Нина давно мечтала приобрести​ картину в галерее, которая принадлежала двум талантливым братьям ‐ художникам, творившим в тандеме. Их работы поражали воображение и пользовались спросом.
Сегодня мечта Нины должна была осуществиться. Однако,
когда девушка вошла внутрь галереи, она с удивлением обнаружила пустые стены. Художники стояли перед единственной картиной, поставленной на мольберт.
​ ​ ​ ​ Нина кашлянула, привлекая к себе внимание. Мужчина постарше, заметив девушку, засуетился, пытаясь закрыть спиной полотно от взгляда нежданной гостьи. Наконец, совладав с волнением, он пригласил её подойти и предложил присесть.
​ ​ ​ ​ Опустившись в кресло и устраиваясь поудобнее, девушка объяснила причину своего визита и с любопытством посмотрела на стоявших перед ней художников. Ее позабавил наряд одного из них - молодого парня, одетого в стиле Остапа Бендера.​ ​ ​
​ ​ ​ ​ Невольно усмехнувшись, Нина перевела взгляд на мольберт с картиной и поняла, что изображение на холсте далеко от совершенства. Такой примитивный рисунок могла нарисовать и она. Девушка разочарованно уточнила:
- Это ваша картина?
​ ​ ​ ​ Оба брата синхронно кивнули в ответ, печально глядя ей в глаза. Затем старший скучным голосом сообщил, что на данный момент стоящее на мольберте полотно – единственная завершённая работа.
​ ​ ​ ​ Нина внезапно рассердилась. Стараясь соблюсти приличия, девушка строго заявила:
​ ​ ​ ​ ‐ У каждого свое представление об искусстве, я понимаю… Но дело даже не в вашей творческой манере изображать мир. А в том, какое влияние оказывает картина на зрителя. Улавливаете, что я хочу сказать? Лично для меня это изображение напоминает детские каракули.Мне сложно понять всю глубину и нестандартность вашего замысла. Именно поэтому воздержусь от приобретения этой работы. Извините.

​ ​ ​ ​ Художник, комично похожий на великого комбинатора, испуганно покосился на полотно, затем шагнул вперёд и наклонился к лицу девушки. Он зашептал так быстро и взволнованно, что Нина с трудом осознавала смысл его слов.
​ ​ ​ ​ - Ради Бога, будьте осторожнее в оценках. Оно живое, понимаете? Слышит и реагирует. Поверьте, первые наброски были вполне стандартными, реалистичными, в духе классической живописи. Все поменялось от наших слов в процессе выполнения работы. Рисунок впитывал замечания и мнения о качестве изображения и тут же воплощал. А так как мы не стесняемся в оценках работы друг друга и зачастую преувеличиваем недостатки, то в результате возникло ЭТО.

​ ​ ​ ​ Нина с досадой отмахнулась, призывая мужчину соблюдать приличную дистанцию, и удивлённо уточнила:
— Живое и становится тем, что о нём говорят?
Художник, стоявший рядом с ней, утвердительно кивнул и указал пальцем на холст.
Нина перевела взгляд. Изображение изменилось. Теперь на нем красовались штрихи, загогулины, пятна и разводы. Все это напоминало первые каракули малыша.

​ ​ ​ ​ Она изумленно встала и подошла к полотну:
- А где вы взяли этот холст?
Пожилой художник с небрежно подкрашенными усами уныло ответил:
- Достался по наследству. Фамильная вещь. На чердаке обнаружили, когда решили заняться ремонтом.

​ ​ ​ ​ Девушка понимающе улыбнулась и медленно обошла вокруг картины. На обороте она заметила надпись, сделанную мелким затейливым почерком, но виду не подала.
Затем взглянула на художников и решительно произнесла:
- Я покупаю. Назовите любую цену.

​ ​ ​ ​ Мужчины снова переглянулись и недоуменно пожали плечами.
Тот, что помоложе, махнул рукой:
- Да забирайте так, даром. Мы уже давно пытаемся избавиться от холста. Как только начались эти дьявольские превращения, перестали спать и почти лишились аппетита. К тому же оно не горит, не рвется и все время рядом. Закрывали на ключ, уезжали в другой город. Ничего не помогало. Утром всегда находили ЭТО. Все остальные картины давно распроданы, а новые так и не появились. Мы не можем работать в таких условиях. Вдохновение исчезло. Чтобы освободиться от картины, нужно документально оформить факт ее передачи другому владельцу.

​ ​ ​ ​ Нина согласно кивнула и сухо поблагодарила, пытаясь скрыть нахлынувшие лавиной чувства. После завершения сделки девушка бережно приняла в руки странное полотно и попрощалась с художниками.
​ ​ ​ ​ Придя домой, она поставила картину на подставку в центре комнаты, потёрла запотевшие от волнения ладошки и наклонилась к холсту:
— Ну здравствуй, дорогой. Вот ты и дома, малыш. Назову тебя Дорианом...