«Странник-Воитель, даруй победу достойному...»

От грохота пушек закладывало уши, каюту заволакивала дымка. Ларе не верилось, что еще три дня назад ее жизнь можно было назвать безмятежной и спокойной. Какими вздорными казались ей сейчас тогдашние горести. Однако внезапное — в том числе для пиратов — нападение возродило в душе надежду. Затем она подумала: а если Зафир сцепился с другим, таким же как он, хищником? Слова молитвы замерли на ее губах. Тем временам орудийная пальба сменилась сухим треском выстрелов и дикими воплями. Значит, развязка, какой бы ей не суждено быть, близка. Подбежав к двери, Лара отдернула занавешивающую узкое окно бархатную портьеру. Кровавый кошмар абордажа заставил ее задрожать и отшатнуться. Но самое главное — она увидела, что атакующие не походили на солдат какой-либо державы и в сущности, не отличались от людей Зафира. Новый плен?! В отчаянии она огляделась и, заметив стоящий на столике подсвечник, схватила его. И едва успела отскочить. Дверь, выбитая сильным ударом, распахнулась, в каюту ввалился один из пиратов и шагнул к ней, занося палаш. Лару замерла, выставив перед собой подсвечник. Ее пугал даже не клинок, направленный ей в грудь, а взгляд. Как если бы она стояла на краю пропасти, глядя в мутную пелену. В следующий миг пират мотнул головой и наваждение схлынуло. Тяжело дыша, он вдруг пробормотал слова извинения и выскочил обратно на палубу. Лара всхлипнула, не зная, что еще ожидать. Звуки сражения постепенно затихали. И вот в дверях возник высокий мужчина в вороненной кирасе, поцарапанной и покрытой вмятинами, и шлеме орнейского образца с красным плюмажем. Тяжелое дыхание вздымало грудь. Глаза, пронзительной синевы, неожиданные для покрытого бронзовым загаром лица, цепко оглядели каюту, безразлично скользнули по Ларе, затем он пристально посмотрел ей в лицо и вдруг склонился в учтивом поклоне.

- Аве, дона Лара.

И она поняла, что знает его. Этот вгляд и сказанные с легкой иронией слова вызвали в памяти знойный полдень и узкую улочку Джинеры. Темноволосый чужак, едва не поплатившийся за свою дерзость. Неужто он стал пиратом?! Она вцепилась в подсвечник так, что побелели костяшки пальцев.

- Прежде, чем вы пустите в ход ваше грозное оружие, поспешу заверить, что вам нет нужды опасаться меня, - предупреждая возможную атаку, сказал мужчина.

- Аве... чужеземец, — прошептала она.

Кажется, он был изумлен не меньше ее, но нотка иронии в голосе стала явственнее:

- Вы запомнили меня, сиятельная дона?

- Мне было сложно забыть вас...

Его губы тронула усмешка:

- Капитан Фальго, к вашим услугам. Как же вы оказались на пиратской шебеке?

- Мы плыли в Талассу, капитан... — она спохватилась: — Мой отец! Он должен быть где-то внизу!

- Понимаю. Мы все осмотрим. Побудьте пока здесь. И я надеюсь, худшее для вас уже позади, дона Лара.

- Но кто вы?

- Либерос. Вам знакомо это слово?

- Капитан! — окликнули его с палубы.

Фальго коротко кивнул ей и вышел из каюты.

- Да, сьер Фальго, — проговорила Лара, хотя и знала что он не услышит.

Она глубоко вздохнула — к ней пришло ощущение, что с ее плеч спала невидимая тяжесть, пригибающая к земле. Она одернула себя, твердя, что что ничего еше не кончилось. Им не стоит опасаться либеросов, но и обольщаться тоже преждевременно.

И все же... Ей отчего-то хотелось улыбаться.

***

На шкафуте Фальго ждал помощник, ибериец Ниградо.

- В трюмах — полно дорогих товаров, — он ухмыльнулся, но тут же помрачнел. — Дрались как Твари из-за Предела. Мы многих потеряли, а раненных еще больше. И не все увидят завтрашний рассвет. Еще нашлись рабы, гребцы с джинерской галеры. Потолкую с ними, может кто с нами пойдет.

