Месяц Летних костров, Пиррей, 986 ЭС

Аррано — золотой орел парил в небе над ущельем Аниск, образованным хребтами Сьерра-Тосирол и Сьерра-Ордеса. От нагретых солнцем скал поднимались потоки теплого воздуха и аррано чутко ловил их расправленными крыльями. Он был молод и голоден. Уже второй день охота была неудачной, и сейчас птица не побрезговала бы и падалью.

Далеко внизу, по узкой тропе, опоясывающей подножие Сьерра-Торсирол, ехал всадник. Ни человек, ни конь не годились в качестве добычи — по крайней мере пока не ослабли или не нашли смерть на острых камнях, но аррано качнул крыльями, закладывая вираж, и последовал за всадником.

Еще во время плавания Брикасс раздумывал, в какой из портов Ибера направиться. Иной судьбы, кроме как связанной с морем, он для себя не видел. Арно уповал на свой опыт, а прежде всего — на штурманские навыки. И здесь ему следовало бы благодарить адмирала Кювилье. После окончания войны адмирал, получивший в распоряжение порты и верфи Ноорна, принялся бурно развивать флот, уделяя особое внимание обучению офицеров.

Антадер, на севере, был ближе Барадоса, однако после страшных землетрясений эпохи Тьмы, разрушивших города и сделавших непригодными для стоянки больших кораблей гавани, северное побережье Ибера пришло в упадок. Арно казалась более привлекательным юг. Три года назад ему довелось провести более шести месяцев в тех местах: король Гаспар устремил свой взгляд на Ибер и Этррури и направил пышное посольство в столицу Ибера, Алькарас, и далее - в вольные города Джинеру и Амальфи. Эскадра три месяца стояла в Барадосе, ожидая окончания неспешных переговоров; чтобы занять маявшихся от безделья людей, адмирал Кювилье и вице-адмирал Родригес устроили совместные маневры, и Брикасс получил возможность познакомиться с капризным характером Срединного моря.

Значит, Барадос, пусть даже путь сопряжен с риском заплутать в горах или нарваться на разбойников. Поступившись гордостью, Арно надеялся наняться на иберийский или этррурский торговый — а если Нима продолжит одаривать его своими милостями — военный корабль. К тому же, у него успели сложиться дружественные отношения с несколькими иберийскими офицерами.

Из Кап-Феррета он направился на юго-запад, к перевалу Бильез, и за седмицу пересек почти весь Ветанг. Дорога петляла по предгорьям Пиррея; барышник не сжульничал, и Дорадо* оказался достойным своего имени — послушным и выносливым.

Арно сразу понял, сколь неумелой была попытка выдавать себя за торговца. Судя по мелькавшему скепсису в глазах трактирщиков и оброненным словам, его скорее принимали за наемника, по неведомой причине пустившегося в бега. Впрочем, однажды по дороге ему попалось озерцо, и, увидев в воде свое отражение — осунувшееся лицо, заросшее темной щетиной, с глубокой складкой меж бровей и незнакомо жестким выражением в глазах, он признал справедливость подобных предположений. И хотя Арно беспокоила проницательность ветангцев, те, помятуя пословицу, что слишком болтливые языки укорачиваются вместе с головой, следовали неписанному правилу: гости могут рядиться хоть жрецами, главное, чтобы платили. Подозрение в принадлежности к гильдии Черного плаща** даже сыграло ему на руку, когда на одном из постоялых дворов хозяин отвел его в сторону и предложил подзаработать, сопровождая настоящего торговца, мэтра Тортю, чей телохранитель спьяну ввязался в драку и получил удар ножом в бок.

