Слёзы дождя залили окно вагона. Это только на стекле, или и на её лице тоже? Стоит посреди перрона, освещая, словно фонарь, толпу тусклых чужих ненужных людей.
- Золотая моя! Не плачь! Я буду писать тебе часто-часто! Любимая!..
- Ладно врать-то! – внезапно врывается в его голову насмешливый голос.
Опять!! Ну кто дал ей право врываться в его голову и шариться там, как в своём кармане?!
- Я вовсе не плакала! – настаивает Марина, - Да и ты ничего такого не говорил. Хохмил, как всегда и дразнил меня. Ладно хоть мысленно, никто не услышал. А я как путёвая пришла тебя провожать в армию. Думала, брошусь на грудь, оболью слезами…
- Ну, хватит прикалываться! Обольёт она! Я просто не хотел тебя расстраивать. Я думал…
-Да слышала я, что ты тогда думал! Зря я тогда это платье одела!

Пациент сидит на кушетке в кабинете Антона и никак не может понять: хилер молча, то с возмущением, то с улыбкой, иногда даже похохатывая, смотрит внутрь его организма и ничего не объясняет. А за перегородкой сердито гремит чашками его подружка, изредка то фыркая, то хмыкая.
Нет, Антон, конечно, занимается лечением. Он уже практически ликвидировал разрыв селезёнки у пациента и сейчас несёт к мойке руки, залитые месивом непонятного цвета. Центр боли дезактивирован, и больной не ощущает ничего. И от этого бедолаге всё происходящее ещё непонятней и страшнее.
А супруги пикируются вовсю. Безмолвный мыслительный диалог продолжается. Но, видимо, эмоции всё же перехлёстывают. Мысли ведь могут приходить в голову в любой форме: каким голосом и с какой интонацией будет говорить телепатический собеседник зависит от личной настройки. Иногда это звучит слишком уж язвительно, намного выразительнее обычной речи, а иногда более бесцветно, почти без интонаций, и поэтому кажется, что собеседник недостаточно впечатлён. И рвётся наружу:
- Ага, а кто мне обещал…
И тут она вспоминает о пациенте, который предыдущего текста не слышал и вообще ничего слышать не должен, и умолкает, громко додумывая своё обвинение.
- Дорогая, дай мне вспоминать тебя нежной! Я тебе вообще не скажу, что я о тебе сейчас думаю. И какой сейчас тебя вижу…
И Антон включил в голове «белый шум». Своеобразные электрические помехи от прослушки.
Марина в ярости выскочила из-за перегородки:
- Так не честно! Как ты это делаешь?!!
- А не скажу!
Марина, возмущённо шипя, унеслась из его кабинета в соседний, жаловаться маме Антона. Она частенько выбирала её арбитром в их спорах. Катерина их с удовольствием мирила, объясняя Марине, каким образом он это делает и учила её новым навыкам. Для матери это была не только свекровья обязанность, но и развлечение. Сын был постоянно занят и ей было грустно стоять на обочине его жизни.
Антон, всё ещё хихикая, повернулся к пациенту. Он быстро, с каким-то странным выражением восторга на лице, активировал ему центр боли. Мужичок съёжился. Он принял хищную усмешку хилера на свой счёт и подумывал поскорее унести ноги.
Целитель сообразил, что, увлёкшись, напугал пациента. А отпускать больного в состоянии негатива нельзя.
- Не волнуйтесь. Я восстановил Вашу селезёнку, привёл в порядок разорванную ободочную кишку. Всё нормально. Болит немного потому, что я снова включил центр боли. Это как отходить от наркоза. Немного ещё поболит и пройдёт. С недельку на нагружайте пищеварительную систему. Ограничьтесь кашкой и бульоном. Спиртное – табу! Ясно?
Пациент интенсивно закивал головой. Конечно, конечно!!! Не пить! Он понял. Не понял только почему.
Антон остался в кабинете один и пожалел, что расстроил Марину. Он как можно более ласково отправил мысленное послание жене, но в ответ получил сердитое «Вот ещё!»
- Мариша, солнышко! Обед уже. Чайку бы! У меня ещё пять человек в коридоре. А?
Кучка нелестных определений показала ему, что он помилован и должен это ценить.
Антон приготовился искупить и заслужить, и пригласил следующего.
У мужчины была неправильно прооперирована кисть руки. После травмы хирург неточно её собрал, практически поменяв местами две соседние косточки в ладони. Постепенно они срослись и ладонь казалась слегка вывернутой наружу. Кулак не сжимался. Пальцы слушались плохо. Пришлось заново разбивать сросшиеся кости и ставить их на свои места. Антон, уже практически закончив работу, почувствовал, что порядком устал. Ему требовалась подзарядка.
Марина вплыла в комнату с видом царицы, которая ещё не решила, казнить или миловать придворного мага. Антон залюбовался женой. Её аура светилась заметно ярче. Видимо, девушка не на шутку завелась. Она зашла за перегородку и поставила чайник. Зажурчала вода, зазвякали чайные чашки.
И тут спиной Марина ощутила частое тёплое дыхание. Почувствовала, как ласково и трепетно сзади, поднырнув под её руки, по бокам питонами заскользили его ладони. Она, задышала чаще, чуть откинулась назад и, томно полуприкрыв глаза, обернулась.
А сзади никого нет. Что это было? Галлюцинация?
