Когда я училась на 1 курсе Московской Консерватории, я пошла подрабатывать в её знаменитый Большой Зал уборщицей. Потому что я училась на оркестровом факультете, а мне страсть как хотелось петь. И нужны были деньги на вожделенные занятия вокалом.

Но была и еще одна тайная причина: в 1986 году проходил очередной конкурс им. Чайковского, и работа в БЗК давала мне возможность слушать все выступления пианистов и вокалистов. А так я бы шиш туда попала, в те годы народ в Консерваторию ломился и лишний билетик урывали немногочисленные счастливцы.

Мой участок был – правая лестница и правая сторона гардероба. Нормальная такая площадь, несколько часов занимало все подмести, пропылесосить и вымыть. И вот однажды сижу я на этой лестнице, работаю, оттираю какие-то пятна с ковра, и вдруг вижу своего бывшего одноклассника по Гнесинке, пианиста. Он, оказывается, приехал из Америки, (куда незадолго до этого уехал), чтобы участвовать в конкурсе. Вальяжный такой, почти лысый, взрослый, с налетом надвигающейся американской гегемонии. А всего-то год назад мы с ним на выпускном одинаково веселились. И я вижу в его глазах легкое удивление, и он, после дежурного «Привет!», изрекает мне:

-Да… каждому своё!

Не поспоришь.

Забегая вперед, скажу, что он вылетел с первого тура.

А я впала в меланхолию и созерцание своего внутреннего Я. Если каждому своё, то какое оно – моё «своё»? Так в раздумьях закончила работу, отучилась положенные пары, позанималась, поехала домой.
Около моего дома находилась, и сейчас находится, замечательная помойка. Сколько чудесных вещей она нам подарила, кроме шуток! В их числе не только невскрытый набор формочек для печенья, детский раскладной стульчик в чудесном рабочем состоянии и куча прочих нужных мелочей, но и огромная библиотека детских фортепианных нот с экслибрисом «Е. Витер», которой мы пользуемся и по сей день. Но это я ушла в сторону.

А в тот вечер, шагая вся в печальных думах о предназначении человека в этой жизни, я на этой помойке вдруг увидела прекрасного молодого человека. Это был истинный Принц, только вместо короны его кудри венчала кепочка, а вместо скиптра, или чего там, в руках он держал метлу. И наши глаза встретились, и я так всем сердцем умилилась до слез, поняв в нем своего, человека, убирающего грязь за другими, такого же, как я, брата по крови, что из глубины уборщицкой моей души вырвалось приветствие:

- Бог в помощь!

И он улыбнулся мне, и что-то ответил, и жизнь засверкала яркими красками, а пианист укатился из моего сознания в свою Америку, если не дальше.

Принц с помойки оказался нашим соседом, студентом мед училища и фельдшером скорой помощи, а в тот вечер он помогал своей маме – дворнику. Мы подружились, а потом поженились и жили долго и счастливо, да и сейчас живем.