В кабинете было невыносимое пекло. Кондиционер в очередной раз сломался и вентилятор, надрываясь, гонял настоящий жар, втягивая его через открытые окна. За огромным столом, заваленным бумагами, сидел хозяин издательства и обмахивался рукописью с яркой обложкой. Толстые щеки грузного мужчины блестели от пота, бледно-зелёные глаза смотрели пристально и оценивающе.

– Эли, твой последний роман показался мне скучноватым. Много рассуждений о смысле жизни, – у меня такое впечатление, что ты ухватил эту мысль и возишь ею по столу, будто мокрую тряпку, отыскивая несуществующие пятна – что-то новое среди уже многократно написанного, – раздражённо заявил шеф.

– Я размышляю о вечном – пишу о красоте, поднимаю вопросы философии, мироздания, развития, – возразил Эли, ещё не понимая к чему клонит шеф.

– Давай сменим курс. Твой последний роман был о чём? О несчастной любви? Героиня пережила тяжёлый разрыв с любимым, и читатели уже вытерли слёзы сострадания.

Он приблизил своё лицо к Эли, и заговорщицким тоном произнёс:

– Напиши роман о чём-то ужасном! Переживание сильных эмоций уводит читателя от собственных проблем, а я должен шокировать читателя новыми впечатлениями!

– Да, пожалуйста! – с досадой ответил Эли. – Я про такие ужасы напишу, что испугаетесь!

– Главное, ты сам не испугайся! – чувствуя, что достаточно разозлил и зарядил энергией молодого писателя, уже миролюбиво пошутил шеф.

Отказавшись от чашки чая, рассерженный Эли вышел из кабинета. Предложенная тема совсем не интересовала его. Писателя бесило, что шеф заставляет его погружаться в переживания, которые ему чужды. Но наставления хозяина пробудили в нём обиду, переходящую в злость, и, наконец, в желание доказать, что он способен создать роман любого жанра.

Солнце двигалось к горизонту, и между разорванными облаками в небе постепенно появлялись красноватые просветы – подул долгожданный ветер. Серые отполированные временем камни днём чуть не плавились от жарких лучей и теперь отдавали тепло. Налетевший порыв ветра отбросил назад каштановые волосы Эли, открывая красивое лицо с тонкими чертами, и унёс раздражение, вызванное недавней беседой.

Писатель остановился у старой библиотеки. Много раз переходящая по наследству потомкам, она постепенно превратилась в своеобразный клуб, доступ в который был свободен в любое время суток. Днём сюда приходили преподаватели и студенты, пытаясь найти в старинных книгах необычные материалы для своих рефератов, а ночью клуб посещали читатели, страдающие бессонницей.

Эли вошёл во внутренний зимний сад, примыкающий к читальному залу, и устроился в уютном уголке. Библиотекарь, возраст которого был для всех загадкой, слыл затворником. По просьбе Эли он принёс несколько старинных книг, содержащих хоррор сюжеты, и готический роман, затем зажёг свечи и удалился. Погрузившись в зловещую атмосферу книг, писатель читал о мистических событиях, увлекшись неожиданными поворотами повествования, пока, наконец, призрак из воображения Плиния Младшего, громыхающий цепями в заброшенном античном доме, ни появился перед взором Эли.

– Наверное, я перегрелся на солнце, – подумал молодой писатель, почувствовав лёгкий озноб.

От старых книг исходил дурманящий сладкий аромат ванили и миндаля. Эли вытащил из-под стопки древний фолиант в кожаном переплёте и некоторое время смотрел на него – странные символы на обложке, казалось, двигались в мерцающем свете свечей.

На первой же странице Эли прочитал пугающее предупреждение: «Тот, кто читает эту книгу, пробуждает духов, обитающих внутри». Скептически настроенный, но заинтригованный, он стал читать, погружаясь в истории о духах, проклятиях и призраках, чувствуя, как перед ним открываются окна в тайный запредельный мир.

В зимнем саду царил полумрак, пламя свечей отбрасывало на стену движущиеся тени. Писатель на минуту отвлёкся и огляделся вокруг. Он заметил, что тень стала приобретать явственную форму – по потолку полз отвратительный гигантский паук. Но хищное насекомое быстро потеряло свои очертания, оставив струйку дыма, и Эли почувствовал, как на его лице выступил пот.

Из угла комнаты послышался шорох разрываемой бумаги – что-то шевелилось в свёртке, лежащем на столе, и пыталось освободиться. Писатель услышал зловещий скрежет и подумал, что это крыса. У стены Эли заметил длинную палку и поднялся, чтобы взять её, но тяжелый свёрток упал на пол. Вдруг он почувствовал холодное прикосновение металла к своей голове, и, еле сдержав возглас ужаса, отшатнулся назад. От страха у него перехватило дыхание – кто-то потянул Эли за волосы.