Марина выглянула из-за перегородки. Антон как ни в чём не бывало ковырялся конусами в ладошке пациента.
- Всё, порядок!
Антон благословлял ещё одного пациента на здоровую жизнь. Он ещё стоял перед спасённым, разъясняя ему, как вести себя с только что восстановленной рукой, но его взгляд предательски перескакивал на лицо обескураженной супруги.
Она поняла. Это очередная диверсия!
- Я знаю, это ты сделал!!! Как ты это делаешь?! Я… (дальше безмолвное метание молний, адресуемое лично супругу-телепату).
Антон быстро распростился с пациентом, практически выпихнув его за дверь, и обернулся к разъярённой подруге. У него всё было написано на лице. Можно было не заниматься психологическим вскрытием. Вот гангстер! Нахал! Да как он смеет!..
В коридоре сидели ещё четверо пациентов и прислушивались к громовым раскатам за дверью. Пятый, который только что вышел, не мог оторваться от дверей, за которыми бушевала «битва экстрасенсов». Его тоже жгло любопытство. Ну как тут идти домой?!
Шум затих. Несколько минут звукоизоляция не позволяла узнать, что там происходило, но давала широкий простор для фантазий.
Через полчаса «обеденного перерыва» Марина выпорхнула из кабинета и исчезла за дверью комнаты Катерины.
Антон, взглянув на часы покачал головой: времени до конца приёма не так много, а у него ещё четыре человека на приёме.
Он вышел из кабинета, решив сориентироваться на месте. Заглянул внутрь первого:
- Ясно! Застарелый гонартроз правой ноги. Держитесь крепче!
В коридоре явственно послышались упругие щелчки. Антон энергично шуровал в коленном суставе отшелушивая костные наросты, расправляя сплющеный мениск, восстанавливая структуру сустава, расправляя связки и мышцы. Пациент только осторожно охал и подпрыгивал от неожиданности. Через пару-тройку минут хилер вскочил, забежал в кабинет и подставил руки под струю воды, удаляя с ладоней «отходы производства».
- Всё! Вставай и иди домой! - объявил он пациенту, снова выходя в коридор и повернулся к следующему пациенту.
- Ясно. Ущемление спинальной грыжи?
Антон протянул руки к пациенту. Того просто впечатало в стену.
- Ой, простите! Не рассчитал мощности…
Целитель продышался, уменьшил мощность энергии в конусах и снова «вошёл» в пациента. Несколько щелчков, вращений руками – грыжа вправлена на место, хрящевое кольцо восстановлено, позвоночный столб выровнен. Рекомендации пациенту и – идите домой!
Осмотрев следующего, Антон оставил его «на закуску» и перешёл к последнему посетителю. У него зрелая катаракта. Тоже на ходу всё сделать можно.
В коридор из кабинета Катерины вышла Марина, унося какие-то документы в комнату персонала.
- Слушай, принцесса! – окликнул её обезгрыженный пациент, - ты там поосторожнее со своим благоверным! Завела его – аж искры во все стороны сыплются!
- Главное, чтобы песок не сыпался! – невозмутимо откликнулась «принцесса». Прооперированные, позабыв про рекомендации, раскатились хохотом.
Антон, улыбаясь, закончил операцию на сетчатке и отпустил всех, кроме отставленного.
Да, неплохо зарядился, подумал он, глядя на ярко светящиеся конусы. Хороший способ! Он вспомнил, как мама научила его внушать собеседнику ощущения. Мама тогда болела и лежала в постели совсем слабая. Когда он к ней подошёл и сел рядом, вдруг почувствовал, как мама гладит его рукой по щеке. Хотя обе её руки спокойно лежали поверх одеяла.
-Ты представь, что ты почувствовал бы, когда к тебе прикасаются, и внуши это своему визави. Это чуть сложнее, но ты освоишь. Главное представить очень ярко, будто ты сам в него вошёл и ощущаешь.
(А Маришка, оказывается, щекотки боится!)
Последний пациент требовал для излечения больших затрат энергии. У него был рак правой почки с метастазами в печень, стенку двенадцатиперстной кишки и плевру.
Антону не впервой было удалять такие опухоли. Почка утратила часть своей паренхимы, которая уже была в стадии распада. Хилер то и дело метался от пациента к струе воды и смывал порцию за порцией клетки опухоли и остатки разрушенного органа. Наконец, опухоль была удалена, усеченная почка срощена. Это не страшно. Работая в режиме компенсации, организм сначала в большей степени загрузит оставшуюся почку, а потом, постепенно нагружая, включит регенерацию поврежденной. Осталось ликвидировать метастазы, чтобы болезнь окончательно ушла из организма.
Все фрагменты новообразования, расползшиеся по организму, по структуре и частоте колебаний отличались от параметров здоровых тканей. И Антон принялся вылавливать «светлячков», гася их один за другим и смывая в канализацию.
Всё. Сеанс окончен. Хилер опустошён. Он сидит, уронив руки и глядя в одну точку. Устало инструктирует прооперированного мужчину что сделать для профилактики, как восстановить активность органа, какую диету соблюдать и с какими специалистами проконсультироваться.
Дверь за пациентом закрылась. На Антона навалилась усталость. Он прикрыл глаза и замер в глубине кресла.
Неслышно вошла Марина, привычно встала сзади и распростерла над ним руки: одна на область сердца, другая на мозг.