неблагополучных, всякую мразь и нечистоту. Иногда даже во властные структуры пробираясь, чтобы наверняка извлечь собственную выгоду, покупая души, казалось бы, невинные. Иван увидел в предводителе выставленного кортежа некоторое сходство с личностью, которая натворила немало пакостных дел на земле. Столько бед принесла эта гадость в землю русскую, что по сю пору кишки в обратное место из перевёрнутого состояния не сложатся. Да, имела эта личность полный список негодований и ругательств смертельных в собственную сторону. Потому как он, по словам Ивана: «Засланец адовый, выявил немало себе подобных по пакостному душевному измерению в земном обличии». Иногда, даже с полным удовольствием от душевного мщения можно посмотреть на грешников, сидящих в котле с лавой, но эти… После всего совершённого, остаются в стороне от наказания. Они имеют награды и пользуются уважением на службе потому, что самые настоящие шпионы чёртовы из ада страшного. Обычному человеку их непросто отличить, пока сами не признаются.
— Вразуми, господи! Чёрт вас всех подери! — стал возмущаться Иван: — Яко сподобил мя еси, ведь на Троцкого того похож!
— Эка хватился, — запричитал чёрт, — Лейба Давидович Бронштейн — меня так величают!
— Велик день для меня!
— И зарплату на это звание имею в полном размере по ведомостям.
— Молитесь люди русские!
— Предугадывая ваши мысли, отвечу сразу, что да — был убиенным когда-то при помощи ледоруба, но для отвода глаз людишек, потому как при исполнении находимшись.
— Не может быть? Ведь ты ж народу нагадил столько, падлюка, что на целый век! Издевательства над казачеством Донским чего только стоят. Ведь всех повелел изничтожить, тварь поганая!
— Послушайте, Ваня или как вас там… Ежели вы ещё какое-то значение имеете для моего руководства, это не даёт никакого совершенно права оскорблять меня при исполнении. Но, поскольку в ваших мозгах пропитых столько всякой хрени набралось, за время пребывания в собственной никчёмной жизни — милую.
— Много вас, таких-то затевателей карусельных, развелось, да никогда и не прекращалось, — парировал Иван, ведь командовал мозгами коньяк до поры, до времени.
— Вот ежели прислушивались бы ко мне, да думали, как я, то и не ходили б по деревне родной с умом таким да опытом, но постоянно в русских дураках.
— Одни вы тут всех правильней живёте. Я человек, может, некрасочный, — смотрел исподлобья Иван, — но хулить себя вряд ли дозволю. Ибо лешше о чертях исповедоваться, своими знаниями бряцая, а ты попробуй формулу нашей жизни изложи.
— Скажу одно только: политика Преисподней в том и заключается, чтобы путём внедрения таких шпионов, типа меня, выявлять основную массу подобных сволочей, дабы изолировать их от общества. А невинные, попутно зашибленные, отправились давно в другое измерение, занимая достойное место в собственных ячейках вселенских. А вот выявленную заразу мы просто обязаны содержать у себя, дабы не дать возможности их коварного распространения.
— Фигня какая-то… Приучены мы сразу видеть гниль с гадостью противной, чтобы тут же их и отвергать.
— По простоте сказать - ты не поймёшь, по-научному - не дойдёт. Короче говоря, нахапать и нажулить - особый ум нужен, потому и неодинаковые вы люди-человеки. Ты, дурак, на земле-матушке трудишься и в нищете находишься вечной от избытка умища свово, который огородили тыном беспредельщики для собственного процветания. Они, другие енти умники, забыли слово совесть навсегда, взаместо проклятое слово «зависть» вставили. Сподвигнут в очередной раз, а тебе, деревенщине, портки их подмоченные с карабином наперевес идти защищать вскорости. Так почему же ты, со своим-то умом великим перед ними распинаешься, выкобениваясь, а они, дураки набитые, намного от тебя богаче смолоду? Так ещё и жизни учишь!
