Глава 11

Свет факела отражается в серебристых сколах Зуба Дракона. Джузе никогда не видел таких крупных самородков. Он зачаровано смотрит на сверкающие своды пещеры. Вдруг земля вздрагивают под ногами. Нарастает гул, низкий, отдающийся вибрацией в костях. Следущий толчок едва не сбивает его с ног. Гаснет факел, но Джузе видит слабое мерцание впереди.

«Приди!» - шелестит в мозгу, и он оцепенело повинуется чужой воле.

Открывается другая пещера, намного больше первой. Невидимые источники света освещают ее. И ужас тупой иглой пронзает сердце: он вновь перенесся в святилище Сейд Тахрира! Золотое изваяние бога, жуткие, всезнающие глаза...

«Сейд Тахрир никогда не отпускает покорившегося ему».

Плоский жертвенный камень, на котором корчится прикованный нагой человек. Джузе узнает себя и отшатывается.

«Ты мой!»

В шепоте звучит ликование, а он бежит, спотыкаясь и падая, по бесчисленному лабиринту растянувшего на лиги тоннеля. И вскидывается на ложе, наяву, а не в кошмаре ощутив содрогание земли...

...Шаман Беласко выбрал эту ночь, чтобы еще раз призвать Сугаара, пусть и внеурочное время. Неудача с Одаренной — люди долин еще раз доказали свою никчемность.

«О, Великий Змей, приди!» - тянет Бласко на одной ноте, простираясь ниц перед изваянием бога.

Сок рога Запредельной Твари течет в его жилах, чтобы открыть неподвластные смертным дороги. И вот возникает паутина мыслей и судеб. Вдалеке горит яркая синяя звезда, однако он замечает тусклое свечение совсем близко.

«Кто ты? Я запомню тебя! Но не ты сейчас важен».

«О, Великий Змей, яви еще раз мудрость преданному тебе и направь разум мой! Искра слишком сильна!» - снова взывает шаман.

Судороги скручивают мышцы, но Беласко не отрываете взгляда от обсидиановых глаз повелителя.

И Сугаар откликается, прорываясь из запредельного далека. Рушится скала, и Беласко видит жертвенник и ожерелье из черного, матово поблескивающего камня, лежащее на нем.

«Монте-Сут, - шумит ветер. - Ищи там! Черный лед гасит Искры!»

..Лара просыпается от ощущения чужого, враждебного присутствия. Она напряженно вслушивается в ночь. Тишина и мирный сон Талассы. Аромат цветущего сада, врывающийся в открытое окно. И больше ничего. Но она как будто видит облако, нависшее над всем Орнеем. Маятник качнулся.

«Странник Милостивый, огради нас от зла, крадущегося в ночи, ибо мы слабы и уповаем лишь на тебя», - мысленно произносит она слова молитвы.

Дом содрогнулся, на столе задребезжали неубранные миски, что-то с грохотом упало. Вскочив, Арно почувствовал, как дорожит под ногами пол. Донеслись отдаленные крики.

- Боги не скупятся, отмеривая смертным приключения, - со странным хладнокровием заявил Джузе.

В предрассветных сумерках Арно различал его, сидящем на своем ложе. Через несколько мгновений толчки прекратились, стали слышны испуганный плач и пронзительные голоса женщин, подзывающих к себе детей.

«Где Астигар? И Тодор?» - пронеслось в голове.

Вслух Арно сказал:

- Им понадобится помощь.

- Если нас не прихлопнуло сразу, то обошлось, - Джузе дотянулся до своей лекарской сумки и встал с кровати. - Однако посмотреть не помешает.

Они вышли из дома. Землятресение изрядно всполошило Руэрбу. Жители высыпали на улицы, и этрурри сразу же склонился над охающей женщиной, скорчившейся у стены.

- Я иду к нидерре, - крикнул ему Арно, пробираясь сквозь гомонящую толпу.

На стены домов вдруг упали отсветы пламени. Люди расступились, и Арно увидел статную седовласую пиррянку, одетую в свободную черную хламиду. Голову женщины охватывала кожаная лента с нашитыми бусинами и монетами, на шее висел медальон в форме полумесяца. Пиррянка что-то властно сказала, и все как будто успокоились, перестали метаться. Судя по тому, как бесприкословно несколько мужчин с факелами отправились осматривать дома, она занимала высокое положение в клане. Арно, воспользовавшись моментом, ускорил шаг, однако встретившись взглядом с пристальными черными глазами пиррянки, остановился.

