9 марта 2004 года День рождения Юрия Алексеевича Гагарина отмечала вся страна. Особенно торжественно его 70-летие было организовано на родине первого космонавта в небольшом смоленском городке Гагарин (бывший Гжатск).

1.

Меня и известную смоленскую поэтессу Дину Корнееву пригласили поучаствовать в праздничном концерте, который был назначен на 11.00. Между нашим городом и Гагариным тогда ходила всего одна электричка: туда ранним утром и обратно вечером. Ползла она продуваемая всеми встречными ветрами примерно полтора часа.

Мороз в тот март лютовал не по-детски. Днём ртуть в термометрах не поднималась выше -25, а ночью зашкаливала за -30. Такая же температура ехала с нами в вагоне. В полу-замороженном состоянии мы сползли по обледеневшим ступенькам на спящий гагаринский перрон и встали перед фактом: вокзал закрыт, автобусы не ходят, магазины ещё не работают – отогреваться негде. Решили мелкими перебежками добираться до центра пешком. Никогда до этого не предполагала, что смогу ради искусства на подобные подвиги.

Примерно на полпути я сдалась морально и предложила Дине сдаться физически в какую-нибудь полицию. Там тепло! Но, как назло, стражей порядка в обозримом пространстве не наблюдалось, как и прохожих. Город вымерз.

– Смотри, аптека! – затормозила подруга, - Работает!

Мы вломились в маленькое фойе и прижались к батареям. Снова выходить на улицу не хотелось от слова «совсем». Пожилая провизор в пуховом платке через окошечко сочувственно поглядывала на двух заиндевевших женщин с гитарой. Динка оттаяла первой, отлипла от радиатора и начала рассматривать витрины.

Пройдя небольшой круг, она вдруг встрепенулась и со счастливым лицом рванула ко мне:

– Мы спасены! Тут бальзам «Московия» продаётся!

– Ну и что? – не поняла я. Бальзам я себе представляла обычным травным очень полезным напитком, – Как он нам поможет?

– В нём семьдесят градусов! – прошептала старшая подруга и ушла к окошку с торчащей в нём старушкой.

Вернулась коллега с крошечной бутылочкой в руках, ловко скрутила ей пробку и подала мне:

– Пей.

– Из бутылки?! 70 градусов?! – возмутилась я, краем глаза замечая, как посуровела продавщица.

– Нет у них стаканов. Пей! А то не дойдём.

– Я же умру сразу.

– А без этого постепенно, – проворчала Дина, вздыхая и наливая жидкость в маленькую железную пробочку, – на, пей. Выдохни и задержи дыхание.

Я так и сделала.

– А ну марш отсюдова! А с виду приличные. Устроили тут… – донеслось из окошечка.

Но нам уже стало почти хорошо, и мы выпорхнули на не такой уж и страшный мороз. Подумаешь, минус тридцать всего! В нас по 70 плюс.

Уже в центре постепенно просыпающегося города наткнулись на гостиницу с работающим кафе. Надо ли говорить, что мы купили там горячий кофе и, вылив в него оставшиеся 50 мг бальзама, просидели два часа, растекаясь от удовольствия по кожаным креслам.

2.

В первых рядах большого зрительного зала сидели космонавты в орденах-медалях и их жёны с цветами. Только что закончилась торжественная часть, пришло наше время.

Отведённый нам час мы с подругой «держали» зал. Это всегда дорогого стоит. Никто не поверил бы, что весь наш концерт был сплошным экспромтом. Дина читала стихотворение, я тут же подхватывала тему и пела, аккомпанируя себе на гитаре, потом снова читала поэтесса, уже чуть сдвинув тему, и снова была моя очередь…

Аплодировали нам стоя. Пробовали мы потом с Диной повторять такие выступления. Но… чего-то в них не хватало. То ли морозца крепкого, то ли бальзама «Московии».