глава 5-я, отдельная. Неразменная полтина алхимика

Поутру, только проснувшись, на первом этаже флигеля я наткнулся на явно не выспавшегося Владимира Францевича, что-то ищущего в сдвинутых воедино в углу комодах и шкафах. Ему помогал низкорослый полноватый мужик с седыми лохматыми локонами, торчащими из-под колпака. Столы и шкафы, старинные напольные часы – всё двигалось, открывалось, подвергалось самому тщательному исследованию. Неожиданно господин майор радостно вскрикнул и извлек из нижнего ящика в столе желтоватый от времени лист размером примерно в половину дести.
— Вот, я же говорил, что был знак! – провозгласил Владимир Францевич.
- Доброе утро! – приветствовал я его. – Что за бумага у вас?
Он с торжествующим видом протянул мне лист – это был вексель на 500 дукатов, выданный сто лет назад артилерному лейтенант-комисару Георгу Альбрехту посланником Лоссенлада в Лютеции Василием Лукичом Д*.
- Израсходованы наверняка средства по этому векселю, - высказал я свою мысль, сдерживая зевоту.
- А вот и нет! Отец и дед считали его потерянным, отчего весьма горевали.
И Владимир Францевич сунул мне в руки ещё один лист, очевидно, письмо, автор которого сообщал «а вексель тот на пять сотен червонцев потерян есть…».
- И что это значит?
- Есть клад! - гордо заявил он и удалился к себе.

** * **

- Хотите самый простой пример совмещения энергий? Сразу предупрежу, тут нужна осторожность - им можно воспользоваться и для корыстных целей.
- Давайте! – я подумал две или три секунды и согласился. Очень уж мне нравилось беседовать с Бернардом Андреевичем, да и не ждал я от
него ничего плохого.
- Держите, - он положил мне в ладонь обыкновенную серебряную полтину с надчеканенной надписью «полугроецъ» и розой на реверсе монеты, и
портретом архиепископа Василия Второго на другой. На буквах «р» и «ц» были заметны царапины. Я внимательно осмотрел монету, взвесил:
- И что?
- Завтра в это же время у вас в лучшем случае будет двадцать полтин в кармане, в худшем – четыре или пять, серебром и медью. Условие – с
раннего утра до семи вечера вы будете ходить по трактирам, лавкам, покупать нужное и ненужное только этой монетой. Это так называемая
неразменная полтина. Приходите, покупаете, берёте сдачу – хоть копейку, хоть две.

Я недоверчиво осмотрел монету ещё раз. Гроглио смотрел на меня с какой-то непонятной усмешкой, и это подтолкнуло меня. В конце концов, монета
как монета, и проверить её можно только опытным путём.

Наутро, благо Владимир Францевич отправил одного из слуг за покупками в город, меня довезли до рыночной площади. Повозка наша остановилась у
лавки, где торговали солью, перцем и разными специями. Вечно хмурый с почти сросшимися воедино седыми бровями Трофимыч долго перебирал мешки
и мешочки, нудно торговался, совал нос куда надо и не надо, лез пальцами, перетирал то одно, то другое. Наконец, всё было отобрано, и торговец,
явный хайнастанец, к удовлетворению Трофимыча, запросил с нас полтора гройца.

- Трофимыч, - не удержался я, - давай я заплачу.
Он одобрительно хмыкнул.

Небрежным движением я достал четыре полтины, положил в медную тарелочку для денег.
- Вах, больше платищь? – хитро улыбнулся мне продавец.
- Да мне разменять бы, - слегка смущенно улыбнулся я. Торговец понимающе кивнул и отсчитал сорок медных алтынников. Я пересчитал – ровно
сорок, положил в специально приготовленный кошелёк. Трофимыч двинулся по рядам дальше со списком, я пошёл в сторону недавно открытой
кофейни «У Янычара», что держал бывший пленный османец. Хорошего кофе с баранками или с халвой можно было там выпить всего за три алтына.

Как только я устроился за столиком, и один из шустрых мальчишек принёс мне чашку кофе и пару свежих бубликов, я полез в кошелёк за оплатой.
Наверное, увидев мои глаза, мальчик подумал, что я или обжёгся горячим напитком, или привык к другому вкусу.
- Чьто-то не так, гаспадин?
- Всё хорошо, обжёгся просто, - не стал я его разочаровывать. – Возьми вот полтину, и два алтына тебе на чай.
- Тридцать пьять на сдачу? – обрадовался он. – Будэт сделано, гаспадин.

Итак, Гроглио действительно дал мне неразменную монету. Я же пересчитывал монеты, что дал мне хайнастанец – сорок алтын, размен с полтины,
все медяки. Тем не менее, вот она, полтина с надписью «полугроецъ» и характерными царапинками на «р» и «ц», я её отдаю семилетнему деловому
османчонку. Значит, с горстью медяков она опять вернётся ко мне. А кофе и свежий хлеб здесь безусловно хороши!
Медяки звякнули вместе с глиняной тарелочкой для сдачи – это придумка хозяина, Ибрагима. Обычно медяки и мелкое серебро переходят из ладони
в ладонь. Сделав пару глотков, я пересчитал монеты – всё правильно, тридцать пять алтын. Достал из кармана и развернул записку, переданную
мне утром от Бернарда Андреевича – он просил меня зайти в аптеку и взять там магния и ещё каких-то химикатов. Заказал ещё чашечку кофе,
отложил теперь ровно три медяка в сторону, остальное ссыпал в кошелёк. Спустя минуту сунул руку – полтина снова на месте! Хитрая какая монета!

