** * **

начало см.
http://litgalaktika.ru/publ/57-1-0-9574 (глава 1) - http://litgalaktika.ru/publ/57-1-0-10161 (глава 2) - http://litgalaktika.ru/publ/57-1-0-9690 (глава 3) - http://litgalaktika.ru/publ/57-1-0-10252 (глава 4) - http://litgalaktika.ru/publ/57-1-0-10453 (глава 5, фактически она - часть 4-той главы) - http://litgalaktika.ru/publ/57-1-0-13402 (глава 6, начало) - - http://litgalaktika.ru/publ/57-1-0-13403 (глава 6, продолжение)

** * **

Пристав протянул ему небольшой листок, на котором я успел заметить надпись "тень Шамсияр", сделанная слабой рукой.
— Это всё, чего я мог добиться от раненого Гаврила Казимировича.
Бернард Андреевич взял листок, перечитал.
- Шамсияр этот – тёмная личность, имеет учёную должность профессора, лет пять тому назад, как вы видели, он был причастен к ограблению купцов. Возможно, он хотел написать «тень Шамсияра».
Пристав задумался, словно хотел вычитать или даже видел что-то большее в двух словах.
- Думаю, - он прокашлялся, - между этим профессором Шамсияром и Гаврилом Казимировичем был некий посредник. Ему нужен был яд, он мог подослать к вам душегуба с ножом, он сам напал и на Гаврила Казимировича.
Достав из кармана небольшую табакерку, он набил обе ноздри вкусно пахнущим желтоватым табаком и оглушительно чихнул, словно ставил утверждающую точку в конце фразы.
- Хотите сказать, под его влиянием Никольский-Самохвалов и поспешил передать свои владения наследникам? – сделав глоток и отставив чашку, посерьёзнел Гроглио.
- Предполагать ваше дело, - и Тарас Мстиславич ещё раз чихнул, тряхнув каштановой шевелюрой. – А вот я думаю, теперь не опоздать бы нам. Ссора,
скорее всего, промеж лиходеев случилась, чему косвенными свидетелями были ловчие Терентий и Матвей и вы, господин штаб-корнет. А мы ведь не
знаем, где искать сих лиходеев. Впору просить вас, Бернард Андреевич, чтоб вы в магическом своём шаре усмотрели их местонахождение, - при этих
словах пристав хитро прищурился.
Гроглио лишь развёл руками:
- Сверхъестественность моих возможностей скорее придумана. Если только хозяин захочет за кольцом своим вернуться, - он поднял кольцо с бирюзой.
- Если помнит, где мог потерять? – сощурился понимающе пристав.

Владимир Францевич пристально посмотрел на меня.

Собирались мы в спешке, Владимир Францевич взял четверых ловчих, все с карабинами. Из-за спешки до места добрались часа за полтора, хоть могли
и быстрее. И – повезло, иначе и не скажешь: по траве ползал человек, одетый вполне по-крестьянски, на первый взгляд ничем и не примечательный,
только сапоги из хорошей кожи выдавали в нём, скажем, горожанина и человека с достатком. Тарас Мстиславич с Матвеем спешились, у Матюхи и
веревка при себе, и пристав спросил:
- Не кольцо ли изволите искать, любезный?
Человек обернулся, и столько страха и злобы было в его глазах… Это был местный ветеринар, любитель носить черно-желтую полосатую блузу, из-за
чего крестьяне Владимира Францевича звали его «вполне безобидная насекомая». Я всегда путал его имя – то ли Семён Ильич, то ли Сергей Ильич.
Он не сопротивлялся – то ли ожидал какого-то сверхъестественного вмешательства, то ли заранее был готов к тому, что его рано или поздно арестуют.

Оказывается, Спартак Ильич (таково было имя ветеринара) в своё время тоже учился в Энтехаузенском университете, где и познакомился с будущим
профессором Шамсияром Парвизи, проникся его идеями, а затем вернулся в наши лоссенладские просторы. Начал лечить животных, причем лечил собак
и лошадей, кроликов и свиней – всех, кого мог, что не мешало ему недолюбливать людей. Как ветеринар прославился в нашем уезде и в граничащих с
нами, из Данилова Посада и из Владимира к нему с удовольствием приезжали, перезнакомился со всеми местными помещиками и купцами, все врачи по
уезду и в городе знали его как честнейшего человека, и он знал их.

