13-я глава

Бал кончился, гости стали расходится. Данила, восседая на своем троне, чувствовал усталость от избытка впечатлений, и хотел бы поскорее отправится спать, но к нему, неожиданно, подошла Санабэла.
— Привет, дорогой Даналик! — тихонько защебетала она, предложив: — Может еще сегодня потанцуем? — несколько настороженно озираясь по сторонам, — пойдем к тебе?

Данила растерянно заморгал. Теперь он уже четко вспомнил танец обнаженной танцовщицы, вернее те две минуты пока его созерцал, и не знал, что ответить. Он ведь не хотел отношений без любви, но понимал, что навязанная ему в прошлый раз эротичная пытка, повторившись, может плохо закончится. Данила ощущал, что не слишком уверен в себе, особенно после того, как девушка потом всю ночь снилась ему, соблазняя красотой тела и пластикой движений.

Пока он мялся, смущенно разглядывая Санабэлу, которая так напоминала ему его Милену, к ним подскочил Луковиб. Избавив Данилу от искушения, придворный, строго взглянув на Санабэлу, довольно-таки зло прошептал:
— Иди отсюда! — и искоса взглянул на Данилу, опасаясь не услышал ли он.

— А вот и нет! — вскрикнув, не послушалась девушка и приблизилась к Даниле, — пусть принц скажет! — Санабэла осторожно взяла Данилу за руку, заставив парня вздрогнуть, — его как током ударило от ее прикосновения, и показалось, что сама Милена дотронулась до него.
— Скажи, Даналик, ты ведь хочешь, чтобы я пошла к тебе?

Практически потеряв дар речи, а вместе с ним и способность внятно мыслить, Данила видел рядом с собой Милену и почти готов был согласиться. Конечно, он понимал, что это никакая не его возлюбленная, но схожесть облика танцовщицы безусловно имела над ним власть. Милена ведь особо не обнадежила его, да и не разговаривали они почти никогда, получалась, что вся его любовь была по большей части к красивой наружности земной капризницы. Ну а сейчас, девушка с так понравившейся ему внешностью, откровенно вешалась к нему на шею, как тут устоять?

— Никуда ты не пойдешь! — тихо обращаясь к танцовщице, но тоже обмерев от, казалось, явного желания Данилы согласиться, зло заскрежетал зубами Лукавиб.

Дело в том, что Санабэла была его женой. Вот только последнее время увлеклась принцем, и нельзя сказать, что откровенно, скорее тайно от всех, но изменяла мужу. Луковиб знал об этом, и невольно попал в капкан создавшегося любовного треугольника. Он любил свою жену, к тому же знал, что настоящий принц только играет с ней. Это она была влюблена в принца, а для принца была лишь забавой, но забавой неоспоримой. Поэтому придворный вынужден был, стиснув зубы, терпеть измену жены. Сам принц об их отношениях не распалялся, к тому же, кажется, последнее время охладел к танцовщице.

Вот только она никак не могла его забыть, а теперь получалось, что вместо принца был совершенно посторонний парень, и судя по тому, как он глядел сейчас на девушку, можно было предположить всякое. Луковиб понял, что попал в капкан двойного любовного треугольника, и захолонув, прошипел:

— Никакой это не пр… — на эмоции начав, он осекся, понимая, что, если разоблачит принца перед своей ветреной женой последствия будут необратимые. Прежде всего для него самого. После этого место одного из главных придворных ему уже не видать, и это меньшее из зол, — «Ведавелис так дорожит этим «подарочком» феи» — имея ввиду Данилу, вспомнил он и постарался не потерять самообладание:

— Иди, иди отсюда! Не доводи до греха… Видишь, принц устал, — значительно мягче, с напускной улыбкой, проговорил он Санабэле, сопроводив слова внушительным и красноречивым взглядом.

Чуть поколебавшись, девушка отступила, но все еще держа принца за руку, приблизилась к нему, тихонько шепнув на ухо:
— Я приду после ужина, — заставив Данилу, сквозь волну опьянившей его неги, почувствовать, что он серьезно влип.
С полминуты после того, как она удалилась, глаза Лукавиба метали громы и молнии. «Любись оно всё палкой о двух концах!» — мысленно ругался придворный, но хорошо отточенная улыбка на его устах сгладила впечатление отчаянной ярости. Данила ничего не заметил, и тот, все же взяв себя в руки, предложил:
— Ну что, перекусим, принц? — с некоторой натяжкой произнеся фразу, — как насчет легкого ужина?
— Не знаю… Можно… — рассеянно ответил Данила, думая о последних словах Санабэлы, и ощущая, что девушка приобретает над ним все большую власть.

А в это время, в готической башне в своей опочивальне принцесса Лековения более-менее успокоилась. Да и гроза, бушевавшая за окном, закончилась.
Обдумывая план дальнейших действий, принцесса подошла к небольшой, черной с золочеными вкраплениями клетке в своей спальне. Открыв дверцу, выпустила оттуда маленького зверька Сильту, похожего на белого лисенка. В королевстве водились эти зверьки, в основном они были дикими, но этот был прирученный. Лековения даже научила его исполнять маленькие поручения. Прикрепив ему записку на отделанный бриллиантами ошейник, она приказала:

— Проникнешь в замок принца, и принесешь ему записку, — жители Тенираха не имели привычки разгуливать по цветочной части замка королевства Симпания. Так же как, впрочем, и жители Симпании не появлялись в его готической части. Зверьку же проникнуть на другую половину было намного проще, Лековения ранее обучила его, показав тайные ходы.
— Давай, Зив, — обращаясь к зверьку проговорила она, — ты справишься, не впервой! — Зверек по имени Зив, и правда уже носил ответы принцессы в спальню принцу, — И сразу назад, я буду ждать ответ!

