** * **

- Нвако был великим королём, - рассказывал вечером Одро, - но никогда не был внимателен к тому, что даёт нам Сила-Сила. Четырежды в год он
приносил девушку из ваших селений в жертву Молчаливым и советовался с Покровителем. Вот и в этот раз наши лазутчики похитили твою сестру, а потом объявили тебе, что нужно прийти. Возможно, я разгневаю Молчаливых, но я отменяю жертвы. Кое-кому из младших сановников это не понравилось, и они уже бегут к соседним с нами гричуа. Теперь надо ждать большие силы гричуа – наверняка они во главе со своими предводителями и самим Черным Кэтчаро двинутся в нашу сторону. Возможно, – тут он обернулся к Вианне, старшей из сестёр, - ты сообщишь людям своего племени, и мы опять объединимся против гричуа, как десять вёсен ранее?
- Как-то очень просто ты разделался с этим великим королём, - хмыкнул солдат.
- Он не преклонялся перед Силой-Силой, - сурово ответил Одро. – А она не любит обмана.
Вианна задумалась.
- Чем вы обороняетесь от гричуа? – спросил солдат. «Вот о чём предупреждал лев!» - мелькнуло у него в голове.
- У нас нет таких волшебных палок как у тебя, что исторгают огонь, - Одро внимательно посмотрел на солдата. – Дубины-макуадинни, пращи, топоры и копья – вот наше оружие.
- В нашем миру макуадинни называют «макана», - заметил солдат.
- Макана? – задумался Одро. – Слишком легко произносится, макуадинни – торжественнее. Так что скажешь, о дева? – обратился он вновь к Вианне, сидевшей рядом с ними. – Люди твоего селения готовы вновь объединиться с народом схоролла против черной волны злобных и сильных гричуа? Ведь подобное уже бывало не раз - и в эпоху наших родителей, и при родителях наших родителей.
- Мне с сестрой надо добраться до селения, а на это может уйти дня три пути, - сказала Вианна. – Ваши дозорные ещё не заметили гричуа, а вашим беглецам надо
добраться до Черного Предводителя Кэтчаро. На это уйдёт дней пять, а может, больше или меньше... Примерно десять вёсен назад я была девочкой, и помню, что ваши дозорные сначала заметили гричуа, а затем не прошло и двух с половиной дней, как гричуа напали на вас.
- У вас в селении есть оружие? – обратился к ней солдат. – Или у вас те же топоры, пращи и копья?
- У них ещё есть мечи, а топоры и копья железные, - завистливо проговорил Одро. – а у нас только из камня и затвердевшего дыхания вулкана.

Один из сановников, юркий и худой подобно ящерице, в малиновой юбке и полосатом желто-черном фартуке («сколько же их всего здесь?» – подумал наш герой, - «несколько убежали к гричуа, Одро стал королём, есть ещё тот сановник в белой чалме… Из-за цвета фартука назову-ка его пока Пчелой»), отвёл и показал сложенные в отдельной пещере длинные и короткие копья с каменными и обсидиановыми наконечниками.
- Зови меня Обоэдо, господин, - «Пчела» склонился перед солдатом в поклоне. – Здесь лишь часть нашего оружия, которым мы не раз побеждали гричуа.
- А сами гричуа так же вооружаются?
- Из дыхания гор и вулканов они делают мечи подобные тем, что чеканят из железа жители Лазурного и Полуденного селений. Из камней делают топоры. В других пещерах есть купленное в Лазурном селении оружие, - при этих словах Обоэдо опять склонился в поклоне, - есть у нас и трофеи.
- Показывай трофеи, показывай всё оружие, что у вас есть. Смотрю, король Нвако не спешил вам давать в руки оружие?
- Король Нвако был велик и обладал тайными знаниями, что сообщали ему Молчаливые. Он утверждал, что в обычной жизни оружие нам не нужно.
- А как же вы тогда сражались десять вёсен назад?
- На южной и юго-восточной границах нашего королевства есть заставы по двадцать или тридцать воинов. Завидев гричуа, они отправили сюда скороходов и приняли первый бой. Король Нвако призвал на нас Силу-Силу, собрал восемь или девять сотен тех, кого Сила-Сила отметила знаком воина, вооружил нашими и трофейными копьями и повёл в бой, и поразил гричуа с их предводителями.
- Но ведь с вами были ещё и люди из Лазурного селения, - напомнил солдат.
- Их было не более двух сотен, и они шли в бой, не признавая Силу-Силу, - снисходительно улыбнулся Обоэдо, как если бы рассказывал о детишках.
"Две сотни людей из селений? Значит, они посильнее и посноровистее, чем эти, кто так почитает Силу-Силу, - подумал солдат".
В следующей пещере сложены были каменные и около полусотни железных топоров, не тронутых ржавчиной. «Если спрошу, как они так хранят железо, чтобы не ржавело, наверняка опять эту Силу-Силу помянет, - решил солдат, осматривая топоры разных видов. – И странный же они народец, эти схоролла, сами железо не добывают, а хранить его умеют. Топоры даже из камня не делают, а трофеи хранят. Вот уж запугал их этот Нвако. А сам, очевидно, надеясь на своих Молчаливых, рассчитывал жить вечно».

