Бабуся скучала в одиночестве уже вторую ночь. Она сидела на уголке подушки, споро вязала разноцветные сны для тихонько сопящей на этой же подушке Марины и размышляла, куда это могла запропаститься напарница Бабаня. Её рабочее место на уголке соседней подушки оставалось пустым. Обе снокружевницы работали вместе уже лет восемь, с того момента, как Марина и Саня положили свои подушки на одну кровать. Каждую ночь обе дамы располагались рядышком, раскладывали разноцветные нити снов, доставали серебряные спицы и, почти не глядя, создавали не сновидения, а настоящие шедевры.

Вчера Бабани вообще не было. Не пришла она и сегодня. Так иногда бывает. Мало ли что? Может, выходной взяла, может, кого-то заменять пришлось. Но Бабусе становилось всё более тревожно. Оттого и сновидения у Марины стали какими-то не гармоничными, резкими. Вон как ворочаться начала! Нет, так нельзя, нужно успокоиться и сосредоточиться на работе. Бабуся решительно расправила волан фартука на коленях, потуже затянула узелок зеленого цветастого платка под подбородком, и полилась музыка спиц.

На соседней подушке произошло еле заметное шевеление, и из уголка показалась седовласая головка в очках и в шляпке. Комната стала наполняться запахом лаванды, любимым ароматом Бабани. Старушка, запыхавшись, устало забралась на своё привычное место, быстро разложила чёрные да белые клубки ниток и замерла, стараясь отдышаться. Бабуся, конечно же, не стала набрасываться на подругу с вопросами, хотя их количество начало превышать допустимый объем мозга. Бабуся была воспитанной дамой, а потому ждала, когда ей всё разъяснит виновница треволнений.

Вскоре послышалось мелодичное позвякивание миниатюрных спиц, и ночь стала наполняться новыми картинками.

– Ну вот, не успела на склад за цветными нитями забежать. Придётся сегодня Сане видеть чёрно-белые сны, – виноватым тоном начала издалека Бабаня, прощупывая настроение напарницы. – Извини, не успела тебя предупредить, что меня денёк не будет.

– Чем же ты так занята была? – Бабуся не умела долго дуться, хотя первая фраза прозвучала довольно холодно. Так положено, пусть не думает, что обида исчезла. Прощение ещё заслужить надо. Чем? Да хоть интересной беседой.

– В конторе целые сутки провела. Сначала тесты разные проходила, а потом инструктаж пришлось выслушать. Скоро и тебя ждёт эта, как её правильно называют, переаттестация, – Бабаня перестала щёлкать спицами, ожидая реакции на новость.

– Так значит это правда, о чём судачат на базе? Будто скоро грядёт большое сокращение, а потом и вообще закроют нас? Вот скажи, кому мешают сновидения? Всё улучшают да улучшают, улучшают да улучшают, а жить никому лучше не становится.

– Не мешают сновидения никому, а совсем даже наоборот, – Бабаня повернулась всем своим кругленьким корпусом к собеседнице, видя живой интерес к затронутой теме. – Я бы назвала это рейдерским захватом, но не моментальным, а ползучим. Хотя все называют это техническим прогрессом. Зачем, мол, старушки-снокружевницы с их единственными и неповторимыми снами нужны? Прошлый век. Сейчас людям будут чипы в мозг вживлять, а потом просто создадут программы сновидений и начнут их транслировать всем подряд. Тем, кто проштрафится, страшные сны поставят, чтоб в холодном поту раз по пять за ночь вскакивал. Лояльным гражданам приятные сновидения будут положены.

– Это что же, всем одно и то же? Никакого личного подхода? – Бабуся даже сбилась со счёта, сколько ещё ярко-жёлтых петелек нужно провязать, чтобы Марина подольше погрелась на ласковом солнышке. Вот досада! Подопечная снокружевницы повернулась на другой бок. Нужно срочно вывязывать новый сон.

– Хуже всего то, что нашу службу прибрала к рукам огромная рекламная корпорация. Поговаривают, что нормальные сновидения транслировать вообще не будут. Только рекламные ролики. Представляешь, с какой квадратной головой человек проснётся после такой ночки? А утром, как под гипнозом, пойдёт покупать разрекламированный товар. Тут немалыми деньжищами пахнет. Так на кой им мы, благообразные мастерицы сновидений, работающие индивидуально с каждым подопечным и, заметь, абсолютно бесплатно?

– Значит всё, нас в утиль? Как говорится, на обочину истории?

– Выходит, что так. Только не всех. Особо ценных оставят для индивидуальной работы с клиентами. За большие деньги можно будет заказать кого-то из нас с разноцветными клубками, спицами и созданными только для них историями. Может случиться, что наша служба ещё процветания дождётся. Наслушается человек рекламы до нервного срыва, заплатит любую цену, чтобы хоть одну ночку посмотреть нормальные сны. А ещё нас будут направлять к тем, кого захотят наградить, премировать.

– Прям, девочками по вызову на старости лет придётся работать, – прыснула в кулачок Бабуся.

Утро забрезжило слишком рано. Вернее, оно пришло в положенный ему час, но ведь известно, что за интересной беседой время всегда несётся галопом. Снокружевницы не успели исчезнуть, как проснулась Марина, а за ней и Саня. Хорошо, что влюблённые никогда не замечают никого, кроме друг друга, иначе со старушками случился бы конфуз.

– Представляешь, я видела себя на пляже, а сверху светило какое-то странное квадратное солнце. Потом оно быстро исчезло, и я оказалась прямо в купальнике в кабинете начальника. Правда, он ничего не успел сказать, я перевернулась и увидела другой сон. Но я его не помню, – Марина нырнула под руку наслаждающегося последними капельками сновидений Сани, чем разбудила его окончательно.

– А я видел мокрую от дождя дорогу, черную машину и белую церковь на горизонте. Мы с тобой ехали по дороге к ней и почему-то ели сардельки, помнишь, те самые, которые ты сварила в наш первый совместный вечер. Салон заполняла наша любимая композиция из фильма “Красотка” с Джулией Робертс и Ричардом Гиром, – Саня мечтательно потянулся к Марине и поцеловал её.

Занятые собой молодые люди не заметили, как синхронно зашевелились уголки подушек. Снокружевницы ушли, унося незаконченные сны. Начался новый день.