- Пленные?

Ниградо, хлебнувший лиха в рабстве, пиратов ненавидел люто. Он помрачнел еще больше, явно сожалея, что таковые есть, и махнул на нос, где под охраной двух часовых с мушкетами сгрудились сахрейнецы.

- Вона, два десятка. Остальные унеслись к своему Демону Пустыни. А и этих бы отправить, догонять...

- Проверьте трюмы. Помимо рабов и товаров должен быть еще один важный пленник... — велел Арно и замолк, удивленно вскидывая бровь: по трапу поднимался Орсала, бережно держа на руках девушку в изодранном платье. Обнаженные ноги и плечи несчастной покрывали багровые кровоподтеки. Она уткнулась лицом в плечо лекаря, судорожно цепляясь пальцами за ткань его рубахи.

- Джузе? Ты почему здесь?

- Прости, Фальго. Но моя помощь могла понадобиться. И понадобилась.

- Кто эта девушка?

- Ее зовут Мануэла. Служанка госпожи. А теперь я займусь ранеными, если не возражаешь.

Арно нахмурился, провожая того взглядом: самовольство Джузе вышло за пределы разумного, им стоит поговорить начистоту. Затем он огляделся. Пятна крови на досках настила подсохли и потемнели. На шкафуте сложили погибших либеросов, тела сахрейнцев побросали за борт. Во время боя они старались стрелять по мачтам и палубе, и шебека не получила серьезных пробоин в корпусе. Если ее подлатать, вполне дотянет до Рагасты. Но им придется задержаться у Эрбо, хотя бы до завтра.

- Ниградо, возвращаемся к острову. «Эль-Харише» пойдет на веслах.

Помощник кивнул и спросил, запуская пятерню в густую бороду:

- С пиратами чего?

- После того, как разгрузите шебеку, загоните их в трюм.

- А может... — Ниградо выразительно провел себя по горлу. - Что с ними возиться?

- Нет, Ниградо, — твердо ответил Арно.

- Будет исполнено, капитан, — разочарованно протянул тот.

Помощник ушел, и Арно, облокотившись на планшир, снял шлем и вытер вспотевший лоб. Горячка боя уступала место усталости, и он все отчетливее ощущал саднящие ранки на руках и ногах, полученные во время абордажа. Особенно его донимал глубокий порез чуть выше запястья правой руки. На рукаве расплылось большое бордовое пятно. Впрочем, прилипшая к ране ткань остановила кровотечение.

- Капитан, мы нашли пленника, - раздался за спиной голос старшины абордажной команды.

Арно обернулся:

- Он назвал себя?

- Дон Винченцо Конти, дук Джинеры. И вот еще, - старшина развернул темно-синюю ткань и Арно увидел алые лепестки герба Конти.

- Хорошо. Сохрани штандарт. И отведи дона Винченцо в капитанскую каюту, Тонино. Там его дочь, пусть порадуется, что она невредима.

Ананк не скупится на сюрпризы. Кто бы мог подумать, что ему доведется свидеться вновь с сиятельной доной Ларой, да еще при таких обстоятельствах. Ее отец жив, и уже за это можно благодарить своенравную богиню. Но все равно, столь знатные пассажиры представляли определенную проблему, и ему предстояло решить, как с ними поступить.

***

Газид при первых залпах выскочил из закута. А дон Винченцо вытянулся на соломе и закрыл глаза. Он ожидал завершения боя, черпая поддержку для духа в изречении древних мудрецов:

«Стой, хотя бы и рушилось все вокруг. Выполняй свой долг, хотя бы и не было никого, кто бы спросил с тебя»*.

Он сделал для спасения себя и Лары все, что от него зависело. И сделает вновь, если Зафир проиграет сражение. И пусть свершиться то, чему суждено.

Смолкли яростные вопли и пальба. Конти обратился в слух, чутко ловя все звуки, доносящиеся сверху. Победители разговаривали на общем! Послышались приближающиеся шаги. Тогда он, не позволяя себе чрезмерно надеяться, сел поудобнее и, несмотря на дурнотную слабость, выпрямил спину.

