Король Одро признался, что сам, по примеру отца, не раз нарушал те ли иные повеления короля Нвако. Он призвал десяток телохранителей, один из
которых был сыном Обоэдо, призвал ещё двадцать туземцев, слонявшихся поблизости от его покоев, и сам начал обучение. В дело пошли и короткие,
и длинные мечи, и копья. Само обучение проводили на поляне, граничащей с кустарником и густым лесом. Солдат понаблюдал за этими занятиями и
отметил, что Одро и все телохранители вполне умело действуют мечом. Тогда он сосредоточился и позвал орла – попросил его сегодня же вечером
доставить сестер Вианну и Рианну в Лазурное селение, связаться со старейшинами селения и отправить птиц-разведчиков в сторону границы с
землями гричуа. Орёл прилетел не один – с ним были ещё пятеро. Двое покрупнее отправились с девушками, троим поменьше орёл приказал лететь
на разведку - весть о возможном нападении гричуа никого не обрадовала. Подумав какое-то время, орел обещал собрать своих добровольцев для
удара по «черным гиенам гричуа».
- Будь всегда со мной на связи, - сказал он, махнув крылом, и в руке солдата оказались три пера из его крыльев. – Если не сможешь сосредоточиться,
возьми перья, посмотри на них и позови меня.
- Сделаем, - кивнул ему солдат, и убрал перья в подкладку мундира.

Но вскоре после отлёта орла произошло что-то странное. Ни с того, ни с сего двое туземцев с копьями бросились в сторону пещер с непонятными
лающими криками. Следом за ними бежал здоровый черный кабан ростом аршина два в холке, а клыки у него были каждый размером с хорошую саблю.
Один из гвардейцев метнул в кабана копье – тот увернулся, тут наперерез ему с копьем и мечом в руках вышел сам король. Двое с мечами вышли на
помощь Одро. Одного кабан пропорол клыком насквозь, как портняжная игла прошла сквозь сукно. Затем вепрь увернулся от копья и мечей и сбил
короля с ног… Тут уж солдат подоспел на помощь, и одним ударом снёс вепрю голову. Вся схватка заняла не более минуты, показавшейся всем получасом.
- У-у-ум! – разнесло эхо по ближайшим горам. Все туземцы, что были на поляне, присели на корточки и похлопали пространство перед своими мордами.
- Ты велик! – схватил его за руку Одро. – Это Черный Вепрь, которого Молчаливые, бывает, выпускают на охоту.
- Может, всё-таки принести им жертву, о король? – спросил один из телохранителей. – Они наверняка недовольны, и пришедший сюда Черный Вепрь – лишь знак того.
Одро вздохнул, но на гвардейца посмотрел непреклонно:
- Король Нвако повелевал приносить в жертву людей из селений. На нас сейчас наверняка собираются войной гричуа, и к людям из Лазурного и
Полуденного селений мы, как и всегда, обратимся за помощью. Вместе с ними мы всегда побеждали этих черных собак гричуа. Я не желаю войн с
союзниками, тебе это понятно? Или кто-то здесь ещё тоскует по порядкам короля Нвако?

На поляне воцарилось молчание, но недолго. Почти тридцать глоток пролаяли, что готовы принять бой с черными гиенами и прокричали очередной «У-ум»
здравствующему королю.
Солдат хотел было позвать орла. Но в следующую минуту на поляну вышел лев.
- Ваш король Нвако был подлинный хозяин своего слова, - обратился лев ко всем туземцам, - сам давал слово, сам и забирал. Король Одро, может, не
такой чародей и хозяин слова, как Нвако, но он верен своим помыслам, его сердце подобно камню. Или вы хотите, чтоб сердце вашего короля подобно
волне реки подчинялось неверной луне или ветру? Вы хотите платить дань черным гиенам?
И снова все пролаяли, будто стояли в одном строю, вознося «У-ум» льву и королю Одро. Из воздуха лев достал плюмаж из перьев белоснежного и
лилово-синего цвета, скрепленный булавкой с изумрудом и вручил королю:
- Ты пойдёшь в бой не в короне колдуна Нвако, а в тиаре из Лазурного селения и в этом плюмаже. Всевидящий видит твои помыслы, будь тверд в них.
Затем обернулся к солдату:
- Готовь их к бою, гричуа ещё далеко, они приносят жертвы и предаются непотребству. Дня через два или позднее они начнут собираться в поход. Орлы-разведчики следят за каждым их шагом. Завтра утром сюда прибудут воины и витязи из Лазурного селения, а днём и витязи из Полуденного селения.

Весь оставшийся вечер король и солдат учили туземцев биться и копьем, и мечом, и пращой, и топором. Из наиболее умелых и сообразительных они
избрали пятерых будущих командующих полками. Одним из будущих полковников стал Обоэдо.

