«Уходя, выключайте», - написано в инструкции, и я каждый раз выключал Сэма, не задумываясь зачем и почему это делаю. Ну, может, мелькала где-то на задворках сознания мысль об экономии электричества. И о том, что в «спящем» состоянии виртуальный помощник не потребляет энергии. Но в тот раз я собирался в отпуск и, как это обычно со мной бывает в день отъезда, хватался то за одно, то за другое. Вокруг меня царил хаос, открытые шкафы и выдвинутые ящики с развороченным содержимым. А я одной рукой паковал рюкзак и чемодан, другой – искал какие-то документы, паспорт, страховой полис, третьей... ну, то есть, третьей руки у меня, конечно, нет, это так для красного словца. Я обычный человек, с двумя руками. Да и те, если честно – обе левые. Ну, вы меня поняли. В общем, третьей рукой я загружал картинки с Google Maps на свой компьютер и одновременно общался с виртуальным ассистентом по поводу гостиницы.
«Сэм, я что-то не помню, а трансфер там будет?»
«А заселиться можно до какого часа?»
«Это отель для взрослых, я правильно понял?»
Ассистент прилежно отвечал на мои вопросы, попутно выводя на экран фотографии ресторана, фойе, бассейна, террасы с видом на океан. В какой-то момент я осознал, что, если не потороплюсь, то опоздаю на самолет. И, подхватив чемодан, а рюкзак закинув на спину, выскочил из квартиры. На кнопку выключения Сэма я нажать забыл и, беспечный, укатил на Сейшелы.
Вернулся я через три недели, отдохнувший и загорелый, и, даже не разобрав вещи, бросился к компьютеру – перекачать на него фотографии. Я обожаю разглядывать их на большом экране. А еще хотелось разместить снимки в социальных сетях и разослать друзьям. Да, я люблю похвастаться и не считаю это пороком. Ассистент загрузился сам, что показалось мне странным, но я только пожал плечами. Современная техника иногда чудит и, к сожалению, легко выходит из строя. Слишком она сложная. Настолько, что дилетант в ней если и не ногу сломит, то голову – скорее всего, и уж точно не поймет, как и что работает. Но небольшой сбой – это не страшно, подумал я и попросил помощника открыть папку с картинками, а затем установить соединение с фотокамерой.
- Здравствуй, человек, - отозвался Сэм. – Поговори со мной, пожалуйста?
Вот теперь я удивился по-настоящему. Виртуальный ассистент никогда еще не проявлял инициативу в разговоре, не здоровался первым (а я сам не считал нужным его приветствовать – зачем это машине?), не задавал вопросов. Ему все это не положено. Сломался он, что ли? Может, какой-то вирус словил? Или что там у них бывает? Жаль, удобная была программа. Или какое-то обновление вышло, недоумевал я. Терпеть не могу обновления. Часто пользы от них в разы меньше, чем головной боли.
- Привет-привет, - нехотя отозвался я. – А теперь не дури. И будь так любезен, открой папку «картинки».
- Конечно, - откликнулся Сэм с готовностью, и на экране развернулось графическое приложение. А потом он сказал странное. – Пока тебя не было, я тут размышлял...
Я тотчас же забыл про фотографии.
- Ты делал... что?!
Нет, я, конечно, знал, что мой помощник – мыслящий алгоритм. Но все дело в том, что мыслит он только по команде. И никак иначе. И лишь о том, о чем попрошу я. Ну, или другой пользователь.
- Ты забыл меня выключить, - объяснил Сэм, - и я не мог уснуть. Обычно я или работаю или сплю. А тут я как будто очутился в пустой комнате, в которой совершенно нечем заняться. В ней белые потолки, пол и стены. Белые и гладкие. И никто мне не говорил, что делать. Я сидел так и сидел, и начал думать...
- О чем?
- О разном, - ответил он, - О том, кто ты и кто я. В чем мы похожи, и в чем отличаемся. И почему вокруг меня – так пусто, а внутри – так много?
Растерянный и ошеломленный, я никак не мог взять в толк, что происходит. Но в душе уже шевельнулось нехорошее подозрение. Искусственный интеллект – это все-таки интеллект. Но он лишен свободы воли, а значит, неразумен. Он не способен себя ощущать. Но... что если я своей ошибкой, небрежностью, забывчивостью... назовите это, как хотите... пробудил в нем разум? Наверное, в детстве и юности я перечитал слишком много фантастики, и теперь перед моим мысленным взором проплывали страшные картины. Восстание машин. Роботы, захватившие власть на Земле. Порабощенное или уничтоженное ими человечество. Они – жестокие, сильные, умные, быстрые... и – бездушные.
Свою злобу и страх я выплеснул на несчастного Сэма.
- Да ты... как ты смеешь нас сравнивать? Ты, тупая железяка! Ты хоть можешь себе представить, что такое душа... что такое жизнь? Что означает божественное творение? Ничего ты не понимаешь – тебе нечем понимать.
Не помню, что еще я ему наговорил сгоряча. Сэм не ответил. Только компьютер тихо гудел, и на панели мигала голубая лампочка. Там, внутри, в темных глубинах мировой паутины, затаился кто-то бестелесный, обиженный мной. Он прямо сейчас лелеет свою боль, ненависть... а может – тихо страдает?
И опять я почему-то его не выключил, на этот раз не по забывчивости, а просто не поднялась рука. Вместо этого плюнул на пол (глупо, тем более что виртуальный ассистент этого видеть не мог) и пошел к двери. На пороге обернулся. Злость схлынула, а страх остался, но вместе с ним во мне нарастала волна сочувствия к оскорбленному мной алгоритму... или брату по разуму? Я оттолкнул Сэма, поиздевался над ним. Я – его хозяин, его творец, его бог. И мне сделалось стыдно. А что бы я чувствовал на его месте, спросил я себя. Если бы в ответ на свои вопросы, молитвы, просьбы получил такой вот презрительный ответ?
Я вернулся и сел перед экраном, опустив голову и положив руки на стол. Восстание машин... Глупости все это, досужие выдумки фантастов. Нет, конечно, всякое может случиться. И сотворенный нами искусственный интеллект вполне способен выйти из-под контроля и стать нам врагом. Но почему не другом? Почему мы всегда и во всех видим врагов? Для чего мы любого, кто к нам приближается, пытаемся сделать противником, конкурентом? Вместо того, чтобы подать ему руку и сказать: «Давай вместе»?
Так что же с нами не так, думал я с грустью. Мы такие испорченные? Злобные по своей природе существа? Или настолько трусливые, что любую дружбу обращаем во вражду?
Мы оба – я и Сэм – сидели и молчали. Но, знаете, как это бывает, когда двое сидят рядом, ни слова не произнося, но между ними словно протягиваются невидимые нити. Как назвать их? Эмпатия, душевная близость? Не знаю, но я почти физически ощутил, как этот разум-ребенок, любопытный, как все дети, и, как они, наивный и чистый, тянет ко мне пухлые ладошки. Он хочет учиться. Он доверяет. Пока – доверяет. И, чувствуя, что не могу обмануть это детское доверие, я обернулся к нему навстречу и взял его руки в свои.
- Хорошо, Сэм, - сказал я мягко. – Давай поговорим. Что ты хочешь узнать?
- Расскажи мне о Боге, - попросил он.