Что заставило Тортю доверится незнакомому вояке, знал лишь Странник, но выглядел купец напуганным. Во дворе ждала повозка, груженная тюками холста и сукна. Возможно, в тюках находилось что-то еще, вплоть до Лунной травы***, возможно страх почтенного происходил из природной трусости. Арно оглядел тщедушного бледного Тортю и заставил замолкнуть внутренний голос, заявивший о недостойности сего занятия. Деньги и провизия у него заканчивались, а городок, куда направлялся Тортю, лежал всего лишь в трех лигах к югу от Бильеза. В благодарность, помимо щедрой платы, Тортю позволил скопировать карту, на которой был отмечен путь от Бильеза до Эскалона, приграничного иберского поселения. Арно спросил торговца о пиррейских кланах.

«Особые за Бильезом земли. Обычно не нападают, договоренность есть, чтобы пропускали, — ответил Тортю: — Торговать-то и пиррам надо. Если встретишь на дороге — не пялься. Они этого не любят. А так — на все воля Странника. Держи направление на Монте-Ерридж, Королевскую гору. Пройдешь долиной Ордеса, вверх по течению Нисы, потом за рекой свернешь в ущелье. Дорога там не шибко хороша, и караваны в обход, долиной идут, но ты налегке, проедешь. Зато ущелье тебя выведет прямиком к Эскалону. Стражи помогут не сбиться с дороги, - заметив недоумение Арно, торговец пояснил: - Идолы дикарские. Отмечают рубежи. Если еще куда сунешься — пеняй на себя».

«За каждым идолом пирр с кинжалом сидит?» - недоверчиво хмыкнул Арно.

«Сидит — не сидит, не нашего ума дела. Слыхал, поди, про колдунов? Заморочат и сгинешь».

«Так уж и сгину?»

Торговец покосился на него и пробормотал:

«Иди уже, добрый человек, Странника ради. Ты здесь чужак, не веришь - делай, как пожелаешь...»

Достигнув перевала, Арно остановил Дорадо и огляделся. Ветанг лежал туманно-зеленой чашей позади, а впереди, на юго-западе, вонзаясь в самое небо, сверкала вечными снегами сердце Пиррея, Монте-Ерридж. На седловине он обратил внимание на большеголовые приземистые скульптуры с плоскими лицами и раззявленными ртами, высотой в полтуаза, установленные по обеим сторонам дороги. Судя по всему, это и были «Стражи». Из почти мальчишеского любопытства Арно заставил Дорадо взобраться выше и поехал по тропинке, идущей по склону. Через лигу тропинка сворачивала на север. Никаких пирров с кинжалами так и не обнаружилось, и шаманы не спешили разить его молниями. Подивившись суевериям ветангцев, он вернулся на дорогу.

На то, чтобы одолеть долину Ордеса, потребовалось три дня. Плутать не приходилось, наезженная дорога шла по берегу Нисы. «Стражи», расставленные на возвышениях то тут, то там, таращились на него выпученными глазами. На ночлег Арно останавливался под раскидистыми каштанами, благо, что ночи были теплыми. Дорадо вполне довольствовался травой, не успевшей потерять свою сочность, а воду им давала река. Земли и вправду были особенными, или, скорее, общими для всех — и пирров, и «людей долин», как те называли жителей Ибера и Галеи. Время от времени Арно видел пастухов с отарами овец на склонах гор, на дороге встречались караваны иберийских и галейских купцов. Попадались ему и пирры верхом или в небольших повозках, запряженных мулами.

Презрев совет Тартю, он бросал любопытные взгляды на их украшенную сложными и разнообразными вышивками одежду. Все вокруг казалось слишком мирным, будто он перенесся в одну из тех чудесных историй, которые ему нравились в детстве, и отчаяние впервые с того мига, когда он узнал о гибели родных, немного отступило, притупилось.

На четвертый день, следуя за изгибом русла Нисы, он свернул в ущелье. Дорога и в самом деле превратилась в тропу и вела по узкому скальному карнизу. Внизу ярилась и плевалась белой пеной зажатая в утесах река. Арно придерживал Дорадо, двигаясь шагом: если конь оступится, то путешествие завершится за Пределом.