В аптеке мне пришлось сделать заказ и ждать его целый час, заплатив в качестве предоплаты два с половиной гройца. Сначала я хотел было
положить и хитрую монету, но вовремя сообразил, что сдачи мне не дадут, а значит, и полтина не вернётся. Сверившись по часам, я отправился
бродить по ближайшим лавочкам. Меня охватил какой-то азарт учёного, проводящего интересный эксперимент. Мимолётно пришла мысль, что
Владимир Францевич наверняка был бы рад такой полтине.

В канцелярской лавке я купил две бутылки чернил, пару тетрадок, литературный журнал «Собеседник» и газету «Энский вестник» - всего на 38 алтын.
Полтина легла на прилавок, но не замедлила вернуться. Поскольку я застрял на пороге, меня окликнули. Тут впервые пришла мне в голову мысль, что
я поступаю бесчестно, проводя эксперимент с такой монетой - ведь ворую у людей их же деньги.
- Извините, мне кажется, я что-то недодал вам, - сказал я вполне культурному на вид торговцу, наверняка вчерашнему студенту. Тот достал ящик, пересчитал деньги.
- Нет, всё правильно, вот ваша полтина, я вам отдал два алтына.
Это меня успокоило, и я продолжил опыты.

Пару раз я покупал у цыган абсолютно ненужные статуэтки, привлекшие меня только своей красивостью – полтина срабатывала безотказно. У
лудильщика-валаха купил несколько заклепок для уздечки, маленькую медную чашку для кофе и ещё пару мелочей – тут совесть опять кольнула меня.
Я попросил его удостовериться, зная, что монета уже опять в кошельке – и снова у него деньги оказались в порядке! Монета вернулась, но убытка продавцу не принесла!

Тут только я вспомнил, что брожу полтора часа, а про аптеку и заказ для Бернарда Андреевича забыл. Вернулся в аптеку, там заплатил во избежание
угрызений совести без этой – в голове толкнулось слово «проклятой» - монеты. Но, подумав, я решительно прогнал его – Гроглио человек учёный, к
бесовщине не имеет отношения, а что монета такая, хм, хитрая – так это явный пример соединения энергий серебра и слова. А серебро, как известно,
нечистому не подвластно. Да и продавцам в тех случаях, когда они проверяли деньги, убытка тоже не было.

С такими мыслями я набрёл на трактир Ираклия Мдивани, известный как «трактир для благородных», где и пару червонцев за вечер можно прогулять.
Заказав половому щи, пару котлет с гречневой кашей и ещё что-то из мцхотийских закусок к графину со столовым вином, при расплате я сунул ему и
хитрую серебряную полтину в добавок к корабельнику, добавив три медяка на чай. Подобострастно улыбаясь, половой в две минуты принёс вино и
все закуски, добавив полкаравая свежевыпеченного хлеба – «это от нас, бэсплатно», предупредив, что щи и котлеты придётся полчаса подождать.
Я достал было газету, но, подумав, отложил. И, запивая пхали вполне вкусным вином, предался своим мыслям и созерцанию. Желание пересчитать
медяки как возникло, так и пропало – в трактире бывают разные посетители, кто-то и заинтересуется «богатым барином». И хоть я не боялся
схватиться с грабителями, чувство осторожности и благоразумие подсказали, что кошельком махать не время. Подумав и прикинув свои доходы от
эксперимента, я решил возвращаться в усадьбу. Искать Трофимыча сейчас было бесполезно – наверняка зашёл к кому-нибудь из знакомых,
вернётся все равно к вечеру, или, если засидится, завтра к утру. Значит, надо найти извозчика и сторговаться с ним – четыре версты для него не
ближний свет, тут копеек в двести дорога в один конец только обойдётся.

- Что-то вы рано, - Гроглио сидел у себя в гостиной и попивал любимый чай.
- Не удержался, надоело, - я достал кошелек и высыпал медь и серебро на стол. Добавил к этому все свои покупки.
- В аптеке ваш заказ без этой хитрой деньги брал. В трактире посидел, в кофейне – съеденного и выпитого не смогу представить. С извозчиком расплачивался тоже без экспериментаторства.
- В аптеке четыре гройца вышло?
- Пять.
- Ну, пусть так. Извозчику гроец с мелочью?
- Девяносто алтын как с куста.
- Ну ладно, - он углубился в подсчёты, махнув рукой на самовар - мол, пейте чай, Иван Палыч. Впрочем, минут через десять подсчёты закончились.
- Поздравляю, Иван Павлович! Четыре гройца! Всего за два с лишним часа - триста двадцать алтын медью и серебром!
- Ну да. Учтите, что почти в два с полтиной мне ранний обед в трактире обошёлся.
- Ну, это мой вам подарок.
- Кстати, я пару раз переспрашивал продавцов, когда уже знал, что монета в кошельке, не облапошил ли их. Они утверждали, что выручка до полушки на месте. Ваша чудесная монетка ещё и им выгоду приносит?
- Такое бывает, это какой-то побочный эффект.
- Может, Владимиру Францевичу подарим вашу полтину?
- Есть у него две таких. Я, собственно, из желания помочь ему пару лет назад три таких штуки сделал. Две ему отдал, одну себе оставил. Но, тут свой нюанс вышел – он так привык, что
до недавнего времени считал, что чуть ли не каждая копейка ему своего двойника оставляет.
- То-есть, у него действительно, согласно пословице, копейка гроец бережёт?

(продолжение см. - http://litgalaktika.ru/publ/57-1-0-13402)