Любопытный вопрос о происхождении Донского казачества остаётся до сих пор необъяснимым.
Эверс и БОлтан производят их от черкесов. Карамзин - от смеси европейцев с азиатами. Соловьёв называет их выходцами из пределов московского государства. Погодин – от турок, татар и славян. БронЕвский не сомневается в их русском происхождении. Сухоруков говорит, что казаки – пришельцы из разных земель.

В XY1 веке волею, неволею появились на тихом Дону люди отважные, смелые, решительные: «либо в стремя ногой, либо в пень головой!» Они вышли на «всю свою волю».



Свободное проявление этой воли каждого из них выразилось в устройстве их «круга», где казак открыто подавал свой голос, заявлял своё мнение. Принимая участие во всех делах своих, каждый казак естественно был хорошо знаком со всеми событиями своей сторонушки. Вот почему песни Донских казаков, носят на себе отпечаток точности и обстоятельности.

При курганчике, при широком раздольце,
Добрый молодец спочив имел,
Спочив имел день до вечеру,
Осеннюю тёмную ночушку до белой зари,
Наезжали на дОбра молодца три охотничка,
Три охотничка – три татарина,
Один-то говорит: из ружья убью,
А другой говорит: я копьём сколю,
А третий говорит: я живова возьму!
Добрый молодец от сна пробуждается,
За шелкОв чумбур хватается
На своего доброго коня наскоро сажается,
Он и первого татарина из ружья убил,
А другого татарина копьём сколол,
А третьего татарина живьём повёл.

Вот, что говорит знаток Донской истории Сухоруков: среди Донских казакОв при первом появлении их были Новгородцы… Новгородская вольница, издавна знакомая с Волгою, могла первая выделить из своей среды удальцов в волжское и Донское молодечество; уничтожение же прежних вольностей в Новгороде, переселение новгордцев Иоаном Третьим в восточные города Московского княжества в 1478 году и окончательный разгром Новгорода в 1561 году, без сомнения ещё более могли способствовать переселению новгородцев на Дон.
А вот что пишет Татищев: Донецкий городок по праву полагает и имеет быть первейшим началом Донских казаков. Первый себе город на Дону построили они на том самом месте, где ныне Донецкий монастырь находится, от украинского, бывшего уездным, города Богучара в 25 верстах. Начальный промысел казаков по поселении их на Дону, состоял в разбое и воровстве у Татар, но также часто не щадили они и единородцев своих Россиян.



В походном журнале Петра Первого за 1695 год пишется о Донецком: «Первый казачей городок сидит… на… острову Дона-реки». С этого-то момента и ведутся споры… одни говорят, что был остров, другие уверовали будто бы острова там никакого быть не могло. Скорее всего, что и те, и другие будут правы. Дон как тогда, так и сейчас находится примерно в таком же привычном для нас, современников, состоянии потому, как давно уже примкнул к меловым кручам, оставив позади себя здоровенные по тем временам старицы. Река в этом месте делает небольшой изгиб и, прорыв канал, казаки тогдашние отделили эту возвышенность от основной земли, превратив отрез в неприступный остров. Согласно исследованиям Рыбаловой М.А., «Первые городки строились в низинах, в камышовых зарослях, на островах, то есть в местах неудобных для жилья, но дающих возможность легко укрыться, уйти через ерик или реку на лодках». По наблюдениям адмирала К.Крюйса 1690-х годов, донские городки в большинстве своём были построены на речных островах. «Городки, все без исключения, - как писал В.Д.Сухоруков, - стояли при больших реках: Доне, Донце, Медведице, по удобности в тех местах промыслов, от коих казаки имели тогда пропитание и для удобства защищения от неприятельских набегов».

Короче говоря, наши именитые историки привязали все казачьи городки к однотипности определённой и удобной для собственного ума схеме, чтобы легче поддавался исторический объект описанию и систематизированию. Всё как положено у чёрствых, бездушных чиновников. Но ведь у городков, всех без исключения, была именно своя собственная исключительность: свой подход к строениям, своя затея, согласно природных рельефов, свой характер, в конце концов.



Правильно говорят историки, что Пётр Первый вероятнее всего не был в Донецком городке, но был на горе в современной Монастырщине, тем более упоминая 1695 год. В том году может и не был, а вот в 1696 году был непременно потому, как проплывал мимо Казачьего городка на галерах при походе на Азов и не мог не побывать там. А вот то, что взобрался вкручу, то становится более сомнительно и как-то мне не очень и верится. Даже встреча со старцем для меня большое недоразумение вызывает, когда размышляя думаю про эту легенду, похожую на то как Пётр города самолично называл по пути своего следования. Например, Богучар, якобы от «Богу-чарка». Но ведь давно, за много столетий известна река, но не Богучарка, а Боучарка. Отсюда и Боучар, который в последствии стал Богучаром.

В мае 1696 года Пётр Великий проплыл из Воронежа в сторону Азова. Следом за ним, на следующий день, проследовал адмирал Лефорт. Дневники «Певчих дьяков», датированные 1696 годом и обнаруженные воронежским краеведом Е.Болховитиновым, сообщают о роде деятельности в вотчине Боучарский яр: «… пятый день во вторник поутру проплыли реку Боучар, течёт с правой нагорной стороны. Тут рыбные ловли Дивногорского монастыря, а отдают оброк города Рыбнова (Острогожска), мужикам». Монахи их монастыря посылали в Боучарский юрт «трудников» за использования юрта в казну платили 23 рубля 10 денег в год. На «7 день мая» 1696 года мимо устья реки Боучар по Дону проплыло восемь галер под командованием Петра Первого, которые двигались к крепости Азову. Путеводный журнал описывает путь отряда так: «… да речку Боучар, с правой стороны, впала в Дон. День был красный с погодою, и был дождь и гром, а ночь была тиха, во дни и ввечеру шли парусом и греблею». В архивных документах говорится: «Мая в 6-й день в среду … поутру приплыли в первый казачий городок Донецкой, а сидит он на острову Дона-реки, и был тут до обеда, а после обеда приплыли во второй городок Казанка».