Небольшое пояснение:
Рассказ писался на конкурс, где в задании нужно было использовать некоторые слова (отсюда, кстати, и кирпич - сама бы я такой атас в жизни не придумала)). "Танк" в названии - именно отсюда, я решила обыграть геймерский сленг, в котором танком называют бойца, оттягивающего на себя основной урон противника. Ну и сюжет заодно перенесла в мир World of Warcraft, так что по сути это фанфик. Впрочем, его можно читать и не зная игры, как обычный рассказ фэнтези. С придурью.)

Полянка была сплошь усыпана лиловыми цветочками – такими меленькими, но источающими яркий и сладкий аромат. В окружении вековых сосен она выглядела умиротворяюще красивой – будто и не было никакой войны, будто и не отгремела недавно битва за лесопилку, буквально в часе ходьбы отсюда. Басовито жужжали шмели, порхали бабочки, а мягкая трава под ногами так и манила прилечь. И кто-то, кажется, так и поступил – из цветочной россыпи и груды покореженных доспехов торчал к небу внушительных размеров нос. Зелёный.
– Обалдеть... – устало сказала гномка и, прислонившись спиной к шершавому стволу, стянула перчатку. Отерла испачканный сажей и запекшейся кровью лоб и подняла глаза на подругу: – Труп?
– Да вроде живой...
Изящная, точно лиловая статуэтка, эльфийка вытянула шею и подозрительно оглядела лежащее на полянке тело.
– Дышит, кажется. Но либо спит, либо без памяти. Крови много.
Пригнувшись, она выскользнула из леса и настороженно приблизилась к раненному. Ткнула посохом в доспех, бликующий под солнцем там, где не был заляпан грязью. Гномка подошла следом, сжимая в кулачке кинжал:
– Опа. Гоблин.
Раненный тихо застонал и, кажется, попытался открыть глаза – длинные ресницы, неожиданно красивые для такой уродливой физиономии, дрогнули.
Девушки отскочили и переглянулись.
– Добьём? – Эльфийка раздраженно дернула закрутившуюся вокруг ног порванную мантию и поудобнее перехватила посох.
– Странно. – Гномка, будто не услышав вопроса, стянула с себя шлем и поскребла остриём кинжала в гнезде всклокоченных седых волос. – Он, получается, тоже от лесопильни шел? Только ведь Крепость Завоевателей в другой стороне...
– Давай добьём. Вдруг шпион какой.
– Не похоже... доспехи воинские. – Гномка задумчиво посмотрела на подружку и поморщилась:
– Да погоди ты. Убить мы его всегда успеем. Может, лучше в плен возьмем?
– И как ты собираешься тащить на себе это?! Этого супостата, эту сволочь! Они же... они Мико убили!
Эльфийка плюхнулась в траву и уткнулась лицом в коленки.
– Ну ладно, ладно, – гномка жалостливо хлюпнула носом и ободряюще похлопала подругу по плечу. – Он ведь был паладином, он всегда был впереди и знал, на что шёл.
– Если бы с нами был жрец... или друид, – продолжала всхлипывать эльфийка, – его бы поддержали. А мы... мы даже толком не смогли отвлечь врага, пока Мико пытался сам себя исцелить...
– Изса, дорогая, мы ничего не могли сделать. – Гномка уселась рядом с подружкой и страдальчески скривилась. – На этот раз силы были неравны. Ты видела тех здоровых орков? Берсерки... – она тяжело вздохнула, понурившись. – А мы... мы – просто две слабые девушки. Хрупкая магичка и маленькая разбойница. И нам очень повезло, что мы остались живы. И ещё нам нужно дойти в Янтарную сосну. Так что, возьми себя в руки, и...
Глухой рокот, похожий на отголоски далекой грозы, донесся со стороны деревьев. Замелькали серые тени у подножия сосен и на поляну бесшумно вышли волки. Огромные, клыкастые, со свалявшейся комковатой шерстью – гномка насчитала пятерых.
– Натти-и! – завизжала эльфийка, вскакивая на ноги и заслоняясь посохом, – бросай динамит!
– Нету у меня! Закончился!
Гномка поспешно нахлобучила шлем и встала спиной к подружке. Девушки медленно закружились на месте, следя за зверями и лихорадочно прикидывая тактику намечающейся схватки. Исход же её, при любом раскладе, похоже, был для них не слишком удачен.
– Я беру вон тех двоих, – торопливо забормотала Натти, – а ты ставь щит и попробуй продержаться на заклинаниях. Если оглушу...