Матросы расчистили палубу палубу «Эль-Харише» от обломков рангоута и перепутавшихся снастей. Арно собирался вернуться на «Этансель», но его остановил Тонино.

- Что случилось?

- Дон Винченцо... Он сказал, что у него важные сведения. И попросил вас спуститься к нему...

Набрав в грудь воздуха, Арно мысленно пожелал, чтобы Странник послал ему терпения. Какая беда стряслась у дона Винченцо, что даже воссоединение с дочерью отошло на второй план?

Однако не должно пренебрегать просьбами сиятельного дука.

- Хорошо. Ниградо, - подозвал Арно помощника, - расцепить корабли, бери «Эль-Харише» под командование, - затем он окликнул Ринетти: - Микеле! Поведешь «Этансель» обратно в бухту, мне придется задержаться здесь.

_________________________________________________________________________________________________-

* перефразированная цитата Марка Аврелия

"Стоик" — этот тот, кто "стоит", хоть бы и рушилось все вокруг, "стоик" — это тот, кто выполняет свой долг до конца, хотя бы и не было никого, кто бы спросил с него.

***

Дук Конти, сухопарый мужчина с обильной сединой в волнистых волосах и остроконечной бородкой, отличался от рисовавшегося в воображении Арно образа обрюзгшего высокомерного старца. Плен у пиратов заострил черты лица, однако взгляд темных глаз остался живым и проницательным.

При виде Арно он с достоинством наклонил голову:

- Вам, полагаю, известно мое имя.

- Да, дон Винченцо. Я капитан Фальго, либерос на службе сида Танреда.

- Прошу меня извинить, возможно я оторвал вас от насущных дел, капитан.

- Мне передали, что вы желаете сообщить мне нечто важное. Настолько важное, что предпочли разговор со мной возможности обнять свою дочь.

Дук тонко улыбнулся:

- Я хочу прижать Лару к своей груди, но прежде мне хотелось бы определиться в одном вопросе, и лучше, если мы обсудим все без ее присутствия. Итак, я ваш пленник?

- Не лукавьте, дон Винченцо, вам же известно, что единственные пленники либеросов — пираты, — Арно вернул ему не уступающую в учтивости улыбку.

- Тогда я хочу знать — какие у вас планы в отношении меня и мой дочери?

Арно пожал плечами:

- Мы должны задержаться здесь, у острова Эрбо, для небольшого ремонта, прежде всего этой шебеки. Далее я собираюсь вернуться в Рагасту. Думаю, там вам не составит труда найти корабль, идущий в Джинеру.

Конти на миг опустил веки, о чем-то раздумывая, затем решительно сказал:

- Позвольте говорить с вами откровенно, капитан Фальго. Я и Лара направлялись в Талассу, где… через три дня она была должна сочетаться браком с приближенным принчепса Эрнана. Когда нас захватили пираты, я предложил выкуп капитану, и он согласился. Знаю, что все найденное в трюмах пиратского корабля — ваше по закону. И... назовем это так. Я не предлагаю выкуп за наши жизни, но покупаю у вас приданое Лары. Как сделали бы купцы Рагасты. И щедро плачу вам, если вы доставите нас до Талассы.

- Вот как? – вырвалось у Арно. Его неприятно удивила прагматичность дона Винченцо. Словно только что не миновала страшная угроза для жизни и чести не только его, но и его дочери: – Примите мои поздравления по поводу удачной партии для доны Лары. Но разве свадьбу нельзя отложить, учитывая обстоятельства?

- Должно быть, я кажусь вам бессердечным, но таков удел тех, кто обременен властью. Брак Лары крайне важен как для Джинеры, так и Альби. От Эрбо до Талассы – не больше трех дней пути, даже не при самом благоприятном ветре. Но поверьте, путь из Рагасты… может занять гораздо больше времени, чем та седмица, которая требуется кораблю для пересечения Срединного моря.

Конти многозначительно замолчал.

- У меня пленные и раненые, — не самым любезным тоном буркнул Арно.

- И два корабля. К тому же – вы планировали встать на стоянку у Эрбо, если я правильно вас понял.