- Пойдем со мной, джан Арно, - неожиданно произнесла она на общем. - Нидерра ждет.

Вопреки опасениям, в доме вождя все было относительно спокойно и обошлось без пострадавших и каки-либо серьезных повреждений, разве что в главном зале растрепанная служанка собирала в корзинку осколки разбившейся посуды. Астигар сидел на троне, подперев подбородок рукой. При виде вошедших он повелительно махнул служанке, и та торопливо затерев тряпкой лужицу вина, подхватила корзину и вышла из зала.

Астигар кивнул Арно, затем обменялся несколькими фразами на пиррейском с женщиной.

- Мудрая Кейноа говорит, что сегодня ночью мир изменился, - голос вождя звучал хрипло и даже растеряно.

Арно, уже догадавшийся что видит перед собой шаманку клана, учтиво поклонился.

- То не просто сотрясение покровов Матери-Лурры, нет, то Сугаар, Великий Змей разорвал оковы, - скрипуче сказала Кейноа. - Пока он не может войти в наш мир, ибо страх перед Остом сдерживает его. Однако то продлится недолго.

- Я признаю правоту владыки Альби. Мы заключим союз. И призовем все дружественные Фальго кланы поступить так же. - Астигар глянул на Арно в упор. - Но я ставлю перед тобой условие, Арно из рода Брикассов. Ты войдешь в клан по-настоящему и останешься с нами.

У Арно, совершенно не ожидавшего подобного изменения в настроении вождя, перехватило дыхание. Отказаться — значит окончательно разрушить надежду на союз. Но что ему за дело, кто победит в этой войне? Вряд ли это скажется на жизни либеросов. Или скажется?

Пока Арно соображал, что ему ответить, вновь заговорил вождь:

- Я стар, а сыновей мне Илларга не послала. Кто поведет Фальго в бой? Кто научит их воевать, как воюют люди долин?

- Но примут ли Фальго главенство чужака, недавно принятого в клан? - выдавил из себя Арно, стараясь говорить ровным тоном.

- Илларга дарует мне вещие сны. В них есть место сыну Сокола, пришедшему с долин, - вставила шаманка.

- Люди примут того, кто сражался с ними бок о бок. Решай, - тяжело произнес Астигар, буравя его взглядом. - И помни, что от твоего решения, возможно, будет зависеть судьба Тодора.

Слова вождя заставили сердце сжаться. Ну а если Кейноа действительно увидела прорыв темного демона? Про шаманов ходили слухи, что боги наделяют их своей силой... Тогда, как он сам и сказал, никто не останется в стороне.

- Если нидерре Астигару угодно выслушать меня, то выдвигаю встречное предложение. Я по доброй воле останусь на время, что потребуется, чтобы передать тот опыт, которым владею сам, и который пригодится твоим воинам. Но мое место — на корабле. Сражаясь на море я принесу больше пользы силам Света, поэтому...

Астигар отрицательно качнул головой и сжал губы. Арно замолк, услышав за спиной быстрые шаги. Вождь удивленно свел брови, глядя поверх его плеча.

- Отец, дозволь мне говорить, - прозвучал звонкий голос.

Арно рывком обернулся: на пороге стояла Ихинца. Слова застряли в горле, и он поперхнулся, толком не успев понять, как же собирался закончить фразу. Он вгляделся в ее лицо, ощущая больше волнения, чем предполагал. Однако девушка смотрела не на него, а на отца.

- Зачем ты здесь, дочь? - недовольно спросил Астигар.

- Я слышала разговор.

Ихинца вышла на середину зала и гордо вскинула голову. Арно бросилось в глаза, что пепельную вуаль, покрывавшую ее волосы три года назад, сменила белая.

- Разве ты забыл, что соколы Пиррея гибнут в неволе? Ты хочешь, чтобы джан Арно принес клятву Наргину. Но богу не по вкусу клятвы воинов, идущие не от сердца. Таких он не одаривает милостью!

- Ихинца, дела воинов мало тебя касаются. Негоже, коли горная серна возомнит себя рыбой и прыгнет в реку, ибо сомкнуться над ей воды и утонет она! - резко сказал Астигар и посмотрел на шаманку.

