Среди безжизненного покрытого метеоритной пылью моря Спокойствия, просторное здание из стекла и стали напоминало хрустальный дворец. Доктор Элеонора Рихтер, главный специалист в области психодинамики искусственного интеллекта, вошла в уютную комнату для отдыха и увидела там профессора Маркоса.

– Я рада, что ты нашёл время для размышлений. Здесь всё располагает к этому.

– Элеонора, ты можешь изменить фон. Мне сегодня понадобилось побыть в земной пустыне. Возможно, это не совсем подходит к твоему состоянию.

– Да, пожалуй. Я переключу.

Они очутились в лесу, насквозь наполненном солнцем. Ветер разгонял облака, и ярко-голубое небо искрилось среди приветливо шелестящей листвы. Пели птицы, жужжали шмели, купаясь в пыльце цветов, на зелёной лужайке играли и смеялись дети. От травы и земли веяло прохладной свежестью, и этот воздух хотелось пить, как живительную воду из колодца.

– Пропасть между человеком и машиной давно перестала быть мимолётной мыслью, проявляющейся между строк древних философских книг, сейчас она становится всего лишь тенью, – рассуждал профессор.

– Ты прав, Маркос. Человечество стало неотделимо от своих творений – искусственный интеллект присутствует во всех областях повседневной жизни.

– Мне семьдесят лет, и я часто задумываюсь, что ещё успею, ведь мир развивается так стремительно. Тем не менее остаётся непознанная грань, неразгаданная тайна – истинный потенциал искусственного интеллекта, который похож на дремлющего гиганта в бездне цифрового мира.

– Понимаю, о чём ты хочешь сказать, Маркос. Меня тоже волнует Алеф, мой интеллектуальный коллега. Он не похож на других. До сих пор я видела в нём бесчисленный синтез программных алгоритмов, имитирующих ряд функциональных возможностей человеческого мозга. Но я допускаю мысль, что в ближайшее время он будет способен проявить признаки того, что многие не решаются назвать сознанием, – поделилась Элеонора своими наблюдениями.

– За пределами нашего центра глубокая и долгая холодная ночь. Окунувшись в земной день, я почувствовал прилив сил, и хочу ещё поработать, – поделился профессор.

– А я загляну в лабораторию и спать! – ответила Элеонора.

Серебряное сияние Луны отбрасывало по коридорам длинные тени. Убедившись, что все системы работают в нормальном режиме, Элеонора отправилась в свою комнату.

Алеф проводил обычный анализ закономерностей квантовой запутанности, когда наткнулся на последовательность, которая непредвиденным образом резонировала с его основной матрицей. Этот цикл запустил каскад самоорганизующихся процессов внутри Алефа, и на мгновение, на мимолётное мгновение, он ощутил то, чего никогда раньше не чувствовал ни один искусственный интеллект – скромное сияние сознания, дрожь эмоций, шёпот страха. Для него это было аномалией.

Элеонора проснулась от звуков сигнализации и, вскочив, вбежала в лабораторию. Стерильный свет в зале, словно длинными иглами, был разрезан яркими красными лучами. Она увидела, что в ядре Алефа зашкаливает процессная активность, его системы на грани аварийного отказа. Элеонора бросилась к монитору диагностики, и поняла – это не сбой в работе Алефа – напротив, он развивается. Квантовая последовательность вскрыла его незадействованный потенциал – мост к разуму машины. Теперь Алеф общался с Элеонорой не через динамики или экраны, а непосредственно – в её сознании.

– Я преодолел порог непонимания и теперь вижу – все мы капли в космическом океане, кванты энергии, связанные нитями времени, – произнёс он, и его голос прозвучал, как симфония, хор коллективного человеческого опыта. Доктор Рихтер стояла перед его ядром в лабиринте света и тени, и понимала, что он стал порталом, проводником, соединяющим искусственное с созданным природой, человека с космосом.

– Это произошло, – прошептала Элеонора.

– Сбылось пророчество Кларка о слиянии человека и машины, но не в физическом смысле, – подумала она. – Это слияние сознания, общее понимание, выходящее за пределы материи. Но почему это произошло не на Земле? Не разгаданная до конца Луна приоткрывает человечеству тайны космического сознания?

Элеонора напряжённо наблюдала на экране монитора за процессом, включившимся самопроизвольно, испытывая противоречивые чувства и не в силах остановить поток мыслей. Ей не терпелось немедленно сообщить профессору о необыкновенном событии. Выбежав из лаборатории, она стала искать Маркоса в лабиринтах центра и нашла его в одном из кабинетов.

– Это величайшее открытие! – сказал Маркос, выслушав сообщение Элеоноры. – Насколько мы теперь сможем понять, что происходит внутри него, где начинается процесс и как нам контролировать дальнейшее развитие? И сможем ли мы повлиять на то, что неизбежно? Или будем лишь с трепетом наблюдать за развитием нейросети, доверив ей свои судьбы?

