15-я глава

— Надеюсь, ты уже понял, что засматриваться на Санабэлу — нельзя! — зло прошипел Луковиб, пока они шли к дверям спальни принца.
— Санабэлу? — переспросил Данила, смутно припоминая, что где-то слышал это имя.
— Да, Санабэлу — танцовщицу, — пояснил Луковиб.
— А, так ее зовут Санабэла, — почему—то обрадовался принц.
— Да, — подтвердил придворный, продолжив наставление: — и не советую тебе пялится на нее.
— То есть принцу можно, а мне нельзя?
— Да.
— Но она же танцует обнаженная… — попытался возразить Данила, — я как должен реагировать? — все еще не представляя, как ему выкрутиться из этой щекотливой ситуации.
— Просто смотри как танец, и всё! — категорично отрубил Луковиб.

— Да, ладно, понял уже, — соглашаясь, подтвердил Данила, подумав: — «Сам бы так попробовал».

Они остановились у дверей спальни, возле поджидающей там принца Санабэлы. Предполагая, что муж не преминет сопроводить принца до дверей опочивальни, танцовщица успела подготовиться. В прошлые разы муженёк вроде как смирился с ее визитами к принцу, но сегодня повел себя странно, откровенно прогоняя. Поэтому она решила кое-что предпринять.

Хотя, прежде и Санабела не позволяла себе шептаться с принцем в присутствии мужа, или подходить к монаршему отпрыску в людных местах. Сегодня, после бала, она решилась только потому, что принц так нарочито уснул в прошлый раз. Ей безумно хотелось убедиться, что сонливость принца была вызвана не холодностью к ней. Некоторое безрассудство было оправдано, и она почти убедилась, что принц все еще любит ее. Особенно когда увидела сегодня его пылкий взгляд. Прежние сомнения и обида рассеялись без остатка.

Так он не смотрел на нее, даже, наверное, в начале их отношений. Санабэла удивилась и возликовала. Вот только муж, почему-то, был невыносим, и это следовало исправить.

Чтобы благоверный не смог расстроить их встречу, она кое-что предприняла. Живя с одним из главных придворных волшебной страны Санабэла кое-чему научилась, не сказать, что настоящей магии, но некоторым уловкам.
Когда сейчас, муженёк с принцем подошли к ней, она уже держала, зажав в руке, малюсенький аэрозольный баллончик с пудрой «согласия». Она стащила его у мужа, у которого было несколько средств, основанных на цветочном обаянии производимом в Симпании.

— Ну, что? Опять ты здесь? — раздражённо начал Лукавиб, решив, что жена совсем стыд потеряла, если даже не пытается избежать встречи с ним.

— Да, да, ухожу, — с готовностью ответила танцовщица, — хотела пожелать принцу спокойной ночи!
— Ну так желай и пошли отсюда!

— Спокойной ночи, принц! — Санабэла чуть ближе шагнула к Лукавибу, и пшикнула из баллончика ему на руку. Жидкость была похожа на легкую пудру, почти невесомую и неощутимую. Попав на кожу, она моментально впиталась. Балончик же, слишком маленький, чтобы звук пшика получился громким, — ни Данила, ни даже сам Луковиб ничего не заметили.

«Спокойной ночи!» — готов был проговорить вздохнувший то ли с облегчением, то ли с досадой Данила, решив, что может это и к лучшему, когда услышал слова Санабэлы:

— Даналик, я только станцую тебе… просто станцую… перед сном… — и поразился реакции Лукавиба, только недавно пытавшегося запретить заглядываться на танцовщицу:
— Хорошо, Санабэла, станцуй… Ты так великолепно танцуешь… Зачем лишать принца такого зрелища! — сердитое выражение лица придворного, исчезло без следа, — Танцуй сколько тебе захочется, — на его устах заиграла очаровательная улыбка, — не смею вам мешать.

Данила растерянно заморгал, а Луковиб повернувшись пошел прочь.

Наверное, покажется странным, что придворный до сих пор не попытался образумить свою неверную жену с помощью магии. Луковиб, конечно, рассматривал для себя такую возможность, и один раз даже чуть не сорвался, но остановился, в тот момент понадеявшись, что жена образумится сама. Зная, к тому же, что принца она больше почти не интересует, поскольку тот влюбился в Лековению. Так же остановило то, что прежний опыт волшебников пытавшихся заставить кого-либо полюбить с помощью магии, был по большей части неудачный.