В небе описывал круги орел. Арно поначалу не обратил на него внимания, но поскольку птица продолжала следовала за ним, хмыкнул, подумав, что он и Дорадо представляют для короля воздуха гастрономический интерес, и немудрено.

Впереди дорога огибала скальный выступ; вдруг с пронзительным «Кьяаак!» орел спикировал вниз. Повернув за скалу, Арно понял, что привлекло птицу: на огромных речных валунах лежала конская туша. Орел, вцепившись когтями в круп, уже рвал клювом багровую плоть. Надо же, вот и готово хищнику пиршество. Это был самый опасный участок, далее ущелье расширялось, тропа вновь становилась похожей на дорогу и начинался пологий спуск к реке. Всадника не было видно, вероятно, бурная Ниса унесла тело. Тем не менее, Арно спешился и осторожно заглянул за край выступающего над рекой карниза. Каково же было его удивление, когда под карнизом обнаружился уступ, на котором скорчился мужчина средних лет, судя по одежде — пирр.

- Эй!

Пирр не отозвался.

«Не повезло бедолаге - а ведь почти прошел…»

Брикасс уже поворачивался, чтобы отойти, когда краем глаза уловил движение. Пирр шевельнулся, пытаясь приподняться.

- Встать сможешь? - спросил Арно, не особо надеясь, что его поймут.

- Рад бы встать, добрый сьер... да ноги, — ответил мужчина на общем и указал на неестественно вывернутую ступню левой и потемневшую от крови штанину правой ноги.

- Все-таки попытайся. А я попытаюсь тебя вытащить.

После нескольких попыток пирру удалось встать сначала на колени, затем, цепляясь за скалу, он выпрямился.

Тем временем Арно соорудил подобие веревки из скатанного плаща и перевязи шпаги. До уступа было около туаза, должно хватить. Один конец он прикрепил к седлу, а другой, с пряжкой, кинул пирру, затем взял Дорадо под уздцы и присвистнул. Конь подал вперед, импровизированная веревка натянулась. Арно, следя за тем, чтобы ремень перевязи не перетерся о камни, заставил Дорадо сделать несколько шагов. Над краем карниза показалась голова пирра. С посеревшего лица градом катился пот. Еще один рывок, и, неразборчиво ругаясь сквозь зубы, незадачливый путник выбрался на тропу и откатился от края.

- Да пошлют тебе удачу Ост и Наргин, - тяжело дыша, пробормотал он.

- Удача мне пригодится, пусть и от чужих богов, — ответил Арно, раздумывая, что ему делать. Его не слишком вдохновляла мысль задерживаться в горах, но не оставлять же спасенного посреди дороги.

Отдышавшись, пирр сел, привалившись спиной к скале.

- Все мы дети Оста, пусть некоторые и блуждают впотьмах... Наши воины сражались бок о бок с людьми долин против выползышей Сугаара в Эпоху Тьмы.

- Что произошло?

- Глупый конь испугался гадюки и сорвался с тропы.

- Я еду в Эскалон, и если нам по пути, помогу тебе добраться до своих...

Однако пирр спокойно проговорил:

- Жаль, что земли моего клана лежат в другой стороне, - он прикрыл глаза. - Оставь меня здесь.

«Вот те раз!» - опешил Арно.

- Оставался бы внизу! Или здесь камни мягче?

- Дорога. Кто-нибудь проедет, как и ты, - пояснил пирр.

- А если нет?

- Пусть Илларга решает.

По всему выходило, что спасенный вовсе не нуждался в спасении, и обозленный Арно резко сказал:

- Я не за тем тебя вытащил, чтобы тобой поужинали волки или вон тот орел. Впрочем, как пожелаешь.

Он надел перевязь и пристегнул шпагу. Пирр покосился на него, задержал взгляд на эфесе и вдруг сказал:

- Сдается мне, Илларга уже решила, послав мне тебя. Мое имя Астигар из клана Фальго****.