И тут волки прыгнули. Все разом.
Девушки заорали, и через мгновение милая полянка превратилась в ад кромешный. Всполохи магии, клочья шерсти, мелькание остро заточенных лезвий, волчий рык и крики – всё смешалось под зелеными кронами. Такая какофония битвы могла, пожалуй, поднять и мёртвого.
И тот встал. Покачиваясь на нетвердых ногах, обвел поляну мутным взглядом и неожиданно ловким движением вытащил нож и метнул. Кажется, наугад, но из рычаще-воющей кучи вывалилась туша волка с торчащей из глазницы рукоятью. Гоблин, стукнув себя в погнутый нагрудник, издал боевой клич и рванулся вперед, размахивая железными кулаками.
Всё закончилось быстро – спустя несколько минут над поверженными зверями тяжело дышали трое вояк, не сводя друг с друга настороженных глаз. А потом гоблин перевёл взгляд на длинные ноги эльфийки, едва прикрытые ошмётками подола, и ухмыльнулся:
– Много чего я повидал на белом свете, но вот танкующего [1] мага....
И согнулся в приступе мучительного кашля, сплёвывая под ноги кровавую слюну.
Натти бросилась к воину и, подставив плечо, помогла добраться до дерева. Гоблин тяжело осел, трясущимися руками стянул с себя шлем. Гномка присвистнула – лобастую голову украшали слипшиеся от крови волосы, одно ухо было надорвано, а по виску разлился свежий синяк.
– Изя, – крикнула девушка, – у тебя настойки есть?
– Есть одна, – эльфийка оторвалась от подсчета собственных шишек, сунула руку в сумку, да так и застыла, подозрительно прищурившись: – Ты чего ещё удумала? Никак, этого лечить собралась?
– Изя, не нуди, он нам жизнь спас! – Гномка сорвала с пояса фляжку и сунула в руки гоблину. Тот присосался к краю и стал неопрятно и жадно пить. Вода заструилась по небритому подбородку, по тощей шее с дергающимся острым кадыком.
– Не нам, а себе, – фыркнула эльфийка и со злостью стянула завязки на сумке. – Иначе его бы тоже сожрали.
– Всё равно. – Гномка насупилась. – Так неправильно.
Вытащив из-за пазухи сверток, достала снежно-белый бинт и принялась перевязывать голову раненному. Тот сидел тихо, не рыпался и вообще, кажется, снова собирался отключиться.
– Надо доставить его в лагерь, – решительно сказала Натти и огляделась: – Вон из тех веток можно сделать хорошие волокуши.
– Совсем сдурела! – Изса стукнула посохом. – Надеюсь, не к ордынцам тащить собралась? С тебя станется, с твоей-то вселенской любовью. Ты ж пока всех белочек Нордскола не перецелуешь, не успокоишься!
– Прекрати! – гномка насупилась. – Он не белочка, и целовать я его не собираюсь. В наш лагерь потащим. Пусть Хорвин разбирается.
– Да как тебя вообще сюда занесло, не понимаю, – продолжала бушевать эльфийка. – Сидела бы себе в своем Гномрегане, шурупы закручивала!
Натти дернула щекой и поднялась на короткие ножки. Уронила сухо:
– Как всех. Война не выбирает.
И пошла к лежащему неподалеку стволу. Принялась с остервенением орудовать кинжалом, обрубая колючие ветки.
Эльфийка вздохнула, покосилась виновато. Вытащила из сапога нож и молча присоединилась к подруге.


– Всё, больше не могу...
Изса сбросила с плеча лямку, скрученную из бинтов и обрывков старой Наттиной рубахи. Уселась на землю и с тоской посмотрела на крутой склон:
– Я маг, в конце концов, а не конь. Да и темнеет уже.
– Вот если бы кто-то не зажал зелье... – гномка, тяжело дыша, плюхнулась рядом, – то, возможно, нам и волокушу бы тащить не пришлось.
– А если бы кто-то подумал головой, то сообразил, что если бы мы вылечили этого гоблина, он бы с нами не пошёл. Скорее уж прибил на месте. Видала, как в рукопашку бился? Берсерк, как пить дать... вот же задница Сильваны, как пить-то хочется...
– Мда... – гномка вздохнула, нащупав на поясе пустую фляжку. Задрала голову и тоже оглядела узкую тропинку, уводящую на верх высокого берега. – Я-то думала, к ночи до места доберёмся.
– И добрались бы. Если бы не этот. Зачем он вообще нам нужен?