Лицо Кейноа было непроницаемым. Появление Ихинцы стало неожиданностью для всех, прежде всего для Арно. Она защищает его или хочет, чтобы он поскорее покинул Руэрбу? Ему показалось, что вождь смутился и ожидает от шаманки поддержки. Если слова дочери заставили Астигара хоть чуть заколебаться...

- Благодарю вас, сьера Ихинца, - пробормотал Арно в спину девушке и твердо встретил мрачный взгляд вождя. Пришло время использовать последний козырь, тем более, что Джузе продвинулся в своих опытах!

- Не спеши гневаться, нидерра. У меня есть еще кое-что, что заинтересует тебя. Мой друг нашел в твоих землях Зуб Дракона. Чудо-камень, что может служить огненным оружием...

- До конца войны, - вдруг изрекла Кейноа, прерывая его.

- Мудрая? - недоуменно спросил Астигар.

- Джан Арно останется до конца войны. Так судила Илларга, - отрезала шаманка и прикрыла глаза.

В зале наступила тишина. Арно мучительно взвешивал за и против. Война может продлится годы. С другой стороны — никто не предугадает своей судьбы и какой жизненный путь ему уготован. Здесь его сын и та, что однажды рассеяла мрак, затопивший его сердце. Он положится на волю Ананк, что свела его с пиррами тогда и сейчас.

- Я... согласен, - выговорил он.

- Да будет так, - торжественно возвестил Астигар.

Его лицо расслабилось, а Ихинца порывисто обернулась и впервые посмотрела в глаза Арно. В ее взгляде мелькнуло непонятное выражение. Удивление? Затаенная боль? Или наоборот — досада? Он сглотнул, не без труда выдерживая ее открытый и строгий взгляд.

- Потомок Сокола всегда найдет кров в Рурбе, - повторила она когда-то сказанные слова и коснулась своего лба и груди, после чего поклонилась Кейноа и отцу и вышла из зала.

- Что там в городе, Мудрая Кейноа? - спокойно спросил вождь.

- Беда прошла стороной, - отозвалась та. - Никто не отправился служить Лунной Деве. Однако я должна вернутся к себе и просить ее направить мой разум, ибо чую зло.

- Да будет ясен ее свет, - почтительно наклонил голову вождь, вставая.

После ухода шаманки он обернулся к Арно:

- Я принимаю волю богов, Арно. Не скажу, что это далось легко. Но ты отчего-то понравился Кейноа. Поклянись однако, что не станешь открываться Тодору, даже в самой малости, и... - недоговорив, он поморщился.

- Клянусь, - твердо сказал Арно и вздохнул. Он понимал, почему Астигар требует такой клятвы, и одновременно предчувствовал, что будет непросто сдерживать ее: - Как он?

На губах вождя появилась скупая улыбка:

- Даже не слишком испугался. Хвала Наргину, он будет славным воином.

- Я рад. Могу ли еще спросить, что означает белый цвет вуали сьеры Ихинцы?

- Она посвятила себя Деве Луны и помогает теперь Мудрой. Не потому ли та вступилась за тебя? - усмехнулся Астигар.

Арно, подумав, что это означает нечто вроде ордена Сестре Странника, счет своим долгом добавить:

- И я также даю слово, что твоя дочь не получит от меня никаких знаков, что могли бы смутить ее душу. Но обещай мне и ты, что мой друг сможет невозбранно покинуть земли клана, когда пожелает.

- Не думаешь же ты, что я запру его в погребе? - удивился Астигар. - Да и тебя запирать не собираюсь, мне достаточно твоего слова. На днях я буду говорить с нидеррами Мендико и Командрил и хотел бы, чтобы ты сопровождал меня. Затем ты сможешь отправиться в Альби и сообщить о заключенном союзе и наших условиях. Но теперь расскажи мне об огненном оружии, что изобрел твой друг.

«В последнюю ночь месяца Вереска 990 ЭС в горах Пиррея произошло сотрясение земной тверди. Отголоски докатились до Квиллиана и до Тарбеса на юго-западе Ветанга. Однако особых разрушений не отмечено...»