Через мгновение железная рука отпустила его и, с грохотом упав, стала биться о каменные плиты пола. Рука извивалась, как змея, с невероятной силой отрывая и кроша куски камня, она всё ближе приближалась к ногам оцепеневшего от ужаса Эли, затем подползла к нему и попыталась схватить молодого человека за ногу. Писатель ткнул в неё палкой, пытаясь отбросить подальше, но железная рука яростно вцепилась в деревянный конец, откусывая от него щепки. Эли отшвырнул палку и выбежал из зимнего сада в читальный зал. Несколько посетителей удивлённо посмотрели на его перекошенное страхом лицо, но вскоре вернулись к своим беседам. Их спокойные взгляды помогли Эли прийти в себя, он смутился и, стараясь не привлекать к себе внимания, вернулся в зимний сад.

Эли сел в то же кресло у стола, огляделся и не заметил в комнате ничего странного. Но подняв глаза, он увидел напротив себя на стене треснувшее зеркало в кованой оправе, блестящее в полумраке, как гнилая болотная вода. В отражении Эли не узнал своего лица – на него смотрел измученный старик со сморщенным жёлтым лицом и впавшими глазами. Страх сковал писателя, но Эли не мог вырваться из его цепких лап, пока невидимый мучитель не насладится своей властью.

Ночь за окном сгущалась и плотнее закутывалась в туман, но Эли не уходил и упрямо продолжал читать старинный фолиант, пока не дошёл до истории, от которой у него начала стыть кровь. Это была история самой библиотеки, о проклятии, которое заперло в её стенах души читателей, навсегда обречённых вновь и вновь переживать прочитанные ужасы. Эли узнал, что библиотекарь стал первой жертвой и хранителем этого проклятого места.

Внезапно он услышал тихий шёпот, и заметил в глубине зимнего сада движущиеся тени. Обстановка становилась всё более гнетущей – из-за вьющихся растений, заползших даже на потолок, на молодого писателя смотрели горящие глаза, будто сама библиотека ожила и наблюдала за ним.

Шёпот становился всё явственнее, а тени приближались. Из-за стоящей в углу финиковой пальмы появился силуэт мужчины в старинном платье лекаря. В руках он держал шкатулку с острыми предметами. За ним следовала женщина. Её рот подёргивался от боли, белое платье было в крови. Два зелёных глаза выражали такую дьявольскую ненависть, что у Эли зашевелились волосы и похолодела кожа.

– Железная рука вырвала моё сердце. Мне нужно новое! Иначе я не выйду отсюда, – стонала незнакомка, пытаясь вцепиться в Эли. Её лицо было серым и безжизненным, а кривая усмешка обнажила почерневшие зубы. Сердце Эли учащённо забилось, он пытался оттолкнуть ужасную женщину, но его руки хватали воздух.

Писатель захлопнул книгу. Подняв голову, он увидел призрачный блеск глаз стоящего перед ним библиотекаря, окружённого тенями, протягивающими к нему руки.

– Старым историям нужна новая душа, чтобы оставаться живыми, – прошипел библиотекарь.

– Мы не отпустим тебя, пока не напишешь о нас! – дребезжащий голос бледной молодой цыганки заглушил жуткий шёпот, окружавших её теней, и, чтобы Эли не вырвался, она попыталась набросить ему на плечи выцветший, изъеденный молью платок. Эли почувствовал, что чьи-то цепкие холодные руки хватают его за брюки. Поодаль он увидел рыцаря с отрубленной рукой, губы которого шевелились, он бормотал на непонятном языке что-то похожее на древние стихи.

– Люди бессмертны, пока их помнят или любят, – произнёс библиотекарь бесплотным, шелестящим голосом, словно принадлежащим неживому существу. – Ты не уйдёшь отсюда, пока не напишешь роман о нас.

В отчаянной попытке вырваться на свободу Эли подбросил книгу в воздух и побежал к выходу, но ряды бесконечных стеллажей превратились в лабиринт, а библиотека кружилась и поворачивалась вокруг него. Из книжных полок на него смотрели и ухмылялись рожи ужасных монстров, к Эли тянулись посиневшие руки с огромными когтями. Чувствуя леденящее дыхание теней за своей спиной, он оттолкнул библиотекаря и выскочил через парадную дверь на улицу, где уже забрезжил рассвет.

Стараясь успокоить готовое выскочить из груди бешено стучащее сердце, Эли оглянулся на библиотеку, и в утреннем свете увидел знакомое здание. Но жуткий шёпот продолжал преследовать его, ужасы, томящиеся внутри непрочитанной книги, давили и не оставляли его в покое.

Эли вернулся в свою квартирку в мансарде старинного дома и, несмотря на жаркий день, закрыл все окна, опустил шторы, затем выпил половину бокала виски и завалился спать.