14-я глава

Ужин с коварным придворным, бесспорно не предвещал для Данилы ничего хорошего. Расстроенный изменой жены, Луковиб уже имел в карманах пресловутые коллагеновые горошины — тире — таблетки, пилюли. Такая же, как первая, — перламутровая, которую он подбросил принцу в прошлый раз за ужином, и сейчас упала в бокал принца в начале трапезы. Эту горошину велел подбросить Ведавелис, и ее цель была в том, чтобы разбудить собственное обаяние Данилы. Решив, что парень несколько зажат и слишком стеснителен, главный волшебник приказал Лукавибу исправить это с помощью пилюли. Разумеется, не посвящая в это новоявленного принца, и нянькавшийся с ним придворный не посмел ослушаться. Хотя, он бы с радостью оставил Данилу вообще без обаяния, даже собственного. В надежде отвадить от него свою жену, но знал, что Ведавелис, сразу, своей безошибочной интуицией главного мага, заметит недостачу оного в организме парня.

Тогда как вторая, — лиловая горошина, оказавшаяся в бокале принца в конце вечера была подброшена Лукавибом по собственному усмотрению. Как нетрудно догадаться она имела сильнейший, чуть отсроченный, снотворный эффект.
Вот только с этой — второй подброшенной принцу в бокал пилюлей придворный в этот раз несколько облажался. Зверея от мысли, что жена по всей видимости приготовила для него второе ответвление рогов, да еще с каким-то непонятным человечком, Лукавиб чуть поспешил с таблеткой. Надо было подбросить ее в последний бокал, и выпить в самом конце ужина, а все получилось не так.

— Ну что, по последнему бокалу? — как и в прошлый раз предложил придворный, когда Данила поднялся в конце ужина из-за стола и подброшенная в бокал горошина растворилась.

— Да… — рассеянно отозвался принц, заметив так не вовремя поднесенное одним из гномов мороженное, и снова усевшись за стол, попросил себе порцию. Из бокала с разведенным в вине снотворным, он сделал лишь полглотка.

— Дан, хватит уже… жрать… — рискуя быть уличенным гномами в грубости и непочтительном отношении к принцу, вскрикнул придворный: — Спать пора! — Гномы слегка напряглись, а испуганный окрик Лукавиба, всколыхнул испуг самого Данилы, перед обещанным визитом танцовщицы, и парень остался сидеть.

— Да, да, чуть позже… — подвигая к себе спасительное мороженное заверил он, оттягивая время.
Весь ужин принц был рассеян больше обычного, вспоминая о последних словах Санабэлы. Это воспоминание все сильнее заводило его. Настолько, что время от времени парень готов был бросить трапезу, и оказаться в спальне, в которой мысленно уже казалось, находился, но одновременно и пугало. Он ведь даже не представлял себе, кто такая Санабэла, и как отреагируют эти странные волшебники в непонятной ему стране, если между ними что-нибудь произойдет. Нет, конечно, если сможет он не допустит этого, но его сознание предательски, до головокружения, подсовывало ему вместо облика неприступной Милены податливую соблазнительную Санабэлу. Это становилось все навязчивее, хотя было несомненно, что девушка обольщает не его, а настоящего принца. Устав мучится на эту тему, Данила, оттягивая время медленно смакуемым мороженным, решил тихонько выпытать у Лукавиба:

— А эта девушка, что подходила в конце бала, она кто?

— Эта девушка только танцовщица! — неожиданно вскипел после его вопроса Луковиб, до сих пор бывший достаточно лояльным с принцем: — И не вздумай на нее засматриваться! — тихо, но категорично произнеся это, придворный настороженно покосился на гномов, зная, что те вполне могут нажаловаться Ведавелису.

Чуть удивленно взглянув на покрасневшего Лукавиба, Данила с недоумением переспросил:
— А обнаженные танцы — это нормально? — продолжая наблюдать за Луковибом, смазливую физиономию которого на секунду перекосило.
— Для принца — да! — безапелляционны отрезал придворный.

Гномы, замерев от суеты обслуживания стола, с интересом уставились на Луковиба, которого еще не разу не видели в таком взвинченном состоянии.
— Для принца? — в принципе поняв объяснение придворного, но недоумевая от его горячности, переспросил Данила, уточнив: — то есть для меня?

— Ладно, хватит задавать пустые вопросы, — поняв, что продолжать разговор при любопытствующих гномах опасно, заторопил Луковиб, — я все сказал! Допивай вино и пошли!
До сего момента, все еще поглощая мороженное, которым пытался охладить свой пыл, Данила нехотя поднялся из-за стола. Поняв, что девушка предназначалась только для настоящего принца, он чувствовал досаду, и на торопливое предложение Луковиба:

— Давай, уже, допивай свой бокал… скорее… — решил, что с него хватит спиртного, чтобы невзначай не потерять голову. Сделав лишь глоток, поставил бокал на стол и повернувшись, пошел к выходу, обронив:
— Спасибо, с меня достаточно…

— Но… ты же не допил! — задохнувшись от мысли, что таблетка не достигнет своей цели, зашелся Луковиб, но взглянув на пристально наблюдавших за ним гномов, нехотя пошел за Данилой.

От трапезной до опочивальни принца было метров двадцать.
У Лукавиба оставалась еще надежда, зайти с принцем в спальню, и усыпить его прямо там, с помощью магии. Главное, чтобы Санабела застала принца уже спящим. То, что она придет, придворный не сомневался. Даже не зная, что она шепнула принцу на ухо, это было очевидно. «Жена совсем перестала меня слушаться», — горько вздохнул Луковиб, поняв, что и усыпить Данилу с помощью магии, — не получится, — у дверей опочивальни поджидала Санабэла.

продолжение следует...