Он случайно узнал о двух купеческих обозах, идущих с Хвалыни в Александрополь, сообщил о том Шамсияру, обговорил, как лучше ограбить и так
обставить дело, чтоб подумали на нечистую силу…
С определенного момента он следил за Гаврилом Казимировичем и слышал тот самый разговор с просьбой о яде, будучи не более чем в десяти шагах от
нас в трактире. Именно он подослал своего сообщника к Гроглио с целью надавить, а затем, проследив за действиями некоего актёра, подослал и
второго «чёрта» в Никольское. Впрочем, это лишь подтолкнуло Гаврила Казимировича к покаянию и отписательству своих владений наследникам. И в
том, и в другом Спартак Ильич теперь раскаивался – мол, не прояви он заинтересованности, просидел бы тихо. Да и заодно не смутил бы работавших
время от времени на него разбойников, - ведь именно тогда основной его пособник стал подумывать о выходе из повиновения.
Именно тогда Спартак Ильич решил уничтожить Никольского-Самохвалова, однако исполнитель не убил, а лишь ранил несчастного, отобрал деньги,
какие были при помещике, и затем отправился к ветеринару с намерением проломить ему голову. Спартаку Ильичу повезло – одно из звеньев цепи
кистеня ослабло, и смертоносного удара не вышло. На ответный удар разбойник среагировал быстро – выбил нож и ударил своим, нанеся пару ощутимых
царапин своему патрону. Впрочем, он быстро сумел скрыться. На все вопросы пристава о сообщнике Спартак Ильич вздохнул и заметил, что тот всего
лишь грабитель и вор, и ни разу не убийца, и даже не последователь Шамсияр-шаха.

За передвижениями Гроглио Спартак Ильич тоже следил, считая, что Бернард Андреевич объективно может быть опасен.
- Кому же он опасен, вашему учителю или таким, как вы? – уточнил Тарас Мстиславич.
- Нашему делу он опасен, что таким, как вы, помогает, - хмыкнул Спартак Ильич. – А простому люду опасен тем, что знания большие несёт, смущает их.
- А под простым людом вы, милейший, очевидно, нас подразумеваете? – уточнил саркастически Владимир Францевич. – Для крестьян-то он или лекарь,
или чернокнижник. Сторонятся его, вы про это наверняка знаете. Даже к вам порой быстрее приходили – сколько скота-то вы моим вылечили?
- Вы и есть самый простой человек, господин Альбрехт, - отозвался ветеринар. – Знанием особым не обладаете, к серебру да злату тянетесь. Ну, по лени
да для забавы может что и спросите у господина Гроглио. Живёте как живётся. А что майорский чин у вас – невелико, скажем прямо, достоинство.
- А вы правы, Спартак Ильич, - неожиданно для меня согласился Бернард Андреевич. – Теперь ещё более опасным для вашего брата постараюсь быть.
Владимир Францевич, как думаете, школа вашим крестьянским детишкам не помешает? Да и больницу можно бы открыть, а?
- Так деньги нужны, Бернард Андреич. Учителем по арифметике, скажем, и я смогу быть, а вот для больницы хоть пару врачей надо.
- Дело говорите. Ну, деньги-то сыщем, думаю. План года на три по учебным дисциплинам разработаем с вами, Владимир Францевич?
Майор одобрительно покачал головой. Пристав протянул нам бумаги с протоколом допроса – мы подписали. Подписал и Спартак Ильич.
Владимир Францевич велел его запереть в подвале и назначил на стражу ловчего Терентия и одного из бывших своих подчинённых, старого
мушкатёрского капрала. День наконец-то подошёл к концу.

На следующее утро к завтраку подоспели новые известия – Елена Кирилловна, узнав о ранении Р, поехала к нему. Её письмо с благодарностями доставили
Бернарду Андреевичу, а письмо от почтмейстера – Тарасу Мстиславичу. Впрочем, и я тоже получил письмо. Оно было от управляющего – тот просил моего
участия в ряде вопросов. Уже после одиннадцати прибыло пятеро городовых драгунов, что взяли на себя доставку Спартака Ильича до городской тюрьмы.
- По кофейку, может, пропустим? – предложил Владимир Францевич, когда драгуны с ветеринаром отбыли в город.
- От кофейка не откажусь, - заметил и пристав, набивая ноздри табаком и вновь ставя оглушающим «апчхи» точку в своём утверждении.

Подумав, я тоже согласился на кофе.
Владимир Францевич явно был доволен, он отдал повару все распоряжения, и мы с ним вышли во двор. Пристав и Бернард Андреевич задержались в гостиной, обсуждая свойства разных сортов табака.
- Редко у меня кто этак вот собирается, - поделился со мной майор.
- Оттого вы и предоставили один флигель Бернарду Андреевичу? – уточнил я.
- Ну да. Он интересный человек, с ним и о том, и о сём порой поговоришь. А то, придут к тебе или по поводу мельницы, или по поводу леса. Или кто на работы идёт –
письмо для полиции и ямских драгун ему сделай, или кто с работ возвращается. Важно это всё вроде, но и заскучаешь порой.
- Да уж, последние дни нам не до скуки было, с одним Гаврилом Казимировичем сколько дел было. Кстати, как он?
- Так, Тарас Мстиславич говорит, уже лучше, сообщил ему сегодня уже про нападение. Заодно, - тут Владимир Францевич хмыкнул, - рассказал и про
чертей, что у себя в усадьбе около полуночи видел. То одного, то двух чертей, представляете?
— Это сколько ж у нас полицейским и судейским порой приходится про нечисть выслушивать? – в задумчивости проговорил я.
- Богат наш народ на фантазии, иное увидит, а иное и придумает, - кивнул и майор.

(продолжение следует)