Гильем Лора, «Орнейские хроники»

Глава 12

Луарн, месяц Гроз, 990 ЭС

Гидо Амарра угрюмо оглядел холмы, окружающие Луарн. Проклятый городишко! Вот уж не чаял вновь здесь оказаться. Мелькнула мысль навестить мэтра Роналя, да сорвать на нем дурное настроение. Если тот еще сам за Предел не отправился. А и было за что — вдвое задранная цена за утраченного мула, которую он заплатил восемь лет назад, не торгуясь и даже не угрожая. Недосуг было. Да и пришибло его малость общение с родичами. Амарра сплюнул. Под ложечкой неприятно сосало, и это ощущение, прежде несвойственное, изрядно раздражало его, с докучливой частотой повторяясь в последние три седмицы. С того самого дня, как он примчался в Аридж, неся дурные вести. Тогда Амарра почувствовал себя на кончике иглы, как выражались при галейском дворе.

Формально его вины в провале похищения Лары Оденар не было. Он настаивал на своем участии, пусть даже и вопреки указаниям короля, но Моруа заупрямился, как пиррейский мул, и поручил все людям маршала Люмажа. Амарра должен был дождаться Блесуа с похищенной Искрой на окраине Талассы и обеспечить доставку женщины к шаману сумеречников. Косорукие альбийские ублюдки только напортачили... С другой стороны, только Твари Запредельные знают, что именно произошло в повозке. А если предположить, что Искра преодолела действие Дуновения Борея и, не имея оружия, расправилась с Блесуа? Пожалуй, впервые Гидо задумался о неподвластных простому смертному силах, которые будут противостоять им в грядущей войне.

Король, узнав об очередной неудаче, пришел в неописуемую ярость. Амарра стоял на вытяжку, сжимая руки в кулаки, да так, что ногти впивались в ладони. В выражениях, которые больше пристали бы сержанту пехоты, король высказал все, что думает, как о Моруа и альбийцах, так и об Амарре.

- Ты считаешь себя бессмертным, Гидо?! - единственный глаз короля налился кровью, крылья носа раздувались. - В Гайярде полно свободных камер, а народ давно не видел публичных казней. На твою соберется большая толпа.

Никогда прежде на Амарру не обрушивался гнев такой силы.

- Неудача подтверждает, что женщина в самом деле одаренная, - отважился он высказать свое предположение, ощущая, как катятся струйки пота по спине и лицу. - Дуновение Борея - самое надежное средство. Для обычного смертного...

- Убирайся. Я подумаю, что с тобой делать, - свистяще бросил Лодо. - Но не попадайся мне в ближайшие дни.

- Как будет угодно вашему величеству, - Гидо низко склонился и поспешил убраться, стараясь не поворачиваться к королю спиной.

Для себя он счел, что его служение Лодо закончено и, борясь с искушением бежать из Ариджа, что было бы совершенно бессмысленно, со дня на день ждал ареста. Но все решилось иначе. Через три дня ему доставили письмо от Беласко, в котором тот сообщал о важных откровениях, полученных от Сугаара, и настаивал на скорейшей личной встрече с королем. Неведомыми путями шаман узнал о неудаче с Искрой, хотя к нему никто не посылал гонца. Сказать по правде, Амарре чем дальше, тем меньше нравилось происходящее и возня вокруг древних богов. Будто камешек на обрывистом склоне стронулся с места, увлекая за собой другие, и вот уже несется лавина.

Но делать нечего. Амарра пошел к Лодо, вполне допуская, что король попросту не примет его, или что из кабинета он отправится прямиком в Гайярд. На пороге он чуть не столкнулся с маршалом Савиньи и в зеленоватых, навыкате глазах вояки ему почудилось злорадство.

Однако Лодо кивнул опальному телохранителю как ни в чем не бывало и спокойно выслушал его.

- Хорошо, что ты не сбежал, Гидо. Подойди, - он указал на расстеленную по столу карту. - Вторжение в Альби состоится не позднее середины лета, с участием сил из-за Предела или без них. Савиньи клянется, что к тому времени все будет готово. Мы обговорили направления первых ударов. Флот уже в пути, с королем Ибера достигнуто соглашение, что он даст возможность заходить в порты для пополнения запасов. Атакуем Талассу с моря. Адмирал Делакур ничего не сможет противопоставить нашим новым кораблям.

- Но одаренная? - пробормотал Амарра, изумленный резким изменением планов короля.

- Я потратил годы, ища артефакты. И разочарован. Но польза в изучении архивов все-таки есть. Даже если альбийцам не померещилось с перепугу, силы Искр не безграничны. В прежние времена случалось, что Искра выжигала саму себя от перенапряжения. И надо быть самим Странником, чтобы в одиночку остановить армию. Я устал от пустых обещаний твоих и твоего шамана. И от неудач. Тем не менее, я встречусь с ним - скажем, в Луарне. Нам нужно содействие кланов, одно из направлений наступления - Квилиан и Аржуанские копи. Обитателям долины Венаско не по вкусу владычество Альби, однако они охотнее примут пирров, чем чужаков. И в любом случае я собирался навестить моего дорого кузена Инара Ветангского и убедиться в его преданности.