Пришел через Арно задуматься. Он чувствовал, что по какой-то причине остров Коэрт не устраивал дука Конти. А что устраивает его самого? Впрочем, дук обещает хорошо заплатить...

- Быть либеросом — достойно уважения, — негромко и проникновенно проговорил дон Винченцо, не сводя с него взгляда: — Но пути Странника неисповедимы, и если однажды вам наскучит этот род деятельности и захочется чего-то иного... Тогда вам, возможно, потребуется поддержка и благодарность, сьер Фальго.

Дук выделил обращение, и Арно насторожился.

- О, я не знаю — кто вы, — тот развел руками. — Однако я прожил длинную жизнь, и смею надеяться, научился разбираться в людях. И мне кажется, что вы... иного полета.

- Среди либеросов случаются разные люди, — усмехнулся Брикасс. — Однако быть им не только достойно уважения, но и весьма хлопотно, и прямо скажем, мало кто доживает до почтенных седин.

Улыбка дона Винченцо стала еще более светской.

- Я сказал — а вы услышали. Если вы согласны, мы обговорим сумму, которая не вызовет ропота у ваших людей. Но деньги — пустое. Благодарность никогда не была чужда роду Конти. И кроме того, я обещаю замолвить слово перед принчепсом Эрнаном, так что не не торопитесь отвергать мое предложение.

Брикасс вдруг подумал о доне Ларе, которая, наверняка, извелась о тревоги, ничего не зная про отца, пока они состязаются в риторике. Воистину, характер джинерского дука подобен льдам полуночи.

- Я скажу вам завтра, дон Винченцо. Прежде я должен понять, какими силами располагаю и можно ли разделить их.

- Понимаю и приму любое ваше решение. А теперь, раз мы прояснили позиции, не проводите ли вы меня к Ларе? Один из ваших либеросов был достаточно любезен, чтобы снять оковы, но боюсь, что ноги еще не совсем готовы служить мне.

Опираясь на руку Арно, дон Винченцо вошел в капитанскую каюту.

Всплеснув руками, дона Лара кинулась к нему.

- Папа! — в ее голосе прорезалась мука.

- Все обошлось, — пробормотал дук, — Полно, Лара...

Несмотря на сдержанный тон, Арно увидел, что у дона Винченцо тоже подрагивают губы, а в глазах блестит предательская влага. Дук крепко прижал к себе дочь, затем отстранил ее и сказал почти спокойно:

- Позволь представить тебе капитана Фальго.

Лара перевела взгляд на Арно и церемонно сказала:

- Благодарю вас за спасение, капитан.

Спохватившись, что в нарушение всех приличий он пристально смотрит в ее лицо, Арно поклонился.

- Однако, полагаю, что это лишь формальность, — вставил Конти, внимательно оглядев обоих.

Скрывая смущение за учтивым тоном, Арно проговорил:

- Дон Винченцо, дона Лара. Рад, что для вас все разрешилось благополучно. Мы направляемся к Эрбо. Эти апартаменты — в вашем распоряжении.

- Капитан Фальго, — неожиданно обратилась к нему дона Лара. — Со мной была девушка-служанка. Ее звали Мануэла. Меня тревожит ее судьба.

- Я видел ее, дона Лара, она жива, хотя... — он запнулся, раздумывая, насколько следует посвящать утонченную дочь дука в гнусные подробности того, что произошло с ее служанкой.

- Вам нет нужды проявлять деликатность, — по лицу девушки пробежала тень. — Капитан Зафир предельно ясно дал мне понять, что с ней сделали.

- Лара! — предостерегающе воскликнул дон Винченцо.

Дона Лара утомленно прикрыла ладонью глаза и покачнулась. Арно понял, что она держится из последних сил. Странно, что того не видит — или не желает видеть ее отец.

- Все закончилось, и тебе не следует терзать себя, — наставительно добавил Конти.

Она вскинула голову:

- Я знаю, что ты заключил соглашение с ним, но та же судьба ожидала бы и меня, если бы Странник не пересек наши дороги с капитаном Фальго!

