Вообще-то, это скорей фельетон, но раз нет такого жанра в списке, то пусть будет галиматья))

Хотелось написать о чём-нибудь художественном, высоком, однако о быт разбиваются не только хлипкие любовные лодки, но и весьма монументальные крейсеры в виде хорошо просчитанных бизнес-проектов. Поэтому начну без лишних предисловий.

Одной моей доброй знакомой — назовем её Ифигенией, чтобы избежать даже самых невероятных совпадений, — выпало протянуть культурную ниточку от страны A к стране C. Да, вот так бывает. Живёшь себе тихой жизнью простого обывателя и вдруг оказываешься в гуще событий, где переплетаются финансы, государственные интересы и искусство в самом нежном и чистом его проявлении.

Ифигения, вполне себе заурядная женщина, далёкая от искусства, не различавшая Моне и Мане, именовавшая барочный стиль порочным, называвшая передвижниками мастеровых, которые могли занести пианино на пятый этаж без лифта, тем не менее была дружна с одним скульптором, проживающим в стране А. Надо сказать, что Скульптор был весьма талантливым, и его бронзовые работы украшают каминные полки и частные коллекции в разных частях нашей планеты, которую когда-то называли общим домом.

В стране С намечалась грандиозная международная выставка, для которой Скульптор днём и ночью лепил, формовал, отливал. Загвоздка была в том, что, по определённым причинам, которые к данному повествованию не относятся, Скульптор не мог лично присутствовать на этой выставке и, следовательно, перевезти свои творения из пункта А в пункт С.

Казалось бы, чего проще? Служба почтовых перевозок, формировавшаяся веками, сейчас достигла невероятных вершин. Любую движимость можно выписать себе из любой заграницы, даже из Арктики с Антарктикой, лишь бы там существовало хоть одно почтовое отделение. Но сказка скоро сказывается только в письменных переложениях жемчужин устного народного творчества. На деле — морок, почище заповедных лесов с нехожеными тропками да нечистью поганой.

Почтовые отделения в избытке имелись и в пункте А, и в пункте С. Да не с оказиями какими-то старомодными или с повозками на перекладных, а самые что ни на есть современные: с компьютерами, с безналичной оплатой и даже с вежливыми почтмейстершами — чего отродясь не было! В одном месте сдал и оплатил, а в другом — получил и порадовался прогрессу. Ан, нет! Выяснилось, что между пунктами А и С нет прямого почтового сообщения. Но искусству это невдомёк. Оно рвётся поведать о себе вконец обезумевшему миру, всё еще надеясь спасти хотя бы то, что осталось из разумного, доброго…

И тут главным действующим лицом становится моя знакомая Ифигения, ибо живёт она в пункте В, то есть, на перепутье между А и С. И, о, удача! Страна В связана неразрывными почтовыми узами, как с пунктом А, так и с пунктом С.

— Ифигеньюшка, душенька, не в службу, а в дружбу, разузнай там у себя, во сколько обойдется пересылка пары посылочек в пункт С.

Моя знакомая с радостью согласилась, ибо нет для человека большегос частья, чем служение ближнему своему, тем более если этот ближний твой очень хороший друг.

Скульптор прошёл по всем необходимым инстанциям, собрал документы, на всякий случай, в двух экземплярах — на гербовой бумаге, с золотым тиснением, с печатью и подписью (как полагается, неразборчивой). В положенный день бронзовые красавцы были аккуратно укутаны и, плотно обложенные пенопластом, помещены в деревянные ящики с сопроводительными документами: один комплект внутрь посылки, второй — в отдельном конверте — снаружи. В почтовом отделении страны А посылки взвесили, оформили, оплатили по прейскуранту и отправили в путь, то есть в страну В, где их с нетерпением ждала наша любезная Ифигения.

Моя знакомая оказалась женщиной непоседливой и чуть ли не каждый день проверяла по «Где посылке» где посылки. И вскорости поисковик выдал ей заветное: «Посылка в стране назначения». Однако дело было перед самым Новым годом, поэтому уведомлений из почтового отделения под номером N ещё не поступало.