...Путешествие растянулось на целую декаду. Короля сопровождали Савиньи и еще несколько офицеров рангом пониже. Охрану составляли полусотня лучших гвардейцев. По дороге к кортежу присоединился граф Инар с небольшой свитой. Амарре он не нравился — слишком напоказ демонстрировал ту самую преданность, о которой говорил король. Слишком громко хохотал и слишком много пил на привалах.

Луарн был взбудоражен прибытием королевского кортежа. Городской голова сипел и покрывался пунцовыми пятнами, пытаясь произнести торжественную речь, а обитатели едва не вываливались из окон, глазея на пышную процессию. Хозяин лучшего постоялого двора «Рыжий жеребец» был предупрежден загодя, и его бледность и трясущиеся руки, а более того — необыкновенная чистота столов, чепцов и передников смазливых подавальщиц показывали, что он достаточно проникнулся оказанной честью. Кому не хватило места в «Жеребце» довольствовались заведениями поплоше. Вблизи городских ворот, на лугу разбили шатер, предназначенных для приема пиррейского посольства, и устроили коновязь.

Подошел назначенный для встречи с шаманом день. Посольство ожидалось к полудню, у входа в шатер был выстроен почетный караул, а луг оцепили гвардейцы. Король пожелал встретится с пиррами в присутствие одного лишь Амарры и отмахнулся от возражений Савиньи. С самого утра телохранитель сидел, скрестив ноги, у стенки шатра и с подозрением провожал взглядом крупных ветангских воронов, словно шаман мог принять обличие одного из них*.

Ветер донес протяжный звон полуденного гонга и едва замер последний отзвук, на дороге показался отряд всадников числом около двух десятков. Командир гвардейцев отсалютовал пиррам шпагой, и солдаты разошлись, освобождая проезд. Всадники медленно выехали на луг и столпившиеся за оцеплением горожане разразились восторженными возгласами. Амарра поднялся на ноги, пристально разглядывая пирров. Выглядели те весьма живописно: даймовые куртки, и штаны, перья и бусы, вплетенные в длинные волосы людей и гривы лошадей, изукрашенные чепраки и сбруя. К седлам крепились арбалеты в чехлах, у большинства воинов были также мушкеты. Впереди, на крупном гнедом жеребце ехал Беласко в ниспадающем черном одеянии. Солнце пламенело на восьмиконечной звезде, висящей у него на груди. Справа от шамана красовался удалью, сдерживая горячего тонконогого коня богато одетый молодой пирр. Амарра узнал Харца и хмыкнул: надо же, юнец до сих пор пользуется особым доверием Беласко.

Доехав до шатра, Беласко остановил коня и кивнул Амарре. Подскочил юноша и помог шаману спешиться. Спрыгнув с лошади, Харц встал рядом. Взревели горны, из шатра выступил король Лодо.

- Да пошлет Наргин удачу Галейскому Льву, - произнес Харц, касаясь правой рукой лба. - Я нидерра клана Аратс, мое имя Харц. Вместе с Мудрым Беласко прибыли мы сюда чтобы заключить союз, ибо время пришло.

Гидо почти не удивился тому, что парень возглавил клан. Однако ему показалось, что король не ожидал ни такого эффектного появления «диких горцев», ни присутствия вождя клана, да и слова Харца как будто опережали то, что он первым хотел предложить. Помедлив, Лодо повторил жест вождя.

- Король Галеи и Ноорна Лодо приветствует Аратс на своей земле, - он указал он на шатер. - Прошу преломить со мной хлеб и испить вина. О ваших воинах позаботятся.

*Беласко (пирр) - ворон

***

Переговоры тянулись удручающе долго. Что король, что Харц стремились превзойти один другого в велеречивости. Беласко говорил мало и почти не притронулся к еде и питью. Однако молодому вождю понравилось сладкое красное вино южных виноградников Галеи, и он раз за разом прикладывался к позолоченному кубку. Амара, истуканом стоявший у входа, сдерживал зевоту и иногда почти неприметно покачивался с пяток на носки, чтобы разогнать кровь. Голова Харца вдруг начала клонится на грудь, и он расслабленно развалился в кресле, сжимая в руке опустевший кубок. Лодо недоуменно уставился на гостя. С Амарры мгновенно слетела сонная одурь, он подобрался, готовясь к прыжку.