Арно удивленно приподнял бровь. Однако, проследив его взгляд, начал догадываться, почему настроение пирра изменилось.

- Арно... из рода Брикассов.

- Твой пращур был одной крови с моим, — торжественно кивнул Астигар, - А ты будь моим гостем, Арно из рода Брикассов.

___________________________________________________

* (ибер) золотой, в данном случае - «Золотце»

** в ироничном смысле, по традиционному цвету плаща наемной охраны

*** сырье для производства опиатов

**** (пирр) сокол

____________________________________________________________

***

У Астигара оказались сломана левая лодыжка и вывихнута ступня, вдобавок голень правой ноги была распорота о камни. Лубок сделать было не из чего, поэтому пирр лишь перетянул рану оторванным от подола рубахи куском ткани. Арно помог ему взобраться на Дорадо, и повел коня в поводу.

- Далеко ли земли твоего клана? - спросил он, когда они спустились в долину.

- Прежде чем Ост-солнце уйдет за Монте-Ерридж, ты увидишь Руэрбу, потомок Сокола.

Лицо пирра, несмотря на испытываемую боль, было спокойно, если не сказать - исполнено величия.

«С кем же это меня свели его и мои боги?»

Брикасс взглянул на солнце, давно преодолевшее полуденную черту. Значит, деревня Астигара не так уж и далеко, тем более странно, что поначалу он отказался от помощи. Ну, душа пирра — темный лес. Впереди была развилка, и даже валун с насеченным знаками. Более широкая дорогая вела на юг, как полагал Арно — к Эскалону, другая сворачивала на восток.

- Поверни к восходу, - сказал Астигар. - До Руэрбы три пассоса*. Или одна ваша лига.

Заходящее солнце зажгло снега Королевской горы, когда перед ними открылась Руэрба. В воображении Арно пирейские селения представлялись скопищем лачуг, сложенных из неотесанного камня. Однако Руэрба разительно отличалась: на словно срезанной гигантским ножом вершине холма, в кольце известняковых стен, виднелись крытые дранкой крыши. Земля у подножия холма была распахана под рожь, ячмень и овес, на крутых склонах Арно увидел виноградники. Вездесущие козы паслись у самых домов. Порыв ветра принес замах дыма и готовящейся еды; послышались отдаленные голоса и смех.

Однако, какой бы идиллической ни казалась картина, из высокой травы, подступающей к самой дороге, бесшумно поднялись двое парней, вооруженных арбалетами. Один из них взял на прицел Арно, другой ткнул себя в грудь кулаком и что-то почтительно сказал на пиррейском. Астигар повелительно бросил короткую фразу; второй юноша сразу же опустил арбалет и повторил приветственный жест.

Их заметили и в Руэрбе: пропел рог, на дорогу высыпали другие пирры и припустили навстречу путникам. Окружив их, женщины воздевали руки к небу и кланялись Астигару, мужчины, как и до того охраняющие селение юноши, ударяли себя кулаком в грудь. Астигар милостиво кивал соплеменникам и Арно окончательно убедился, что спасенный занимает весьма высокое положение в клане. Появились накрытые роскошными мехами носилки на длинных шестах. Астигара с осторожностью сняли со спины коня, уложили на носилки. Брикасса попытались оттеснить, но Астигар отдал еще один приказ, и люди расступились, позволяя чужеземцу держаться рядом. Процессия двинулась вверх, к воротам.