На лице Конти отразились недовольство и досада: ему не могла понравится откровенность суждений дочери и проявление эмоций в присуствии незнакомца. Чтобы пресечь дальнейший спор, Арно успокаивающе сказал:

- Мой врач позаботится о Мануэле, дона Лара, — он подавил вздох, думая о предстоящем разговоре с Джузе. — Когда бросим якорь, вам подадут скромный обед, — он посмотрел вверх, на золотившееся от закатного солнца стекло световых люков: — Или ужин.

- До конца дней моих буду молить Странника хранить вас, сьер Фальго, — с теплом в голосе сказала дона Лара. — Вы ранены и нуждаетесь в отдыхе, а мы заставляем вас вести светскую беседу.

Арно покосился на пятна крови на кирасе и одежде, догадываясь как выглядит. Ему и в самом деле хотелось умыться и прилечь, а не упражняться в любезности, однако участие девушки тронуло его.

- Чья, как не ваша молитва, дона Лара, может достичь Посланца Звезд, — сказал он и еще раз поклонился: — Однако, не тревожтесь, не вся кровь здесь — моя. Приношу свои извинения, сейчас я должен вас оставить. Меня ждут неотложные дела, а вам, полагаю, многое нужно обсудить.

***

Уже стемнело, когда «Эль-Харише» бросила якорь рядом с «Этансель» Вернувшись на свой корабль, Арно спустился в трюм. Чадный воздух пропитывали запахи крови и страданий, стонали и невнятно бормотали в забытьи раненые. Кормовая часть была занавешена запасным парусом, и по ткани, подсвеченной лампам, двигались изломанные тени. Будто одна из мистерий, описывающих схождение Странника на нижние уровни подземного мира. Арно отогнал неуместные мысли и шагнул за полог. Джузе, в заляпанном кровью холщовом переднике, поднял на него воспаленный взгляд. На сдвинутых рундуках лежал либерос, которому он только что зашил распоротый бок.



Джузе Орсала. Арт авторства Дарьи Согриной-Друк

Один из помощников Джузе накладывал повязку, второй протирал инструменты. Раненый, к счастью для себя, был без сознания.

- Выживет? - спросил Арно.

- Клинок скользнул по ребрам, внутренности не задеты. Повезло. Уносите его, парни. Если мне не изменяет память, этот — последний. Проведайте, как там другие.

Дождавшись, когда полог опустится за помощниками лекаря, Арно тихо сказал:

- Да, ему повезло. Что все еще есть тот, кто может лечить его.

- Ты о...

- Именно. Ты нарушил приказ. Почему?

Орсала вытер тряпицей окровавленные руки и пробормотал:

- Бой почти закончился, мне ничто не угрожало. Ну и в любом случае, из Нико выйдет толк...

Арно почувствовал закипающий гнев:

- Джузе, в следущий раз твоя выходка может дорого обойтись не только тебе, а всем. Если твой неукротимый дух не желает подчиняться приказам, оставайся в Рагасте!

- Нет! Этого больше не повторится.

- Не знаю. Больше не знаю, можно ли полагаться на тебя.

- Фальго, прошу...

Он смотрел прямо и во взгляде не было того отблеска безумия, что тревожил Арно в последние дни.

- Я должен подумать.

- Понимаю. А пока - дай взглянуть на твою рану.

- Царапина, - однако предплечье пульсировало болью, и Арно, присев на бочонок, положил руку на импровизированный стол.

Джузе плеснул из плошки воду с экстрактом трав прямо на рукав, выждал мгновение, затем быстрым, но аккуратным движением отодрал присохшую ткань. Рана медленно наполнилась кровью.

- Глубоко рассечено, надо наложить пару швов, - лекарь взял изогнутую иглу. - Хлебнешь агуардиенте?

- Обойдусь, - буркнул Арно и вздрогнул, когда игла проколола кожу.

- Та девушка... - спросил он. - Что ты нашел на шебеке. Как она? О ней справлялась дона Лара.

Джузе протянул шелковую нить, завязал узелок и оглянулся на каморку, где обитал сам и хранил свои снадобья.

- Не очень хорошо, - его лицо стало суровым. - Боюсь, она не скоро сможет... прислуживать госпоже. Если вообще сможет, - он сделал новый стежок.