«Я не хочу любви по принуждению, — почему-то вспомнив свои прошлые надежды, зашептал удаляющийся от нашей сладкой парочки Луковиб, чувствуя, как путаются мысли. Пудра «согласия» имела свойство затуманивать рассудок. — Я буду ждать, когда жена одумается, и сама вернется ко мне! — словно начисто забыв, что вместо принца сейчас какой-то левый студент.

Несколько удивленно глядя вслед удаляющемуся мужу, Санабэла поняла, что ее цель достигнута, да еще так быстро. «Просто моментально сработало» — восхищенно думала она. Прежде танцовщица не занималась магией. Хотя, некоторые совсем простые магические приемы все-таки умела делать, легкий гипноз, например, но никогда не увлекалась этим. У нее было свое преимущество — яркое природное обаяние, а еще умение бесподобно танцевать.
Взяв на вооружение способ, с помощью которого так быстро добилась своего, Санабэла повернулась к Даниле, прошептав:
— Ну что, дорогой, мы одни! Пойдем к тебе… — открывая дверь в покои принца.

16-я глава

Как только они зашли, Санабэла обняла принца за шею, увлекая поцелуем. Данила не смог устоять, он, конечно, помнил запрет Луковиба, не прикасаться к танцовщице, и понимал, что она целует не его, а настоящего принца, но все оно как-то отошло на задний план. Ее объятие было такое пламенное, губы такие прелестные, а поцелуй таким страстным, что сопротивляться было невозможно. Это был первый поцелуй в его жизни, а это несколько легкомысленное увлечение танцовщицей, конечно не любовью всей жизни, но оттеснило сейчас даже недавнее увлечение Миленой.

Первые несколько минут сладкого завораживающего поцелуя Данила не в состоянии был думать ни о чем. Обнимая танцовщицу, он чувствовал, что в буквальном смысле теряет голову. В голове беспросветно плыло, ощущение зашкаливали, Данила уже не мог остановиться несмотря ни на какие запреты. Не прекращая поцелуя, Санабэла увлекала его к кровати.

Постель принца, к которой они продвигались была уже совсем близко, когда нечто стало упорно отвлекать их внимание. Это был маленький белый зверек
Сальта, питомец Лековении, Зив. Невесть откуда взявшись он стал крутиться вокруг лобзающихся, легонько, но настырно. Дергая то Санабэлу за длинную юбку, то принца за расшитые золотом брюки, слегка подкусывая, требуя к себе внимания. Сладкая парочка отвлеклась от поцелуя и уставилась на зверька.

— Это еще кто? — удивленно выдохнула Санабэла, но присмотревшись к зверьку смекнула что-то. Легким движением руки, как будто бы собиралась погладить белого лисенка она незаметно сняла у него с ошейника записку прикрепленную Лековенией, и быстро спрятала в карман. Живя во дворце, танцовщица конечно же была в курсе многочисленных интриг и ухищрений, и быстро поняла, что к чему.

Данила же, пока, просто приходя в себя с недоумением разглядывал, так бесцеремонно прервавшего его бесшабашный пьянящий поцелуй, Зива. Тот все еще крутился вокруг них, ласкаясь, и чуть поиграв с ним Санабэла, хлопнув в ладоши, вскрикнула:
— Беги, беги отсюда!

Зверек еще с полминуты покрутившись, припустил в дальний угол спальни, и исчез, видимо в тайном ходу под роскошным резным диванчиком.

Инцидент со зверьком немного отвлек Данилу от дальнейших безрассудных действий, чуть прояснив в голове, в которой всплыли недавние наставления Луковиба.