** * **
На следующее утро король призвал командующих, призвал телохранителей-гвардейцев, исполнявших теперь и обязанности гонцов-скороходов, и велел
собирать восемь сотен для обучения владению оружием. Солдат только успевал удивляться, как Одро отдавал распоряжения на лающем языке схоролла,
- будто сам успел полком покомандовать не один год. Тогда, подумав и посмотрев на обучение, наш герой отобрал себе двадцать толковых пращников и
стал их обучать стрельбе из лука, а попутно мастерил с ними камнеметательные машины, объясняя и проверяя, как и на какое расстояние будет стрелять
эта примитивная артиллерия.
Прибывшие с орлами воины из Лазурного селения были крепкими, не особо высокими, ловкими и тоже приняли участие в подготовке. Как заявил один из
командиров, «из туземцев-обезьян мы будем делать воинов-людей». А другой, стоявший рядом с ним, приветливо кивнул – это был брат седого и
знакомец льва, один из старейшин и глава сводного отряда Лазурного селения, по имени Адо.

День шёл в суматохе, и никто поначалу не заметил, как пятеро воинов схоролла окружили своего короля. Солдат и Адо первыми заподозрили неладное, к
ним присоединился сын Обоэдо. Втроём с обнаженными мечами они ринулись и заметили, что лица воинов странно бледны и глаза – практически как у
временно ослепших. Мечники бились механично как деревянные куклы, и даже раны не отвлекали их. Другого выхода, кроме как порубить и похоронить
этих поражённых, как назвал их Адо, не было. Впрочем, пару раз во время боя солдат заметил мелькнувшую среди камней знакомую белую чалму.
Сановник короля Нвако?! Ох, наивен был Обоэдо, сравнивавший королевскую власть с постоянством солнца, утверждавший, что все, кто был верен
одному королю, будут верны и другому. Разные волны бродят в душах схоролла…

Солдат и Адо убедили Одро надеть тиару с бело-лиловым плюмажем и стеганый светло-синий панцирь, набитый ватой. Сын Обоэдо лично избрал восьмерых
телохранителей – чтобы постоянно попарно пребывали с королем.
- Кто такие поражённые? – спросил солдат у Адо.
- Те, кто поражён волной короля Нвако или даже более слабого колдуна. Единожды попав под такую волну, схоролла или человек будет легче повиноваться
ей в следующий раз. А гричуа, сколько знаю, практически пребывают в таких волнах.
- Они, значит, таким вот механическим кукольным строем на нас пойдут?!
- Их можно поразить.
— Это я уже понял. Просто надо знать, к чему готовиться.

Впрочем, к концу дня отдельные полки уже разбивали свой отдельный лагерь, в каждом было уже по двести или триста слегка обучившихся рекрутов-туземцев. Короля с
телохранителями поместили в лагере Обоэдо. Сам солдат обошел все лагеря, велел поставить «настоящих дозорных, а не лентяев и не обезьян» и прилёг
у своего шалашика – ночь была тёплой. И тут же, к его удивлению, из темноты вышел лев.
- Ты сомневаешься в успехе? – спросил лев.
- Если честно, то времени мало, пока даже не знаешь, когда эти гричуа появятся. Да и тут – в лучшем случае, по 50-60 толковых воинов на полк. Нет,
они обучаются, вспоминают что-то. Но хотя бы полторы тысячи обучить – неделя или полторы нужны, а это время у нас есть?! Пращники и копейщики ещё
хороши, думал лучников подготовить – от силы полсотни будет. Камнеметателей – ну, машины четыре, может, сделаем. А когда эти куклы-гричуа пойдут,
тут не до шуток будет… Люди из селений хоть получше воинское дело своё знают, воинов толковых пятьсот или шестьсот всего наберём, а эти… Одно слово,
обезьяны. Затуманил им головы в своё время этот Нвако, хоть и он, чую, не самый главный здесь. Да и то – вчера кабан этот черный, сегодня гвардейцы
на своего же короля напали. Кто здесь воду мутит?! Одно хорошо – орлы сообщают, гричуа ещё не собираются в поход. Хоть что-то можно успеть, не
просто так схоролла в свою землю лягут.
Лев помолчал, приник ухом к земле.
- У вас девять дней, гричуа явятся сюда на десятый день к полудню. Схоролла – не обезьяны, они были людьми. Однако их прельстила сила колдовства
и похоть, потому они и одичали. Это началось около шести или семи сотен лет тому назад. Возможно, нынешнее нашествие гричуа – последний шанс для
схоролла вернуться к человеческой жизни, услышать страдание своей земли, и вновь заняться ремеслом или земледелием.
- Схоролла были людьми?!
- Да. Не только Нвако, но и его предшественники затуманили им головы и сердца. Думаешь, просто так король-колдун запрещал своим подданным браться
за оружие? Они специально отказывались от ремёсел в пользу поклонения Силе-Силе, как они называли её.
- Да уж, Силу-Силу эту они почитают…

(продолжение следует)