Пока Ифигения резала салаты и выдавливала косточки из пьяной вишни для одноименного торта, мысли о посылках на время оставили её неугомонную голову.

Но вот прошли все светские и церковные праздники, а вестей с почты как не было, так и не было. Ифигения мрачно косилась на статичную запись в поисковике и недоумевала. Посылки словно залегли на дно, попав в страну назначения. Надо было бросаться на их поиски. Но с какой точки начинать расследование? Опыт в таких делах отсутствовал, а логика почему-то не приходила на помощь.

И вот, когда нетерпение и беспокойство Ифигении достигли точки кипения, и она готова была штурмом взять первое попавшееся почтовое отделение, чтоб выпытать «где посылка», зазвонил телефон, и нежный девичий голос произнес: «Вы гражданка Ифигения, ожидающая посылки из страны А?». «Я! Я! — радостно забила себя в грудь моя хорошая знакомая. — Где и когда я их могу получить?»

И тут девичий голос почти слово в слово процитировал Игоря Ивановича Печчкина: «А мы вам их не отдадим. Потому что у вас документов нет».

Ифигения захлопала глазами. Будь она Шариком или Матроскиным, взвыла бы от праведного гнева, демонстрируя уши, лапы и хвост. А тут — и впрямь предъявить нечего.

— Какие-такие документы? — пролепетала она.

— Так накладные всякие-разные. Без бумажек нельзя!

Ифигения — звонить Скульптору. Тот подробно описал, что второй комплект оригинальных документов находится под крышкой каждой посылки. И, если пропал пакет бумаг снаружи, то пусть аккуратно вскроют ящики и возьмут то, что им нужно.

Ифигения набрала таможенную барышню и слово в слово передала ей слова Скульптора.

Через несколько дней статус посылки в поисковике немного изменился. Была какая-то размытая формулировка про почтовое отделение N. Ифигения с нетерпением ждала развязки. Из N-ского отделения позвонили и пригласили подойти в любое удобное время для «подписать бумаги».

Моя наивная знакомая возликовала в сердце своём. "Скоро, совсем скоро я смогу переслать эти посылки в пункт С, и эта тревога уйдёт наконец!" (Конечно, ей на смену придёт какая-нибудь другая тревога — но такова Ифигения, и с этим ничего не поделать).

Красивая и гордая переступила Ифигения порог почтового отделения. Размашисто подписала все бумаги и спросила: «А когда же посылки?»

— Все вопросы к таможенному департаменту.

Шло время. Ифигения понимала, что выходные, которые встряли в график ожидания, у госслужащих днями не считаются. Поэтому она дотерпела до 5 рабочих дней, и сама позвонила в таможню. Здесь её уже узнавали по голосу и даже, как будто были рады слышать.

— Поскольку вы намереваетесь получить предметы искусства, вам необходимо заполнить таможенную декларацию, выплатить таможенную пошлину, которая составит такой-то процент от оценочной стоимости, затрат на перевозку и страховку, — грамотно тасуя слова, произнесла таможенная девица.

Ифигения вновь захлопала глазами.

— Но посылки оформлены как подарок, — вспомнила она слова Скульптора.

— Ага! — ехидно вскинулась таможенница. — А если бы вам машину подарили, вы бы и её не растаможивали?

— Растаможивала бы, — растерялась Ифигения, которой никто никогда никаких машин не дарил. Даже посудомоечных. — А если я откажусь от посылок, тогда как?

— Тогда они вернутся к отправителю.

— За мой счет?

— Безвозмездно, — отчеканила барышня.

Прошли сутки тягостных раздумий и тревог. Волновались все: и Скульптор, чьи посылки застряли на полпути, и получатель в пункте С, который заблаговременно арендовал павильон, и моя дорогая Ифигения, которая не могла взять в толк, что же она сделала не так. Путем переговоров с заинтересованными сторонами было решено довести дело до конца.

На следующий день Ифигения позвонила в таможенную службу и сообщила о готовности выплатить пошлину.

— Пришлите мне реквизиты, я всё сделаю сию же минуту.