— Ложись, дорогой! — тем временем услышал он пылкий шёпот очаровательной гостьи. Санабела, расстегнув платье, стала раздеваться, пока Данила, обдумывая, насколько был в состоянии, ситуацию, присел на кровать. Наблюдая за эротичным раздеванием танцовщицы, он, снова задвинув Лукавиба в дальний угол своего сознания, все больше заводился. Время от времени все же вспоминая слова придворного: «Надеюсь, ты уже понял, что засматриваться на Санабэлу — нельзя! Не советую тебе пялится на нее» — вместе со злым категоричным выражением его лица: «Просто смотри как танец, и всё!» — пока не увидел Санабэлу полностью обнаженной.
Задохнувшись от ощущения, Данила, понимая, что он все еще девственник, а Санабэла естественно, не догадывается об этом, и сказать это невозможно, слегка спасовал... и схватившись за одно из нравоучений Лукавиба, пылко прошептал:
— Станцуй! — пытаясь либо оттянуть время, либо войти в стадию полного безрассудства.

— Ты хочешь, чтобы я станцевала, дорогой? — Санабэла легко подскочив эротично поцеловала его в губы. Принц, ощутив головокружение, понял, что видимо готов к искомой стадии безрассудства, но девушка отскочила затанцевав. Ей не хватило лишь полсекунды поцелуя, чтобы Данила решился и ему уже не нужны были никакие танцы.

И тут случилось непредвиденное. Лишь пару минут понаблюдав за завораживающим танцем Санабэлы, Данила ощутил, что у него, как в прошлый раз, предательски слипаются веки. Комната поплыла перед его взором, принц вздохнул, и отключившись повалился на кровать. Это было последствием первого глотка из снабженного снотворным бокала.

Санабэла снова заморгала, остановив танец. В этот раз, она, еще чуть похлопав глазами, подумала, что двух таких совпадений не бывает и поняла, чем вызвана внезапная сонливость принца.

— Ах ты ж! — воскликнула она, — ты и здесь мне умудрился напортить! — вполне резонно заподозрив мужа. — Ну ладно, посмотрим еще, кто кого! — прошептав угрозу, девушка пожалела, что еще в первый раз не раскусила козни благоверного и не подготовилась.

Думая, что теперь делать, она вспомнила о записки снятой с ошейника Сальта, и достав из кармана платья, прочла:
«Дорогой, Даналик, я хочу объяснений. Жду тебя в своей опочивальне». — и короткая подпись: Лека.

— Ах, вот оно что! — вспылила Санабэла, — это Лековения ищет с принцем встречи, — зная, что ту иногда называют уменьшительным именем именно так. — И похоже принц давно уже протоптал к ней тропинку, раз она пользуется такой почтой, — имея ввиду записку на зверьке, прошептала танцовщица.

— Ах Даналик, как же ты мог? — подскочив к спящему принцу воскликнула она, — А я думала, ты снова увлечен мной! Ты так смотрел сегодня на меня! И так пылко целовал! Я даже не помню, когда ты так целовал меня! — воскликнула она, поражаясь двуличию принца. — А при этом ты оказывается таскаешься в спальню к принцессе. Как ты можешь быть таким лицемерным? — словно начисто забыв о своем замужестве, возмущалась девушка.

17-я глава

А в это время, или чуть раньше, в опочивальню принцессы вернулся Зив. Лековения внимательно осмотрела его, удивляясь, что ответной записки нет. До этого принц всегда присылал письменный отзыв перед визитом.
— Странно… — принцесса еще раз тщательно ощупала зверька. То, что он доставил записку она не сомневалась. Так же знала, что бал давно кончился и принц должен быть у себя.

— Нет, похоже Дан совсем потерял совесть! — воскликнула Лековения, вспомнив вероломное поведение принца на балу и свою истерику по этому поводу, — я ведь, прежде, до его любовных объяснений, даже не смотрела в его сторону. Он сам вдруг приперся, клялся в любви, обещал сделать все что я хочу… Так убедительно говорил, на коленях стоял, а теперь что? Я доверилась ему, рассказала о своих проблемах… — Лековения почувствовала, что обида и истерика снова готовы завладеть ей, но сделав пару глубоких вздохов, взяла себя в руки и заключила:
— Нет, это так оставлять нельзя! Придется идти за объяснениями самой!

Она накинула темный плащ с капюшоном. Изнаночная же сторона плаща была цветастой, из темы одежд какие было принято носить на стороне замка королевства Симпания. Это было нужно для того, что не привлекать внимание ни жителей Тенираха, ни их любящих цветы соседей. Принцесса должна была просто вывернуть плащ наизнанку в известном ей месте замка на границе двух королевств.