- Речь не об этом… - Арно невольно поморщился и втянул воздух сквозь зубы: - Дона Лара искренне переживает за нее.

- Я дал Мануэле Свет Луны, пусть спит. Телесные раны можно исцелить. Но душу... - Джузе сухо рассмеялся и, затягивая последний узелок, сказал уже другим тоном: - Готово. Кстати, красивая татуировка, жаль, рубец ее теперь немного портит. Этот мастер знает толк в пиррейских узорах.

Арно взглянул на синюю вязь:

- Знает. Благодарю, Джузе.

- Не за что, - он смочил кусок корпии в резко и пряно пахнущей коричневатой жидкости и протер шов, затем взял моток бинтов и ловко перевязал предплечье. - В ближайшую седмицу тебе лучше избегать упражнений в фехтовании.

- Постараюсь, - усмехнулся Арно.

Фальго ушел, а Орсала сгреб испачканное кровью полотно, застилающее рундуки, снял с себя передник и, скомкав, бросил на пол. Затем устало присел на бочонок, который только что занимал капитан.

- Господин Джузе, - за полог заглянул Нико. - Мы с Тео присмотрим за ранеными, а вам бы отдохнуть.

- Не зря я тебя взял в помощники, - хмыкнул Орсала. - В следующий раз доверю тебе заштопать какого-нибудь бедолагу. Все лучше, чем штаны в университете протирать.

Нико, отчисленный со второго курса по причине неспособности его семьи платить за дальнейшее обучение, смущенно заулыбался и исчез за складками парусины.

Джузе, оставшись один, облокотился на рундук и уронил голову на сцепленные ладони. Что - или кто! - заставило его пойти на «Эль-Харише»? И ведь он чуть не убил дону Лару, приняв ее за мерзкую тварь. Неужто Тьма настолько помрачила его разум? Тогда Фальго прав, ему лучше остаться на берегу. Или... самому пресечь нить свой жизни. Пока чего непоправимого не натворил... Нико уже сейчас сможет заменить его. Так и надо поступить.

Видимо, он начал проваливаться в сон и вскинулся, услышав тихий плач.

- Иду, - покачнувшись, он встал и побрел к своей каморке.

Из-под сомкнутых век Мануэлы безостановочно текли слезы. Джузе тяжко вздохнул, кладя руку ей на лоб. Девочка блуждает по тропинкам своих кошмаров. О, он слишком хорошо знал, каково это.

- Ш-ш-ш. Я еще поборюсь за твою душу.

Скорей бы Рагаста... Там он попробует пересилить то незримое, что засело в нем, и обратится за помощью к жрецам. Может, надежда для него еще есть? И для Мануэлы тоже?

***

- На земле родился ты, но уходишь к звездам...

Арно поднес тлеющий пальник к серебристому брусочку Зуба Дракона*. На груди погибшего с шипением вспыхнуло белое пламя; зашитое в парусину тело соскользнуло по наклонной доске вниз. В море пламя разгорелось ярче, разбрасывая искры и подсвечивая темную толщу воды.

- На земле родился ты...

Еще одна звезда зажглась в море. Либеросы, склонив головы, выстроились вдоль фальшборта, отдавая последний долг товарищам. В ожесточенном сражении погибли двадцать семь человек, к утру умерли еще четверо. Правда, Джузе уверял, что остальные раненые выкарабкаются. Весь день они занимались ремонтом обоих кораблей, вечером «Этансель» со скорбным грузом вышла в море.

Большая часть из тридцати гребцов, освобожденных из плена у сахрейнцев, изъявила желание стать либеросами. Ниградо, отличающийся отменным чутьем на людей, побеседовал с каждым, в итоге команду пополнили восемнадцать человек, пять из которых когда-то были моряками.

Искры в воде погасли. Небо медленно заволакивали тяжелые облака, закрывая свет Звездного Предела и словно опуская траурный занавес; ветер крепчал — ночью ждать шторм.

- Микеле, правь к берегу, - приказал Арно и взглянул на стройную фигурку в светлом платье возле бортового ограждения.