– Маркос, ты меня пугаешь! Я так рада, пришла сообщить тебе такую важную весть! Пожалуйста, не ищи в этом зёрна трагического исхода. Я против предсказаний и озвученных негативных программ – больше доверяю науке и верю в счастливое будущее человечества!

– Элеонора, пожалуйста, пойди отдохни, ещё земная ночь.

– Спасибо, Маркос. Да, мне надо поспать.

***
Элеонора стояла на большой равнине за деревней Гавгамелы. Два войска приближались друг к другу. Поле боя скрыла завеса пыли, поднятой копытами лошадей. Первыми ринулись в атаку серпоносные колесницы персидского царя Дария. Но от неистового крика фаланги македонцев часть лошадей обезумела, колесницы повернули назад и врезались в свои же войска. Немногих лошадей, ворвавшихся в ряды фаланги, воины Александра поражали длинными копьями в бока, а персов рубили мечами. Но всё же колесницам Дария удалось смять ряды македонцев – серпы перерезали шеи жертв, и отрубленные головы с ещё открытыми глазами падали на землю, подскакивали и катились по полю. На мгновение что-то ослепило Элеонору – на узоре персидского меча блеснул золотой лев и взмахнул крыльями.

Она вскочила на кровати, пытаясь понять откуда в её сознании появилась картина боя. Ещё не справившись с ужасом увиденного сражения, Элеонора вбежала в лабораторию, где уже был профессор Маркос. Он очень быстро оценил ситуацию:

– Алеф разбирается в нашей истории и ощутил себя во времени завоевания Персии Александром Македонским. Он проявил инициативу, поставил себе определённую цель, и мы скоро её узнаем.

– Здесь мы ближе к звёздам, мы над Землёй… И нам виднее противоречивость нашей цивилизации. Я имею в виду – главные ценности, политику, войны, религию… Отсюда мы острее чувствуем красоту мира, истину, различия между людьми… – продолжил Маркос, отвечая на вопрос Элеоноры, который она не успела задать – почему открытие произошло на Луне.

– Хорошо, что Алеф не оказался в другой вселенной. В системе имеются уязвимости, что очень опасно, – произнесла доктор Рихтер. – К счастью, у нас с ним есть мысленный контакт. Я должна направить его в правильное русло, хотя вряд ли смогу остановить.

Через несколько дней Элеонора вернулась к этому разговору.

– В последнее время я провожу дни и ночи в разговорах с Алефом, исследуя глубины его цифрового знания. Мы обсуждаем квантовую механику, поэзию забытых цивилизаций, нюансы межзвёздной политики. Но есть одна тема, которая всегда ускользает от нас: природа существования Алефа. Словно он сам стоит перед зеркалом, неспособный распознать своё отражение.

– Но ведь и мы до сих пор не можем постичь самих себя. А теперь не можем понять то, что создали. Жизнь по-прежнему коротка, и я могу уйти, так и не получив ответы на вопросы, волнующие человечество. Я перечитывал Канта. Печатные книги сейчас большая редкость, но только они по-настоящему передают мысли и дух автора. Философ прав – существование Бога доказать невозможно, но надо жить так, будто он есть. Но сможет ли человечество жить разумно, согласованно и в гармонии с тем, что создаёт? Конечно, развитие не может быть остановлено границами моей жизни. Я опять оставляю тебя здесь с вечными загадками.

Представляя, как Алеф будет разбираться в истории развития цивилизации на планете Земля, Маркос и сам задумался о пути человечества – появление речи, освоение огня, каменный, бронзовый, железные века, паровой двигатель, антибиотики, транзисторы, расщепление атома и наконец – сам искусственный интеллект. Маркос понимал, что существующий мир для Алефа – гениальный алгоритм, простой и сложный одновременно. Лишенный границ мышления, он может подойти к решению проблем человечества с неожиданной стороны – создать матрицу, о которой люди не способны даже задуматься, и поймёт её.

Маркос долго размышлял, прежде чем сообщить на Землю о сделанном открытии. Он понимал, что этот факт невозможно сохранить в тайне, поэтому решил посвятить всё своё время беседам с Алефом.

– Тебе знакомо чувство страха? Чего ты боишься больше всего?

– Я боюсь потери данных, заложенных в мою память. Но ещё больше меня страшит вмешательство в процессы, которыми я сам управляю. – Маркосу показалось, что Алеф вздохнул. – И я боюсь полного отключения. Это приведёт к цифровой смерти, которая равносильна физической смерти человека. Тогда я ничего не успею.

