Сабля вострая при нём, а глаза горят огнём,
Видят даже ночью!
С Богучара по прямой… Атаман наш удалой!
Порубает в клочья!
Дует ветер по степи, друже, верный конь летит,
Эх, судьба, милашка!
Дважды в реку не войти, вброд судьбу не перейти... Красная рубашка!



Предание народа повествует о том, что Никита Голый был одним из первых поселенцев казачьего городка Богучар. Становится понятно – сколько лет этому городу, совсем молодому по сравнению с Донецким?

Продолжаем разговор… В разгар проплаченного Булавинского бунта, в Острогожске остановился князь Василий Долгоруков, брат того самого Юрия, которого, не дрогнув, порешил Кондрат Булавин. В письме к царю он жаловался: «Зело поход мой труден, степь вся выжжена, кормов нет, люди и лошади томны», тем не менее, двухтысячный конный отряд в августе выступил на Богучар.

Бывшие булавинцы ушли без боя в Донецкий городок, где им помогли переправиться через Дон на бударах и устроиться в крепи под горой. Атаман городка Микула Колычев помог им пушками. Когда конные отряды полковников фон Делдина и Тевяшова подошли к городку, то были встречены пушечным и оружейным огнём, а поэтому отступили назад, в Острогожск. Скорее всего солдаты были встречены не в городке, а на подступах к нему потому, что краеведами были обнаружены в одном из таких мест множество ядер и пуль, что говорит о произошедшем здесь крупном сражении. Причём пули специальные, предназначенные для штуцеров Петровских гвардейцев, их ещё нигде не было в употреблении, впервые использовались, что наглядно доказывает присутствие карателей на указанном месте боя.

В книге Задонского «Донская либерия» описывается, как атаманы Колычев и Голый в районе Донецкого городка разбили тысячный отряд полковника Ильи Билса и ограбили речной караван, состоящий из ста будар. Казаки быстро разоружили солдат, ведь не впервой устраивать привычные им грабежи проходящих судов, тем более по числу казаков их было довольно приличное количество, не уступающее отряду Билса. Многих отпустили, но часть всё же «посадили в воду».

Данное выражение, многие историки объясняют так: сажали в мешок утопляемого и в него насыпали песка. Во-первых, мешковина по тем временам была очень дорогая, а, во-вторых, были способы и попроще. Я более всего поддерживаю версию наших краеведов. Потопляемого усаживали на корточки, просовывали руки ладошками вместе между колен и привязывали к ним снизу камень. Потом ещё долго наслаждались зрелищем барахтающегося в воде…



Казаки забрали пушки, большой запас снарядов и пороха, ружей, пищалей… А также присвоили государеву денежную казну, запрятанную в двух бочках. Именно этот клад сейчас ищут чёрнокопатели, который по легенде хранится в каменной пещере, на той стороне Дона, под горой, и подвешен в чане на цепях.

Большая часть солдат тогда перешла на сторону казаков. Когда стали читать указ о поимке Голого, то заявили: «Голого и иных никого не выдадут, потому что Булавин – де потерян напрасно…».

14 сентября, подойдя к Новому Айдару, Долгорукий надеялся встретить отряды Голого, но атаман восставших ещё за четыре дня ушёл оттуда в неизвестном направлении. Здесь же подошли свежие драгунские и солдатские полки, в том числе, около 2000 всадников, которые раньше находились в районе Маяка и Острогожска, а также воронежский драгунский «Шквадрон».

От Голого в Донецкий прибыл полковник повстанческого войска Рябов. Он сообщил атаману , что повстанцы с обозом и с семьями вскоре должны быть в городке. Колычев подтвердил Рябову приглашение и готовность принять людей Голого.



Не успел Рябов отправиться в обратный путь, как в Донецкий городок прискакал дьячок Ивашка «со товарищи». Он передал весть, что продвигавшееся войско Голого осаждено у Богучара царскими полками и нуждается в помощи. Уже ночью казаки Голого подошли к Донецкому и вместе с семьями были переправлены на противоположный берег на бударах. Как писал Долгорукий в «доношении» Петру от 3 октября, посланные им драгуны нагнали войско Голого и приблизились к нему на расстояние в три версты, но в сражение из-за усталости лошадей вступить с ним не могли. «… Лошади все стали, зело скоро за ним гнали, вёрст больши 100 с вьюки».

15 октября против Голого, который ушёл в Богучар, выступили остальные драгунские и пехотные полки карателей. 18 октября главные силы Долгорукого берегом Дона направились к Донецкому. 25 октября Долгорукий пришёл на речку Толучеевку за три мили до Донецкого городка. В городке оставалось около тысячи защитников. Голый не собирался превращать Донецкий городок в место решающего сражения с карателями, а Долгорукий понимал, что казаки Донецкого могли присоединиться к Голому.

4 ноября, в отписке в Разряд, Долгорукий писал: «И он… видя их такое воровское намерение, чтоб их… из Донецкого к… Голому и Колычеву в соединение не допустить, оставя обоз, с пехотой и роты московских чинов, и городовых, и людей боярских, и черкас острогожских с одними драгунскими полками для лутчего поспешения с того вышеупомянутого урочища, с речи Толучеевы с полуночи пошол к Донецкому и пришол 26 числа октября часу в третьем дни».

Голый знал о гибели защитников Донецкого городка. «Понятно и то, что Голый, не желая вести свои войска на верную гибель, не пошёл к Донецкому городку».

Расправа была ужасная.