Сейчас почти не носят меховых шапок. А совсем недавно они были непременным атрибутом зимней одежды. Шапки-ушанки! Куда ж без них в морозные российские зимы. Была и у меня такая. Обычная, кроличья, кустарного пошива, купленная на местном рынке.
Пару лет она честно оберегала меня от холода, но со временем всё больше стала походить на старого облезлого зайца во время весенней линьки. Пора было уже заменить её на что-нибудь новенькое. Но я решил отложить покупку до осени и уж как-нибудь дотянуть до конца сезона.

А тут как раз подвернулась командировка в Ташкент. Вот удачный повод расстаться с зимней экипировкой! В Узбекистане тёплая шапка не нужна, а за месяц, который я пробуду там, и в Москве уже стартует весна.

Однако жена, видя, что я намереваюсь отправиться в аэропорт вообще без головного убора, обвинила меня в легкомыслии, из-за которого я простыну, заработаю менингит или ещё что-нибудь страшное, а потому мне непременно нужно надеть шапку, а позже просто выбросить её!
Спорить с женщиной – это только тратить время и нервы. Поэтому я покорно надел страшилище на голову в надежде как можно быстрее избавиться от него.

В ожидании посадки, я зашёл в кафе, чтобы выпить чашечку кофе. И там мне пришла в голову замечательная идея: «Оставлю - ка я свою ушанку здесь. Будто забыл. Бывает же такое!»
Довольный своей придумкой, я так и сделал и к самолёту шёл уже налегке.
Но не тут-то было. Меня догнал широко улыбающийся узбек: «Мужчина! Ты тут шапка оставил. Я видел, тоже кофе пил. Возьми, пожалуйста!»
Спасибо тебе, добрый человек! Это я, не вслух, конечно.
На самом деле, и благодарил, и улыбался – всё, как положено.

Так мы с шапкой прибыли в Ташкент. Оставить её в самолёте мысль была, но подумалось, что каждый оставленный предмет вызывает подозрение у стюардесс. Не желая добавлять им проблем, я с шапкой в руках ступил на трап. Как же хорошо вдыхать напоённый цветением акаций южный воздух, как приятно тёплый ветер шевелит волосы, как щедро южное солнце припекает непокрытую голову!
В гостинице я сунул шапку в шкаф и забыл о ней на целый месяц. Однако перед отъездом проблема опять встала в полный рост.

«Как я забыл про неё? Почему не выбросил где-нибудь заранее?» - корил я себя. Но, делать нечего, положил её в сумку, и вызвал такси до аэропорта.
В дороге я сделал очередную попытку избавиться от приставалы и попытался оставить шапку в машине.
Надо ли говорить о том, что шофер окликнул меня и торжественно вручил «забывчивому» пассажиру его головной убор.
Я начинал побаиваться своего навязчивого друга.
Мне уже казалось, что в меховых складках шапки таится торжествующая улыбка победителя.

«Ах, так! Ну, нет, я найду способ избавиться от тебя», – мстительно думал я, сидя в самолёте, несущем меня к весенней Москве.
Как назло, в залах аэропорта урны для мусора были устроены так, что в них можно было бросать только мелкие предметы. Представив себя, усиленно запихивающего лохматого зверя в узкую щель, я оставил эту идею.
«Туалет! Вот где ты останешься!» – шепнул я шапке. И опять промахнулся. В кабинке не было крючков-вешалок, но зато была целая очередь страждущих пассажиров, которые обязательно вернули бы мне «забытую» вещь.

С последней надеждой вернуться без шапки, я повесил её во дворе дома на столбик забора, и злорадно помахав ей рукой, направился к своему подъезду.
Дома меня ждал вкусный обед и нескончаемые расспросы жены обо всём, что происходило со мной за время командировки.
Вскоре вернулся из школы сын и принёс…шапку, которую, я, по его словам, наверное, выронил, а кто-то заботливо повесил на забор.
Мне показалось, что шапка уже не улыбается, а просто хохочет в голос.