К его удивлению, утром дона Лара попросила разрешить ей присутствовать при прощании несмотря на недовольство отца. Поколебавшись, Арно согласился. И утром же дал дуку согласие доставить его вместе с дочерью до Талассы. Однако дон Винченцо не поскупился на оплату, и даже угрюмый Вольх признал, что дело выгодное. Завтра они снимутся с якоря. Арно решил взять с собой семьдесят человек. На Эрбо оставались Джузе и раненые, Вольх со своими парнями и бывшие рабы.

Дон Винченцо также почтил церемонию своим присутствием, но уже давно ушел, а девушка так и стояла на корме. Арно вздохнул и направился к ней.

- Печальный день, капитан Фальго, - тихо сказала дона Лара.

- Печальный. Но те, кто погиб, будут жить памятью в сердцах оставшихся. Как знать, не прибавится ли этой ночью звезд на небе.

– Я верю в то, что души достойных загораются звездами для живущих. И пусть провалятся в вечный мрак те, кто повинен в кровавой бойне! Недавно я спускалась к Мануэле. Бедняжка не узнала меня. Господин Орсала хорошо заботится о ней, признаться, я не ожидала, что он… - недоговорив, она сдвинула брови. – Отец сказал, что вы ради нас пойдете в Талассу. Примите мою глубочайшую благодарность, ведь это дополнительные хлопоты и риск.

- Вы преувеличиваете мое великодушие, дона Лара. Что касается риска — жизни моя и моих людей постоянно сопряжены с ним.

- И все же, вы могли отказаться и мало бы что потеряли.

Арно поймал себя на том, что разглядывает ее, будто видит впервые. Образ надменной знатной девушки, что сложился в его мыслях после мимолетной встречи, растаял, сменившись совсем другим. Осунувшаяся, со следами пережитого страдания на лице и неумело собранными на затылке волосами - такая Лара казалось ему гораздо привлекательнее утонченной красавицы в паланкине.

- Должно быть, вы желаете как можно скорее воссоединится с вашим женихом, дона Лара? - неожиданно для себя задал он вопрос.

Она вздрогнула и чуть остранилась. Арно обругал себя за бестактность. Он ждал вспышки негодования, но дона Лара бесхитростно сказала:

- Я… не знаю. Никогда его не видела.

- Разве в Этрурри приняты те же обычаи, что в Сахрейне и других странах полудня? - удивился он.

- Нет, но...

За их спинами прозвучал строгий голос дука Конти:

- Лара, почему ты до сих пор здесь?

Обернувшись, Арно учтиво наклонил голову, а девушка спокойно ответила:

- Прости, папа, я задержалась, чтобы выразить признательность капитану Фальго за его решение. Доброй ночи, месьер.

Знатные гости оставили Арно в глубокой задумчивости. Пополнение в команде склонило чашу весов в принятии решения или что-то иное? А дон Винченцо, получается, хладнокровно выставил на кон дочь ради выгодного союза. Что же, таков удел высшей знати. К тому же, браки, заключенные в политических интересах, когда супруги лишены иллюзий относительно друг друга, нередко отличаются своеобразной гармонией, чего нельзя сказать о тех, кто с головой бросается в пламя страсти. Если только союз с Джинерой не перестанет быть выгодным для Альби, или на политическом небосклоне Этррури не закатится солнце дука Конти. Тогда участь доны Лары станет незавидной. Впрочем, те черты характера, которые она выказала за столь непродолжительное время, говорят о силе духа и стойкости в испытаниях. Да и что за дело до этих игр либеросу Фальго? Аристократу Брикассу тоже не следует заглядываться на чужих невест.

- Ох, Фальго, чует мое сердце - не доведут тебя до добра черные очи сиятельной доны, - пробурчал Микеле, явившийся невольным свидетелем их беседы. - Это тебе я еще в Джинере говорил...

- Обманывает тебя сердце, Микеле, - резко оборвал его Арно и, круто развернувшись, сбежал на шкафут.

* Металл, аналог самородному магнию, из лавовых выходов. В мире Орнея в результате катаклизма получил широкое распространение, и его открыли и научились очищать раньше, чем на Земле