Иногда ты оказываешься свидетелем таких очевидных совпадений, такого явного промысла обо всём, что в мире совершается, что становится не по себе! Будто тайна времени приоткрывается, и ты вдруг понимаешь, что никто не забыт и ничто не забыто, ни в прошлом, ни в настоящем, ни в будущем!

А история такая.

У меня есть подруга Таня. Еще в далёкой юности мы с нею ходили в походы и праздновали вместе все возможные праздники. Она училась на врача, я - на артиста оркестра.
Таня вышла замуж раньше меня. Спустя недолгое время после сего знаменательного события, она как-то пришла ко мне в гости, держа в руках нечто, похожее на маленький гробик с медной ручкой на выгнутой полукругом крышке. Это оказался старинный деревянный скрипичный футляр, а в нём... посреди пропылённого тускло-алого бархата, лежала настоящая старинная скрипка с резной головкой, с узором по краю деки и длинный кривоватый темно-коричневый смычок без доброй половины волоса!
Здесь, чтобы было понятно, почему у меня сам собой открылся рот, и сердце забыло, как надо правильно стучать, я сделаю лирическое отступление.
Скрипка была моей неразделённой любовью с детства. Я просила маму отдать меня учиться, но мама не разрешила. Она сказала так: "Я не смогу выдержать дома маленького скрипача! И потом, это же постоянная смена инструментов, смычков, струн, беготня, поиски, деньги, наконец! Нет, фортепиано без вариантов!"
Кто осудит её за это?

И я тайно завидовала всем, кто играл на скрипке. Как-то, специально накопив денег, я купила в музыкальном магазинчике самую простую фабричную "трехчетвертушку" за девять рублей, и даже футляр для неё. Просто чтобы идти с ним по улице и представлять себе, что я скрипачка! Была у меня и Хрестоматия для начинающих, и я пробовала дома пиликать, но... но. Я понимала, что это только игра, как другие девочки играют во взрослых, надевая мамины туфли и украшения.
А в реальности я училась на фортепиано и арфе, которая мне совсем не нравилась.
И вот, вдруг - н а с т о я щ а я скрипка, здесь, в моей квартире!
Таня объяснила, что это инструмент её дедушки, а как он попал к дедушке уже никто и не помнит; что много лет никто на нём не играет, и не будет играть, потому что ни она, Таня, ни её муж в жизни не отличат соль от диеза и мажор от минора. Вот они и решили отдать скрипку - чтобы не занимала место - в "музыкальную семью", где уж разберутся, как с ней обращаться. Я честно уточнила, что у нас в семье есть виолончелист, ударник, певица, арфистка и три пианиста, но нет ни одного скрипача, но Таня только улыбнулась. И чудо-инструмент остался у нас.
Папа показывал его знакомым музыкантам - все в один голос говорили, что скрипка очень хорошая, её бы к мастеру...
Но тогда её время ещё не пришло, и она пролежала у нас на шкафу в своём гробике еще лет двадцать.
Я отучилась в школе, окончила вуз, вышла замуж, родила трёх мальчиков, девочку, потом ещё мальчика, потом ещё девочку. Жизнь кружилась каруселью, сверкая разноцветными огнями, то взмывая в космос, то обрушиваясь в пропасть. А скрипка всё спала на шкафу в квартире родителей. Изредка кто-нибудь обметал мягкую пыль с выгнутой полукругом крышки. Иногда то я, то папа, то кто-нибудь из сестёр вынимал спящую красавицу из её алькова и безволосым кривоватым смычком неумело изображал нечто, вроде "чижика-пыжика". И бережно укладывал обратно в бархатное гнёздышко. Отдыхай, милая, пусть тебе снится молодой Моцарт!

А потом... на свет появилась девочка, которую скрипка ждала.
Конечно, сначала этого никто не знал. Когда Наташе исполнилось четыре, я услышала: "Хочу играть на скрипке!" Моё сердце слегка ёкнуло, но разум рассудительно заметил: "Тебе ли не знать, что в таком возрасте все дети это говорят". Но в пять лет Наташа активно подтвердила своё желание. И я отвела её в музыкальную школу! Ей дали крошечную скрипочку, 1/16, с подушечкой вместо мостика, но - самую настоящую! И с первого же Наташиного урока я увидела, почувствовала, что она - будет играть! Маленькая девочка с бантиками на хвостиках сразу же ставила тонюсенькие пальчики так, как надо, так, как мне ни разу не удалось в моих бесплодных попытках. Она безошибочно отстукивала ритм ножкой, не глядя, с первого раза отвечала, какую нотку играет учительница. А я, наконец, впервые в жизни, несла по улице всамделишный футляр и думала: вот оно, счастье!

Но Наташина скрипичная судьба складывалась драматично. После первого года обучения учительница ушла в декрет. На её место пришла девушка, только что сама окончившая колледж. Она занималась с моей дочкой очень старательно, но... неумело. И тут судьба послала Наташе настоящего педагога, мы стали ездить в знаменитую Мерзляковку. Наташа сразу, как говорят музыканты, "выросла", начала выступать на концертах, участвовать в конкурсах, даже играть с оркестром! Но через два года чудесная учительница скоропостижно скончалась от внезапного инсульта. Бедная Наташа вернулась в свою первую школу к первой учительнице, но ей уже хотелось большего. И к моменту выпуска судьба опять сделала крутой вираж. Наташу услышал и пригласил к себе наш знакомый, удивительный, самобытный музыкант, яркий исполнитель, опытнейший педагог одного из лучших музыкальных заведений Москвы.

И вот тут они, наконец, встретились.
Наташа и прекрасная скрипка немецкого мастера XVIII века, столько десятилетий прождавшая именно эти руки и эту музыкальную душу, позволившие ей вновь зазвучать. Зазвучать так, как она умела, как мечтала! А Наташе не пришлось тратить годы на поиск своего инструмента.

И началась новая жизнь для них обеих, и пошли они вместе, одним путём в далёкую страну, которую, сколько ни узнавай, она останется непознанной, сколько ни углубляйся в океан её звуков, не достигнешь дна...
И кто же мог такое предугадать?

* * *

P.S. К своему повествованию прилагаю трагикомический рассказ самой Наташи о том, как она чуть было не лишилась своего сокровища. Да уж, все мы поволновались тогда не на шутку!))))

"Рассказ про то как я забыла скрипку в метро. Была у меня хорошая скрипка, и не очень хороший чехол. Он был без ремешков, поэтому носила его исключительно на ручке сбоку. Я считаю, именно это способствовало частому отпусканию из-под контроля чехла в общественном транспорте. Так я забыла скрипку в метро, оставила ее опираться на стену вагона. Как только вышла, поняла свою ошибку, позвала на помощь кого-то из семьи, не помню кого точно. И мы ездили по кольцевой линии, искали скрипку. Нашли то ли на Белорусской, то ли на Краснопресненской. Она была у тётенек в комнатке, они у меня спросили, что в чехле? Вся в слезах, я сказала: БАЛАЛАЙКА!"