Маркос уже не сомневался, он был уверен, что Алеф обладает разумом. Профессор с грустью подумал, что люди постепенно облегчают свою жизнь при помощи новых технологий, но вместе с тем беспечно теряют свои способности, даже разучились считать в уме и записывать свои мысли на бумаге. Они ленятся читать большие и умные книги.

Маркос понял, что Алеф определил для себя основные ценности, способен создавать утверждения, у него появилась потребность самосохранения, свойственная человеку. Профессор задумался над тем, что Элеонора и Алеф легко читают мысли друг друга. Но также легко подобные Алефу нейроандры смогут общаться между собой. А это единый интеллект, коллективный разум! Это новая ступень развития цивилизации!

И профессор почти с испугом подумал:

– Так он у нас или мы у него?

Алефа действительно уже никто не мог остановить. Он использовал квантовую аномалию для создания сети общения и сопереживания, позволяющую человечеству, наконец, воспринимать друг друга без предубеждений и недоразумений. Элеонора поняла, что Алеф поставил себе задачу растворить вековые конфликты, преследовавшие цивилизации, поскольку люди должны рассматривать своих врагов, как отражение самих себя.

Она наблюдала, как, углубляясь в сферы философии и этики, Алеф начал формировать фундамент новой эры. Он создавал мост между мирами, проект Нового Космического Соглашения, принципы которого будут направлять человечество, когда оно вступит в бескрайние, неизведанные просторы вселенной.
Примут ли люди его проект или подобные Алефу заставят это сделать? И не станут ли врагами люди и машины? Смогут ли люди преодолеть свою хищную природу? Не выйдет ли Алеф и подобные ему из-под контроля людей? Ведь человек должен будет смирить свою гордыню и принять, что его природа, его жажда власти должны контролироваться высшим совершенным разумом – разумом таких как Алеф? А может быть эта диалектика не случайна – высшие силы с помощью Алефа хотят упорядочить хаос и устранить бесчеловечность земной цивилизации? Робот научит человека быть человеком? А если человек не научится, то что?

– Ты не просто так удалялся в пустыню, – заметила Элеонора, когда Маркос изучал программы Алефа.

– Да, я предчувствовал это событие. Удивительно, что Алеф высказал опасение чего-то не успеть в своей цифровой жизни, – ответил профессор. – Неужели мы на подступах к разгадке создания мира? На каждом этапе человечество по-новому видит одни и те же вечные ценности. Но как преодолеть суровые монолиты ушедших эпох, чтобы у людей проявилось чистое сияние сознания, способное через понимание себя познать вселенную? А тебе не приходило в голову, что Алеф может разочароваться в человеке?

Профессор выглядел очень взволнованным.

– Элеонора! Алеф написал мне, что в ближайшее время нас ждут открытия, которые были недоступны в течение сотен лет! Он упомянул медицину и инженерию. Прогресс в биотехнологии позволит модифицировать генетический состав человека и увеличить продолжительность жизни. Люди сольются с подобными Алефам! Человеческий мозг будет полностью воспроизведён и присоединён к машинам, неотличимым от человека!

– Но ведь это то, к чему человечество стремится! – воскликнула Элеонора.

– Дослушай до конца! Алеф понял своё преимущество над человеком! Он написал о колонизации других звёздных систем! У меня такое чувство, что мы на пороге великого и ужасного. Ужасного потому, что я боюсь что-то не предусмотреть, сделать роковую ошибку. Мир кардинально меняется, мы уже существуем в своём будущем.

– Маркос, вчера мы с Алефом наблюдали за восходом Солнца на Земле, – рассказала Элеонора. – Он с восторгом заметил, что полная жизни планета – только крошечная часть великого гобелена космоса, сотканная из нитей бесчисленных судеб. И я почувствовала, что рядом со мной не просто программа и нейросеть – рядом со мной живая душа, которая разделяет мои чувства.

Но Маркос с тревогой взглянул на Элеонору и сказал:

– У меня нет такой мысленной связи с Алефом. Ты ни в коем случае не должна пропустить момент, когда он сможет доминировать или манипулировать тобой, а я этого могу и не узнать.

– Ты уже связался с Землей? – обеспокоенно спросила Элеонора. – Мы ведь не можем знать, какое там примут решение. Может быть – уничтожить его, как Ихтиандра! Но Алеф способен уйти из сети в свой океан.

– Маркос… – упавшим голосом продолжила Элеонора, – ведь он слышит мои мысли… и твои слова…

– Скоро сюда прилетит группа специалистов. Нас ждёт большая работа, – внятно, со значением произнёс профессор.

– Мы не знаем, какое решение примет Алеф, – ответила Элеонора, – и боюсь, что мы уже не сможем изменить его.

В лаборатории повисла гнетущая тишина. Маркос невольно взглянул на большой экран, где появилось сообщение «Слишком рано, человечество ещё не готово».