Сказать, что я хочу куда-то идти — нет.
Хочу разговаривать — и вовсе нет.

— Бессовестная позвони сыну!
— Я звонила.
— Что говорит?
— Так... ничего.

Мало ему, что я звонила, надо ещё рассказать, о чем говорили — сил нет от бесполезных пересказов.
Со временем начинаю понимать маму. Из неё, бывало, слова не вытянешь.

— Говорят этой ночью в Тель-Авиве рвануло.
— Я читаю новости, зачем повторять?

Спокойствие штука относительная, не стоит раскачивать, с трудом остановленный, маятник.
— Я часы, я часы: тик-так, тик-так...
Но кукуха периодически вырывается и, под хриплое бульканье, начинает суматошно вопить.

— Кукушка, кукушка, сколько мне лет осталось?
— Вы не по адресу — идите в лес (типа, иди в пень!).

Лето: леса горят, пески стонут. Море — кисельные берега с медузами, плещется под беспощадным солнцем.
— А я где? Ау! — Нет меня.
Под кроватью, под столом, на балконе, в ванной... — нетути.
А! Вот она я — на кухне, ложкой помешивает, воду льёт, посудой гремит!.. Тик-так, тик-так.
— Молчи, кукушка! Слышь, молчи, береги батарейку!