- Харц молод, - низким голосом проговорил Беласко. - Он притомился, пусть отдохнет. А мы тем временем побеседуем, ваше величество.

- Ты что-то подсыпал ему? - настороженно спросил Лодо.

- Нет. Лишь подтолкнул его усталость.

Гидо почудился смешок, хотя он, как и в свою первую встречу с Беласко был уверен, что это прозвучало лишь в его голове.

- Тебе нечего опасаться. Ведь я также желаю союза с тобой, - спокойно начал Беласко. - Я не стал доверять бумаге важное. Знай, что в последнюю ночь вашего месяца Вереска я призвал своего господина. И он откликнулся, мощно, как никогда прежде, и напитал меня своей силой. Так я понял, что сдерживающие его оковы пали.

- До нас дошли вести о сотрясении земли. Но... где же Великий Змей? Почему не явит себя?

Тонкогубый рот пирра растянулся в улыбке:

- Осталось последнее усилие, и он прорвет ткань бытия. Как знать, не сдерживает ли Искра моего господина.

- С Искрой ничего не вышло, - покачал головой Лодо.

- Она сильна. Однако... - Беласко извлек из-под туники кожанный мешочек и вытряхнул на стол ожерелье из черных, тускло блестящих бусин. - Сугаар открыл мне, где взять это. Искра погаснет, как только ожерелье окажется на ней.

- Его еще надо надеть, - Лодо скептически пожал губы.- Если не выйдет и в этот раз? Я ждал слишком долго, а век смертного короток.

Беласко закрыл глаза и застыл, как изваяние. Амарра перехватил взгляд короля, в котором был немой вопрос и пожал плечами.

- Есть и другой одаренный, - вновь заговорил пирр. - С неразбуженным даром, отчаявшийся, прошедший сквозь муки. Я увидел и запомнил его. Тьма оставила в нем свой след. И манит, и зовет... В прошедшие эпохи бывало, что такие становились самыми преданными служителями Старых богов.

- Я ничего про это не знаю, - недоверчиво протянул Лодо. - Ни в одной из хроник нет подобного.

- А кто бы отважился написать такое в хронике? - насмешливо осклабился шаман. - Это означало бы подвергнуть сомнению сами основы вашего нового мира. Однако Искры рождались еще до прихода того, кого вы зовете Странником, и не все сражались на его стороне. Об этом ты тоже не знал?

Король неопределенно повел плечом и не ответил.

- Теперь, когда Змей питает меня, я призову одаренного. И сам займусь Ларой Оденар. Что касается тебя - ты можешь начать войну, когда запланировал.

- Откуда... - начал было изумленный Лодо и запнулся. Справившись с собой, он деловито произнес: - Для захвата долины Венаско нам потребуются воины-пирры.

- У тебя они будут. И еще кое-что, но об этом я поведаю тебе позже.

- Чего ты хочешь за помощь?

Шаман надменно вскинул голову:

- Я сражаюсь не за кроны, а во славу Сугаара. В разных землях он звался по-разному, но всегда был и будет. Прими его покровительство и пусть твои люди вспомнят и славят его. А в грядущем - заставь покоренные народы сделать то же.

«Дери тебя Твари Запредельные!» - Амарра, подозревая, что Беласко вовсе не даром желает помочь им, не ожидал такого поворота, и потрясенно уставился на короля. Тот побледнел, однако продолжал смотреть на Беласко. В шатре наступило молчание, и само время сделалось тягучим, как смола. Вдруг Харц шевельнулся, его пальцы разжались, кубок упал на пол и звякнул, ударившись о ножку стола. Лодо вздрогнул и тряхнул головой. Глубоко вздохнув, он поднял правую руку и глухо сказал:

- Клянусь, что сделаю по твоему слову, Беласко. И ты станешь Верховным жрецом, .

Глаза Беласко блеснули.

- Принимаю твою клятву, Галейский Лев. И даю тебе слово, что сила, которую мне дарует господин, будет сопровождать и тебя. А теперь пора Харцу вернуться из сладких грез. С ним ты и твои военноначальники обсудите остальное. И можешь быть уверен — он не подведет.