Ваня в очередной раз стал чесать в затылке, мол, экий клещ настырный… «Знать бы, чего ему надобно?» — думал он. А Лёва продолжил, закругляя начатую тему:
— Не трепыхайся, Ванюш, следуй за нами, — похлопал по плечу Бронштейн, поправляя одновременно очки. — Оглядишься, въедешь в тему, может что-то и поймёшь.
Иван раскрыл рот, ошалев от чёртовых нравоучений и спросил, теряя дар речи:
— Кккуда? Следуй…
— Дык в кино! Куды ж, твою в качель?
Опять мельком Ваня кинул взгляд на горизонт платформы великой, что протянулась неведомо до каких размеров. Увидел он там толпу народа и услышал вопли дикие, от которых любые мысли в трубу непременно сворачиваются. Что-то такое пробежало холодом ужаса по разгорячённой от непонятного диспута спине… но вовремя прибыли на место. Иван вместе с секретаршей проследовали в открытую дверь, а конвой остался снаружи в качестве охраны. Потом ещё дверь, и ещё…
Наконец, очутились они в зале, где всё вроде, как и в обычном кинотеатре было обставлено, только богаче намного и по последнему слову техники. Сразу выдали специальные очки для просмотра и пакетики, точно такие, как в самолёте на случай, если вдруг плохо станет.
— Ух ты… Да тут ещё и 3D имеется, — воскликнул Иван, — только вот пакеты эти напрягают, неужто до такой тошноты ваши мультики посетителей доводят?
— Ой, всякое бывает, — ответила, смущённо чертовка, — всё так мило и желанно, ты очки свои протри, да ворчать прекращай. Сейчас такие забавные вещи смотреть начнёшь, что и вопросы никчёмные задавать охота отпадёт.
Секретарша уверенно нажимала на кнопки пульта, отчего экран огромный вдруг открываться стал, показывая буквы в ряд, мерцающие всеми цветами радуги. Свет потихоньку удалился, и обворожительный звук обнял со всех сторон нашего туриста, вдавливая в велюровое кресло голосом самого Левитана: "Вам не надо размышлений - всё тут ясно без сомнений! Да, понятно: всюду бес, где проявлен интерес. Богатство, слава и успех, причем, чтоб не было помех в пути до остановки - Счастье. Чтоб лесть была и почитанье, а вместе с ними упованье от того, что ты у власти. Вот к чему стремятся люди! Ради радостных утех, несмотря на то, что будет, совершают смертный грех"!
Бах! И пламя страшное со всех сторон, словно обрамило экран здоровущий! А в центре камень раскалённый до красна! От увиденного прижался Ваня к гиду намного ближе, чем позволяют подлокотники, когда камень с другой стороны показали… Мужик какой-то в пиджаке с портфелем в руке из кожи крокодила стоял на коленях и этот камень горяченный лизал языком своим, выросшим до невероятных размеров. Попробуй только портфель вырони, тут же черти из пламени выбегут, да тыкать начнут в глаз кочергой огненной. Язык враз пупырями покрылся и обуглился на виду почтенной публики. Мгновенье, и бесконечное повторение кошмарного «сурка». Через несколько минут, вдруг лозунг во весь экран и вновь беспримерный голос Левитана за кадром: "Наврал при жизни целый стог, пребывай теперь в нирване - депутатам сей урок"!
Глядит Иван… А оба уха дыбом сделались от ужаса, прожигающего насквозь, и беспредела творящегося. Рот открытый, словно у рыбы, но тем не менее заинтересовался он, намекая:
— А чёй-то голос мне знакомый? Неужто и он из ваших, так сказать?
— Почему бы и нет… У нас в шпионах не только шваль политическая, но и артисты имеются. Этот, например, своим голосом много мрази на свет белый вытащил из тени, коих мы и пригрели потом в своих апартаментах.
Только Ваня хотел ещё что-то уточнить, да как завопит диким голосом:
— Во-о-он каких-то волокут!