Таможенная барышня мысленно покрутила пальцем у виска, дивясь неразумности взрослой тётеньки Ифигении.

— Для начала нужно заполнить таможенную декларацию, — сказала она. Я вам вышлю по почте образец.

— Давайте, — печально отозвалась тётенька.

На электронный адрес пришла целая книга из 10 страниц печатного текста, в котором чёрным, а местами даже устрашающе-красным по белому были изложены постулаты о том, что и как должно декларировать и какие коды в каких конкретных случаях нужно указывать, иначе таможенная служба никакой ответственности не несёт.

Ифигении взгрустнулось. Она читала и оплакивала свою безграмотную головушку, которая не может сложить знакомые буквы в членораздельный текст.

Наутро, дождавшись начала рабочего дня, она позвонила в таможню. Поздоровались. Поинтересовались самочувствием друг друга.

— Вы мне подскажите, деточка, — попросила Ифигения, — где и что писать в этой декларации.

— А вам ничего писать не надо. Все сделает наш специально обученный инспектор по декларациям. Мы вам вышлем письмо с рекомендациями.

— С какими рекомендациями? — обреченно вздохнула Ифигения, но на том конце уже отключились.

Письмо не заставило себя долго ждать. Вообще, судя по многолетним наблюдениям, как только речь заходит об оплате, любой, даже самый вялотекущий процесс заметно ускоряется. Рекомендации представляли из себя стандартный набор: паспортные данные, прописка, фото/скан самого документа. Со всем этим Ифигения справилась, но день близился к концу — не световой, а рабочий — поэтому ждать декларации сегодня уже не приходилось.

В течение всего следующего дня моя горемычная знакомая маялась в ожидании. Не вытерпев, она позвонила по ставшему родным номеру. Удивительное совпадение: в ту самую минуту инспектор занималась составлением её, Ифигениевой, декларации. И не придерёшься ведь— люди работают! Не прошло и получаса, как заветный документ высветился на экране. Оставалось заполнить пустые строчки, поставить подпись и…

— Вам надо обратиться в департамент по сохранению культурного наследия, — прозвучал в трубке голос барышни из таможни.

— Куда? — Ифигении показалось, что она ослышалась.

— В департамент по сохранению культурного наследия, — повторила девушка.

— Зачем? — ещё больше удивилась моя ошалевшая знакомая.

— Чтобы вам выдали справку, что данные произведения искусства не являются культурной ценностью для нашей страны.

Ифигения, в душе которой почти целый месяц закипал паровой котел, наконец дала волю чувствам.

— Вы, что, издеваетесь?! С какого… — она не церемонилась в выражениях, — данные произведения могут представлять ценность для нашей культуры, если были изготовлены в стране А скульптором, проживающим там же, не имеющим к нашему государству никакого отношения?!

— Минуточку, — прошептала девица. — Я вам перезвоню.

В течение получаса вопрос с департаментом отпал как бы сам собой, а на электронную почту Ифигении поступили долгожданные банковские реквизиты.

Если бы не бронированное стекло, которое отделяет сотрудников банка от назойливых посетителей, Ифигения расцеловала бы милую девочку, которая списала с её счета круглую сумму, превышавшую будущие затраты по отправке посылок в пункт С.

Уже на следующий день моя любезная Ифигения, которая до той поры была знакома ограниченному кругу лиц, а теперь стала звездой почтового департамента таможенной службы, расписалась в получении, оформила отправку, расплатилась по счетам и отправилась на заслуженный отдых.

Неужели вы думаете, что это конец истории?!

Ифигения злорадно потирала руки, представляя, сколько кругов таможенного ада предстоит пройти получателю в пункте С. Она ревностно следила за передвижениями посылок. И, наконец, запись: «Посылка прибыла в страну назначения».

— Ха! — гомерически расхохоталась Ифигения, предчувствуя начало новой увлекательной истории.

И вдруг через несколько часов: «Посылка ожидает получателя в почтовом отделении».

Офигевшая Ифигения не верила своим глазам. Неужели можно было и так?!