Надвинув капюшон на глаза, тайными ходами, принцесса отравилась к принцу.
А в спальне принца все еще возмущалась поведению королевского отпрыска Санабэла, рассматривая спящего Данилу и время от времени вскрикивая:
— Просто невозможно поверить в такое вероломство! А ведь я бы так ничего и не узнала, если бы не застала здесь этого Сальта! И что Дан только нашел в этой принцессе черных магов? — не слишком любя жителей королевства Тенирах, возмущалась она, — У нее же сердца нет! — а заметив, что при последнем восклицании Данила зашевелился, вроде просыпаясь и даже попытался открыть глаза, замолчала.

— Ты еще здесь? — и правда просыпаясь проговорил принц, ощущая, что сон с трудом отпускает его — Я, кажется, заснул. — снова проваливаясь в объятия Морфея.

— Да уж… — Санабэла надула хорошенькие губки задрав вверх прелестный подбородок. Всем своим видом показывая обиду, она одновременно раздумывала: стоит ли высказать упреки принцу прямо сейчас, или пока подождать?

От тяжелых, массивных, расписанных под цветочный узор дверей в спальню послышался какой-то шорох. Чутко, уловив его, Санабэла насторожилась и резво сорвалась с кровати, где сидела рядом с принцем, заметалась по спальне. Подхватив скинутые ранее и брошенные на пол вещи, бросилась за тяжелую гардину и спряталась.

Когда принцесса, а шорох у двери был произведен ей, вошла в спальню, Данила, вырвавшись-таки из охватившего сна, сел на кровати.
Лековения скинула капюшон, расстегнув верхнюю и единственную пуговицу на плаще, и остановилась в паре-тройке метрах от кровати.
— Я требую объяснений, принц, — холодно и надменно заявила принцесса, глядя принцу в глаза.

Поежившись от ледяного, но прекрасного взгляда, Данила молчал, не представляя, что ответить.
— Но, я… — запинаясь начал он, когда пауза, казалось, перекрыла все возможные пределы, а взгляд Лековении прожег до самого нутра.

— Я ведь ни в чем не принуждала, тебя, принц? — не вняв бессвязному началу, продолжила наступление принцесса.
— Нет, — после небольшой паузы довольно четко ответил Данила, понадеявшись, что королевский отпрыск не повелся бы на принуждения.
— То есть, твое признание в любви, и остальные обещания, были искренними?
— Не знаю… возможно… — снова до крайности растянув паузу, не совсем уверенно ответил наш студент, побоявшись дать утвердительный или отрицательный ответ.

— Как это понимать?! — не удовлетворившись двусмысленностью, вскрикнула Лековения, сделав шаг к кровати.
Принц отвел глаза, захолонув от экспрессии фурии, стал разглядывать многочисленные цветы в комнате словно ища у них защиту, тихо обронив:
— Так вышло… — и чуть подумав, дополнил: — Я ничего не помню… — чтобы хоть как-то избежать дальнейших объяснения, о сути которых был совсем не в курсе.

— То есть как? — взгляд принцессы казался растерянным, и на секунду стал беззащитным, подобрев. Данила снова мысленно отметил, что может напрасно все еще считает ее фурией.
— Как это, ничего не помнишь?
— Не знаю… не помню, что было… — чуть взбодрился наш студент, и поняв, что направление его ответов верное, дополнил, для пущей убедительности: — как отрезало.

— Но подожди… — прониклась принцесса, — как такое может быть? Ты помнишь, как объяснялся мне в любви? — решила подробнее разобраться она, и мельком взглянула на гардину, расписанную многочисленными цветами, смутно уловив там какое-то шевеление или слабый вздох. Занятая выяснением, не сконцентрировалась на этом.

— Честно сказать, — не… — ответил было Данила, но увидев совершенно расстроенный взгляд девушки, спохватился. Не желая повторить реакцию, которая последовала у принцессы на подобное его откровение на балу, поправился, — ну вроде бы… не знаю… смутно…
— И даже не помнишь, как стоял на коленях?
— Нет, вот этого совсем не помню! — поспешил открестится Данила, решив, что хватит с него одного подобного институтского шоу с Миленой.
— Досадно, — протянула принцесса, опустив длинные черные ресницы, — а мне понравилось…

продолжение следует...