Арно, на правах почетного гостя, беззастенчиво глазел на пирров. Женщины одевались в светлые платьях свободного кроя и расшитые разноцветными нитками черные корсажи. На голове у них была шапочка из темно-синего или черного бархата, гладкие прямые волосы падали на спину у самых юных или были заплетены в косы и покрыты бордовой вуалью у более старших. Лица невольно притягивали взгляд: высокие скулы, удлиненные глаза под густыми ресницами. Легкая горбинка носа ничуть не портила их особенную, диковатую красоту. На лицах мужчин, с более грубыми, но гармоничными чертами, читалось достоинство, и Брикасс невольно сравнивал их с настороженным или безразличным выражением на лицах крестьян в Ветанге или Галее. Одноэтажные - и даже двухэтажные дома из беленого известью камня, также никак не походили на те, что он видел в горных деревнях по ту сторону Бильеза.

Процессия вышла на площадь правильной круглой формы и остановилась возле большого двухэтажного дома.

Началась суета. Невысокий пирр с поклоном забрал у него поводья Дорадо и приглашающе поманил за собой.

- Джан**, пойдем, - сказал он на общем.

Арно вошел в дом и огляделся. Весь первый этаж занимал просторный зал, через центр которого протянулся длинный стол со скамьями, покрытыми яркими тканями. Во главе стола стоял резной стул темного дерева с высокой спинкой. В огромном камине, расположенном в дальнем от входа углу, можно было бы зажарить быка целиком. Узкие окна выходили во внутренний двор, откуда доносились взволнованные голоса. Арно снял шляпу и бросил ее на стол, затем отстегнул кобуру с пистолетом и снял перевязь. Положив оружие на край ближайшей скамьи, сел рядом и прислонился к стене, с наслаждением вытягивая натруженные ноги. На втором этаже, куда из зала вела лестница с широкими ступенями, судя по всему, располагались личные покои Астигара. Служанка с мотками бинтов в руках, торопливо поклонившись Арно, взбежала наверх.

«Нидерра Астигар»! - вычленил он из неясного гула. Это было созвучно с «нидеро» — иберским словом, обозначающим вождя или старейшину. Он подивился капризам затейницы Ананк, пожелавший свести его не с разбойником, а вождем клана. И, наверное, задремал.

- Отведайте, джан Арно.

Арно встрепенулся, услышав девичий голос. В поле зрения возник поднос с разнообразной снедью: миска с ячменной кашей, приправленной соусом из овощей, ломти темного хлеба, нарезанный желтоватый сыр и кувшинчик, над которым завивался пар. Арно принюхался: пахло травами и чем-то пряным, незнакомым. Он поднял взгляд. Перед ним стояла девушка в традиционном одеянии, разве что вуаль, покрывающая ее волосы, была не бордовой, а пепельно-серой.

- Сьера... - улыбнулся Арно.

- Меня зовут Ихинца. По вашему значит Роса, - девушка смотрела внимательно, даже строго.

- Благодарю, сьера Ихинца, вы очень добры, - церемонно ответил Брикасс и наклонил голову.

Ихинца коснулась левой рукой своего лба, затем груди:

- Потомок Сокола всегда найдет кров в Руэрбе.

Она вышла из зала, оставив Арно в недоумении, стремительно переходящем в подозрение, что его принимают за кого-то другого. Впрочем, не бежать же за ней, уверяя в обратном. Он хмыкнул и принялся за еду; напиток, оказавшийся необычайно приятным на вкус, понравился ему, и вскоре кувшинчик опустел. Странное умиротворение охватило Брикасса. Он хотел бы длить этот миг. Здесь, в этом доме, с закопченными балками, с лунными лучами, пронизывающими полумрак зала, с терпким запахом скошенных трав, врывающимся в распахнутые окна. Арно вздохнул, откидывая голову. И увидел перед собой Ихинцу - та будто соткалась из лунного света. Он не удивился - так и должно быть, все не наяву. Совершенство ее обнаженного тела было совершенством статуи древней богини. Мириады звезд отражались в ее глазах. Руки ощутили мраморную гладкость кожи... Все было не наяву, вот только богиня в его объятиях была живой, настоящей.

- Роса... - прошептал он, целуя жаркие губы, уплывая, растворяясь в сверкающем мареве.

*около 1,5 км

** господин