Гл 6. Пианино

Бабушка Зина вообще-то была профессорской дочерью. Отец её, Егор, в девятнадцать лет, не умея толком читать и писать, поступил на рабфак. Учился старательно, да и умен был сверхъестественно - к двадцати семи уже преподавал физику в институте, писал учебники.

– Видишь, Кира, какой красивый был почерк у твоего прадеда, – говорила Зинаида, в сотый раз раскладывая на кухонном перед девочкой пожелтевшие тетради, исписанные каллиграфическими буквами, – вот и ты учись хорошенько, когда в школу пойдёшь!

– Не пойду я ни в какую школу, – отвечала вредная девица, слезая с бабушкиных колен, чтобы топнуть ножкой. – Я сразу на сцене петь буду!

С гонораров от переиздания учебников деда Ирине в своё время купили пианино. Но Ира проучилась играть полгода и упёрлась рогом – не хочу! Подалась в школьный кружок юных ботаников.

Пианино стояло неприкаянное, служило подставкой для комнатых растений, которые Ира самозабвенно разводила с первого класса. Добывала новые цветы всеми правдами и неправдами - отщипывала черенки традесканции в поликлинике; приходя в гости к школьным подругам, первым делом просила поделиться отросточком кактуса или листом бегонии, который можно поставить в воду и укоренить.

Огромная квартира всё больше напоминала джунгли, места на подоконниках давно не хватало. Когда Ириша внезапно съехала к Владу, Зинаида поневоле перехватила цветочную эстафету и - неожиданно для себя - быстро втянулась. Выходила торговать махровыми сенполиями к метро: тоже ведь хлеб, копеечка. Надо как-то поддерживать непутёвую Иру.

Торговля у метро Зинаиде давалась тяжело . Было стыдно перед людьми и страшно, что придут милиционеры. Но помогать дочери было необходимо – и Зинаида шла на промысел и в дождь, и в жару.

В декабре предлагала бегущим мимо хмурым прохожим ёлочные лапы с длинными пахучими шишками, добытые в ближайшем лесопарке, в марте продавала в торфяных горшочках нежные сиреневые гиацинты, в апреле выносила к железнодорожной платформе, где толпились дачники, заботливо выращенную на окне рассаду.

Насобирав за день несколько купюр, Зинаида ехала через полгорода на дребезжащем трамвае, покупала в гастрономе дешёвые продукты и, кряхтя, затаскивала пакеты на третий этаж.

Ирина открывала неохотно - в то время она вообще не хотела никому открывать.

Цедила сквозь зубы:

– Ну, спасиииибо, мам, – и всё норовила дверь захлопнуть.

– Дай мне повидаться с внучкой!–требовала Зинаида.

– Отстаньте от меня все! – орала Ира в истерике, убегала в комнату и долго рыдала там на диване.