Проснувшись, он решил никому не рассказывать о впечатлениях прошедшей ночи. Но возвращаться к пережитым потрясениям, чтобы написать роман, не было сил. Поэтому Эли открыл чат GPT, кратко описал сюжет будущего романа ужасов, затем дал команду – «Выполнить!», и подумал:

– Выручай!

Его помощник хорошо поработал. Даже читая бегло и по диагонали, Эли чувствовал пробегающий по коже мороз и острое желание забраться с головой под одеяло. Ощутив холодную дрожь, он прервал чтение, проверил, крепко ли заперты двери и прислушался к шорохам.

Герои созданного романа испытывали целый букет нарастающих жутких эмоций, начиная от наказания молодых девушек розгами за показавшуюся из-под юбки туфельку до средневековых пыток «испанским сапогом» и изощрённых казней. Повествование поведало о празднествах каннибалов, о муках рабов на свинцовых рудниках Рима и о пещере, в которой человек-паук, высасывал мозги у несчастных обречённых.

Всё это его электронный спаситель приперчил деталями, разыскав в загадочных закоулках разных исторических эпох описания мистических замков, таинственных пещер, амулетов, древних ритуалов и заклинаний.

Образы героев романа Эли должны были наполнить своими ужасающими историями старинную библиотеку. Писателю осталось только пройтись своим пламенным пером по тексту романа, чтобы наполнить его чувствами и переживаниями, которые очень хотелось вывести из своей памяти.

Две недели писатель почти не выходил из дома, пока из-под его пера не вышел новый роман о проклятой библиотеке, нашептывающей посетителям жуткие истории мёртвых.

Эли задавался вопросом – не оставил ли он свою душу в зловещей библиотеке? И не вызвал ли он на беседу самого дьявола, когда общался в чате на запредельные темы? Не превратится ли он, пользуясь неоценимыми услугами своего помощника, в существо без собственной жизни? Не стал ли он сам жертвой какой-то потусторонней электронной библиотеки? Ведь иногда Эли казалось, что его помощник, выполняя задания, читает самые потаённые мысли своего работодателя.

Но писатель отбросил эти подозрения, предвкушая, как хозяину издательства будет невыносимо страшно от ужасов, прочитанных в романе Эли. Рано утром молодой писатель пришёл в издательство. На этот раз в кабинете хозяина было комфортно – работал кондиционер, в вазе стояли свежие цветы, и весь облик шефа показывал, что сегодня его день удался и он радуется жизни. Эли даже пожалел, что хозяину придётся погрузиться в жуткие истории, которые таила флэшка в его кармане.

– А, Эли, проходи! – с приветливой и располагающей к беседе улыбкой пригласил хозяин. – Сейчас принесут кофе для тебя, – и нажал невидимую кнопку.

– Я закончил работу, – нетерпеливо сообщил писатель, протягивая шефу новый роман.

– Это очень хорошо, Эли! – сказал хозяин. – Сейчас я вызову корректора, пусть читает. – В красноречивом взгляде шефа Эли почувствовал волнение – словно тот считывал с самого писателя содержание нового романа.

– А знаешь, Эли, тут меня посетила идея…

Эли внутренне вздрогнул, подумав – если шеф не сошёл с прежней волны, ему запросто могла прийти в голову мысль о написании триллера.

– Я немного погорячился в прошлый раз… Ты так хорошо пишешь о возвышенном, хотелось бы роман о высоких чувствах, что-нибудь в стиле фэнтези… Я недавно общался с аудиторией и почувствовал в людях потребность в чём-то светлом, ярком…

– Так вы не посмотрите роман? – разочарованно спросил молодой писатель.

– Эли, у меня достаточно хороших помощников, и ты же знаешь – моё дело – бизнес.

Писатель с чувством досады вышел из здания и, чтобы отвлечься, повернул в сквер. Он присел на скамейку и заметил, что проходящая мимо девушка взглянула на него, сверяя лицо с фотографией в телефоне.

Бросив взгляд на издательство, Эли подумал о том, какая из невидимых цепей сильнее удерживает его в узде желаний редактора – мечта о славе или заработок, не очень большой, но стабильный? И где в этом бесконечном потоке его желания и мечты? Он вспомнил, что в столе давно лежит незаконченная историческая повесть. Но вдруг его испугала мысль:

– А не поглотит ли душу корректора созданный им роман?

Но Эли поскорее отогнал её и подумал, что шеф, хорошо зная его эмоциональную натуру, умело этим пользуется. Он увидел перед собой потное лицо хозяина с полотенцем в руках, произносящего слова: «Давай сменим курс», и мысленно повторил их, но уже как своё намерение.

Он ещё немного посидел в сквере, размышляя о роли писателя в обществе. Но его мысли неожиданно прервал резкий звук сирены – к издательству мчалась машина скорой помощи.

– Корректор! – с ужасом подумал Эли, и бросился в здание издательства.