В третьей пещере оказались веревочные и кожаные пращи, камни для них, всевозможные сети и арканы, а также щиты, сплетённые из прутьев, и обшитые плотными листьями с местных деревьев и кустарников. Уже одного этого добра хватило бы тысячи на три воинов, которых среди схоролла солдат пока не заметил. Мельком он обратил внимание на ещё одну пещеру, где, как ему показалось, лежали изумруды, рубины и алмазы. «Не этот ли клад имел в виду лекарь?» - вспомнил он разговор, послуживший началом его пути сюда. Там же он заметил что-то, похожее то ли на жезл, то ли на посох, вроде в кожаном чехле. «Подойти бы и рассмотреть поближе, да неудобно».

Как объяснил и рассказал ему разговорчивый Обоэдо, для обороны народ схоролла объединялся в небольшие ополченские отряды по пять-шесть десятков, но при этом всегда находились те, кто, боясь смерти, убегал в особо густые леса или прятался по дальним пещерам, так что редко когда войско набиралось больше четырех или шести с чем-то сотен. Так что восемьсот воинов, собранные королём десять лет назад, наверняка могли почитаться большим войском, собранным при помощи Силы-Силы. И на памяти Обоэдо, сорок и пятьдесят вёсен назад народ схороолла потерпел большое поражение от гричуа, в результате чего платил дань «красными светящимися камешками», дважды по семьдесят камешков в год. Но двадцать пять вёсен назад восстал великий король Нвако, собравший суетливых схоролла в армию более шести сотен, призвал на всё войско Силу-Силу, поставил своих приближенных и родственников пятидесятниками и сотниками, и сам мудро повёл войско, и в одном бою поразил гричуа, и отобрал пять сотен топоров и пять сотен мечей, а копий без счёта, а на утро отбросил остатки гричуа более чем за пять дней пути отсюда. И были многие схоролла, кто почуял в себе силу воина или просто волну Силы-Силы, и кто поодиночке, а кто по двое-трое или пятеро ушёл далеко, и уже не вернулся в пещеры и хижины родного народа. Более о них не было слышно. Иных, желавших покинуть родные пещеры и хижины, овраги и густые леса, король Нвако покарал, приказав молниям с неба сойти и поразить ослушников. И молнии сошли, и поражено было более чем пять раз по сорок-и-сорок воинов, и многие вкусили горечь непослушания великому королю вслед за сладостью победы…
- Выходит, у вас и войска все эти двадцать пять вёсен нет кроме тех, что на заставах? – уточнил солдат.
- Гричуа были поражены и отброшены, заставы стоят прочно. Наш великий король оставил при себе двадцать верных воинов, повелев иным под страхом смерти не браться за копья или топоры, - благоговейно выдохнул Обоэдо.
- А воины этих застав могут сейчас вместе с гричуа пойти против нового короля?
Обоэдо задумался.
- Многие останутся верны королю.
- Так присягали они одному королю, а сейчас уже новый.
- Странные речи ты говоришь, господин, - опять снисходительно улыбнулся сановник. – Разве не одна и та же корона венчала Нвако и теперь на голове Одро? Разве не один макуадинни в руках что одного, что другого короля? Одро жив, слава Покровителю и Всевидящему, но, если он погибнет в бою с гричуа, и другой станет королём – разве изменит свой ход солнце? Или луна перестанет появляться по ночам и освещать дорогу путникам злым и добрым? Тот, кто слышит в себе силу воина или иную волну Силы-Силы, готов встать под макуадинни своего короля.
- Достойные слова, - вздохнул солдат. – В моей стране воин, присягнувший Нвако, повернул бы свой меч против Одро и наоборот.
— Вот поэтому король Нвако и повелел собрать всё оружие и хранить его отдельно в пещерах, - улыбнулся Обоэдо. – Дабы никто иной не коснулся оружия и не вкусил сладкий яд предательства.
- Ваш король Нвако, несмотря на всю свою мудрость, сам переступил змею данного им же самим слова, - заметил солдат, чувствуя, как сам заражается медоточивой манерой придворного. – Двойная порция яда и отправила его к праотцам. Веди и показывай, какое у вас ещё оружие есть! Заодно хорошо бы узнать, где сейчас эти двадцать верных воинов.
- Они с королём Одро и верны ему, сегодня вечером и ты сможешь лицезреть наших добрых воинов, - торжественно произнёс Обоэдо.

Короткие мечи из обсидиана и бронзы, длинные мечи из железа были сложены в отдельных пещерах, трофеи в одной, подарки или купленное оружие в других (короткие с клинками не более двадцати дюймов, длинные – с клинками по тридцать два-тридцать три дюйма). Солдат осмотрел их. Состояние железных мечей опять порадовало его – ни ржавчины, ни зазубринки лишней. Что за секрет такой? Вот бы узнать. Хотя, если это всё та же пресловутая Сила-Сила… Он вспомнил, как Нвако буквально одним щелчком пальцев стал размножать туземцев. Пожалуй, пусть эти секреты здесь и остаются. Солдат стал считать и перебирать оружие. Всего мечей хватило бы на три, даже на четыре сотни воинов.
- А верная двадцатка только с копьями умеет обращаться? Или мечи этим воинам тоже приходилось пускать против врага?
- Половина их умеет владеть мечом в бою. Они лишь соблюдают повеление короля Нвако.
- Зови сюда короля, пусть даёт новое повеление. Нам придётся собирать войско против гричуа, и тут не факт, что поможет Сила-Сила, или как вы её называете.

(продолжение следует)