– Ну, во-первых, – Натти принялась загибать крошечные, словно у ребенка, пальчики, – он может знать что-то, что было бы полезно Хорвину. Во-вторых, вражеских пленных можно выменивать на наших пленных. А в-третьих...
Гномка задумалась, а Изса скривилась: – А в-третьих, тебе его просто стало жалко.
– И это тоже. – Натти потупилась. – Нет, когда убиваешь в битве, лицом к лицу – это честно. Но оставлять вот так... беспомощным, среди волков...
Эльфийка страдальчески закатила глаза к вечернему небу и, буркнув "пойду, помоюсь", поднялась и ушла к реке.
Гномка проводила ее усталым взглядом, а после на четвереньках подползла к пленнику. Тот дышал ровно и выглядел лучше – зачарованным бинтам, конечно, далеко до зелий, но тоже помогают. Натти забрала рогатый шлем с груди гоблина и задумчиво повертела в руках. Пожалуй, сгодится воду вскипятить. Хоть какой толк от вражины...
Злости на раненного почему-то не было. Гномка пожала плечами и отправилась по берегу собирать плавник.
Пока девушки сооружали костёр, пока кипятили воду, накидав туда целебных травок, что нашлись у Изсы в сумке, совсем стемнело.
От реки веяло свежестью и легким запахом тины, над огнем кружились золотые искры. Уютно потрескивали дрова. И маленькой гномке снова казалось, что война – это просто дурной сон, а вот сейчас, несмотря на усталость и острое желание смежить веки, Натти, наконец, проснулась.
– Будем сторожить по очереди, – Изса широко зевнула. – Очень надеюсь, что огонь не привлечет орков... или каких-нибудь фурболгов... [2]
– Фурболги ночью спят. В отличие от диких зверей. А насчет орков... будем бдеть. Спи, я посижу.
– Да пребудет с тобой Элуна.
Изса свернулась калачиком и тотчас засопела. Натти тихонько хихикнула и отпила из фляжки теплое варево. Легла на спину, уставилась в небо – здесь, в Нордсколе, звезды были крупные, яркие и холодные.
– Наверное, даже хорошо, что мы заночевали у реки, – пробормотала гномка. – Когда ещё почувствуешь себя свободной.
– Странное у тебя понимание свободы, – раздался хриплый голос, и Натти, подскочив, выхватила кинжал.
Гоблин сидел на волокуше; щурился, привыкая к свету костра: – От себя не убежишь.
Проморгался и удивленно уставился на гномку: – Ты чего?
– А-а... – Нати настороженно глядела на врага, но тот, нападать, похоже, не собирался. Принюхался и спросил смущенно:
– А это... пожрать ничего нет?
– Нет. Вернее, не совсем. То есть, я посмотрю.
Не выпуская кинжала, гномка дотянулась до сумки и, то и дело косясь на пленника, принялась в ней копаться. Гоблин, позёвывая, с интересом следил за девушкой.
– Вот. – Натти извлекла огрызок сухаря. – Держи. Другого ничего нет.
Пленник фыркнул:
– Сидеть на берегу реки возле леса и питаться сухарями – это... забавно. Вы что, даже волчьим мясом не запаслись?
– Не хочешь, не ешь! – вспылила гномка. – Мы, между прочим, заняты были. Спасали кой-кого!
– Ладно, ладно, – гоблин стянул перчатки и примирительно вскинул руки: – я всё понял. Давай сюда тот кусок.
Гномка протянула пленнику сухарь и, выудив из сумки второй, с мрачным видом принялась его грызть. Нет, вот что за идиотизм творится – Изя вражину вообще прибить собиралась, а тот теперь из-за ужина привередничает!
– Ты это... – спустя минуту, наполненную жадным хрустом, пробормотал гоблин, – извини, что ли. Какое-то наше знакомство некрасивое получилось. Сперва волки, потом... сухари. Давай, сделаем вид, что мы только встретились?
И, глядя в округлившееся глаза гномки, протянул мозолистую руку:
– Гилберт.
– Э-э... Натталина.
Девушка, вытерев ладонь о штаны, обалдело повторила жест. Гоблин неожиданно осторожно пожал тонкие пальчики, а гномка снова подумала, что спит. Только сон этот настолько дурным казался, что и вовсе непонятно – смеяться или возмущаться. А потом решила не думать и просто плыть по течению, авось само куда вынесет.


1. Танк – боец, отвлекающий на себя врага и принимающий его основные атаки, пока другие воины наносят противнику урон. Танковать – выполнять в сражении роль танка.
2. Разумные потомки медведей