И точно - во весь экран было видно, как черти притащили группу людей, беря их за ноги и цепляя огромными крюками за причинные места. Затем раздался истошный вопль, который не каждому дано вытерпеть. Ужас дикий передался по рядам ещё и от того, что начали людишек окунать в кипящую смолу, а затем без всякого на то передыху, заставили их горячую золу с гвоздями жрать. Сами черти гогочут до упаду, рожи безобразные корчат и хором лозунг, вновь появившийся огромными буквами, словно гимн какой-то с удовольствием поют: «Не хочешь жить с женой своей? Отговаривать не станем - берегись прелюбодей!»
Нажимая кнопки пульта, секретарша вдруг игриво заявила:
— А теперь, смотри-ка, милый, видишь дальше бар стоит?
— Ага, наблюдаю чё-то такое.
— Там сидят тебе подобные и огненную лаву, словно пиво, пьют большими кружками. А кто не хочет - плёткой просмолённой по хребтине! Показать поближе? Чай хотца, небось, глянуть хоть глазком одним?
В горле что-то у Вани стало комом, но глаза сомкнув, открыл их враз, наблюдая за действиями, происходящими в реальном времени. А там по самому чёткому чёрному сценарию творились очередные невероятности… Ржавую железную бочку здоровенную выкатили, на которой написано крупными буквами «НА ПОХМЕЛЬЕ РОМ». Поставили её на огонь и тех, которые лаву из кружек вместо пива лакали, давай окунать по одному. Ром кипел, клокотал и бурлил в бочке, а дядьки орали истошным голосом, мол, больше пить не будем. Вылезали они через край, а черти обратно их - крюками, приговаривая:
— Будешь-будешь…
Ваня стих в ожидании, а чертовка в бок толкнула, произнося, да так томно, словно в снах эротического содержания:
— Ну, а это, мой засранец, — пальцем в горло щелканула мастерски, — для таких, как ты вот, пьяниц!
— Перерыв давайте срочно! — заорал благим матом Иван, но тут же стих, улыбаясь нервным тиком, будто проснулось в мозгах что-то такое забытое, старое.
— Примы, здесь, случайно нет? — только и спросил турист.
— Простой иль с наркотой? — вопросом на вопрос засмеялась секретарша.
— Обычной и без фильтра. И это, как его… — огоньку тут не найдётся?
Чертовка ресничкой только подмахнула - тут же пачка сигарет!
— Огоньку? Ведь мы в аду - сейчас подам!
— Уххх, — закашлялся Ваня и почти сразу затушил нервно помятую сигарету, — ведь я семь лет назад бросил, но с предыдущего волненья терпенья у меня никакого больше нет. Непроизвольно нашло что-то такое неподвластное. От просмотра аж трясёт!
— Ох, — только и откликнулась соседка по ряду.
В этот же момент с экрана всё адское пропало и появились цветочки родные с поля. Они шелестели нежно на берегу реки и мило просились в руки, ласково шепча до боли знакомые земные слова, умиротворяя и успокаивая.
— Вас, как его… — засуетился Ваня, шепча, — разрешите спросить, раз уж мы туточки поблизости находимся - вместе на одной территории. Как хоть звать вас, величать и всё такое?
— Наконец-то, проснулся галантный кавалер. Меня зовите просто Эйда. Да не смущайся так, Ваня. Ты мне, честно, очень даже симпатичен.
Ваня глядел по сторонам и своим ушам не верил, а по голове словно молотком: «Есть сомненья, может врёт, — стучало, — может разум их проснётся?»
Но… Тихо играла очаровательная музыка, через экран кинотеатра на весь затемнённый зал распространялись дивные ароматы цветов, которые можно было даже потрогать. И… до глубины души - знакомое ощущение близости. Такое, как когда-то в школе, в самый первый раз. Эти божественные чувства с томным наслаждением, хоть и без физического контакта, Ванюша не испытывал уже давно. Даже забывать стал, а тут - ладошка девичья легла на его трясущееся колено. В голове забегали всякие причудливые неясности, мол, копыто вроде бы должно быть, нет - рука, с обыкновенной человеческой ладошкой.
