В каждой стране есть свои национальные герои, злодеи, и, разумеется – благородные разбойники, которые стоят особняком. Не герои и не злодеи, но люди, чей образ всегда был покрыт романтическим ореолом. Не стала исключением и Румыния, страна, пережившая многовековую турецкую оккупацию. В те времена она называлась Валахия, а благородные разбойники ее – звались гайдуками (от турецкого слова haidud, что означало грабитель, бандит), и занимались они не только тем, что грабили богатых и раздавали награбленное бедным, а еще и борьбой с турецкими угнетателями, а также их ставленниками – греками-фанариотами, к числу которых принадлежала вся валашская знать.

В отличие от легендарного Робин Гуда, гайдук Янку Жиану – не персонаж далекого Средневековья, он родился на излете восемнадцатого века, в 1787 году, а умер (своей смертью, что для разбойника нехарактерно) – в 1842 году. Легенд о нем между тем успело насочиняться немало, причем многие – сочинялись еще при его жизни, которая, надо сказать, и без этих легенд вышла довольно красочной и интересной.

Он был младшим сыном в семье слуджера (боярина, ведавшего снабжением господарского двора и армии) Костаке Жиану из Олтении. Разумеется, Янку тоже был человек обеспеченный – имел свое поместье, полтора десятка крепостных душ, а также обширные виноградники. Что же сподвигло его обречь себя на нелегкую гайдукскую долю?

Легенда гласит, что он пошел в гайдуки после того, как его сестру Анкуцу, в день ее свадьбы с Тудором Владимиреску – похитил капитан Стойка по приказу ворника (начальника над сборщиками налогов) Самеркаса. Но это всего лишь легенда. У Янку не было никакой сестры, Анкуцой звали его тещу, которую никто не похищал. В действительности же произошло следующее. Пока Янку Жиану отсутствовал в поместье, его крестьян обобрал один бессовестный сборщик налогов. Когда Янку вернулся и узнал об этом возмутительном происшествии, он убил сборщика налогов, после чего подался из помещиков в гайдуки.

Товарищей себе он набрал довольно быстро и способом весьма остроумным – наблюдая за теми, кто таскал мешки на мельнице в Каракале, он выделял для себя тех, кто делал это с наибольшей легкостью, после чего приглашал их для приватной беседы, в ходе которой и предлагал стать гайдуком. Многие соглашались.

По легендам, его армия гайдуков насчитывала три тысячи бойцов и три пушки, в действительности – бойцов было около трех десятков, а пушек не было вовсе. Но недостаток оружия и людей заменяла находчивость Янку, его смелость, а также – отчаянная везучесть. Иначе как бы этому невеликому отряду (пусть даже объединившемуся на время с гайдуками капитана Скарлата Фарцэшану) удалось в 1809 году взять города Видин, Плевну и Турну-Мэгуреле? Это была месть гайдуков за то, что паша Видина, осман Пазвант-оглу, Пазвант Одноглазый, в 1800 году напал на Крайову и деревни Олтении. Из семи тысяч домов Крайовы уцелело тогда только триста. Кстати, прозвище Одноглазый – паша в свое время заслужил благодаря Янку Жиану, который дрался с пашою на саблях и выбил ему один глаз. Охрана тогда спасла незадачливого пашу от разъяренного гайдука, но не спасла во время взятия Видина – паша погиб. Янку Жиану не останавливался на достигнутом – он лично поджег фитиль бомбы, взорвавшей мечеть в Турну-Мэгуреле, чем подорвал и основы турецкого владычества этого города – перепуганные турки туда больше не решились вернуться.

На православные же церкви и прочую благотворительность Янку Жиану напротив – жертвовал щедро, как и положено благородному разбойнику. Причем жертвовал не только то, что было неправедно нажито пашами и их приспешниками фанариотами – грабил он, собственно говоря, и просто богатых. Среди пострадавших от его гайдуков были Иоанн Протопопу, логофет Щербан Станеску из Крайовы, Коста Ариеску и многие другие, оказавшиеся в недобрый час у него на пути.

Господарю Валахии, Иоанну Караджа, посыпались жалобы от ограбленных. Он отдал приказ – изловить негодяя! И этот приказ был исполнен – 30 декабря 1812 года, после рождественских праздников, Янку Жиану был схвачен на одной из бухарестских улиц и препровожден в городскую тюрьму, откуда он, впрочем, довольно быстро был выкуплен братом Амзой, который внес в городскую казну одна тысяча восемьсот тридцать три талера, дабы компенсировать убытки, причиненные Янку. Поместье Янку также пошло с молотка, в счет погашения убытков.

Иоанн Караджа предупредил Янку, что если тот не исправится, то в следующий раз, когда его схватят – он будет повешен, и никакое заступничество родственников ему уже не поможет. Этот самый следующий раз наступил в 1817 году, когда Янку Жиану снова поймали и приговорили к смертной казни через повешение. Но от петли его спасла девушка. Причем Янку Жиану еще и выбирал, кто его будет спасать! История напоминает легенду, но это, между тем – чистая правда. В Валахии был обычай, согласно которому преступник, приговоренный к смертной казни, может быть помилован, если какая-нибудь девушка захочет выйти за него замуж. Янку Жиану, как мы помним, был не просто заурядный грабитель и душегуб – он был благородным разбойником, борцом с турецким режимом и вообще – человеком-легендой. Поэтому многие дамы из свиты дочери господаря Валахии, юной Ралу – захотели стать той, кто спасет гайдука от смерти. Янку Жиану выбрал Султану Галашеску. Сыграли пышную свадьбу, Султана получила приданное в две с половиной тысячи талеров. Гайдукское прошлое было забыто. Янку Жиану зажил спокойной жизнью добропорядочного помещика, купив себе поместье в Романаци и обзаведясь детьми – родной и приемною дочерью.

Казалось бы, вот и сказке конец. Но в 1821 году Тудор Владимиреску начал Валашское восстание, и Янку его поддержал. Он разыскал своих старых товарищей по оружию, и доблестный отряд из гайдуков присоединился в Слатине к армии Тудора Владимиреску. Впрочем, воевал Янку недолго. В апреле 1821 года он, как капитан пехотинцев, вместе со стольником Константином Боранеску поехал в Силистру, чтобы попытаться убедить Мехмеда Селим-пашу, великого визиря султана Махмуда II, отказаться от интервенции против Тудора. Паше это предложение не понравилось. Янку Жиану был арестован по приказу паши и освобожден только в августе 1821 года, когда армия Тудора (успевшая за эти несколько месяцев даже захватить Бухарест) была разгромлена, а Тудор – казнен.

Один из гайдуков Янку Жиану смог спрятать у себя флаг повстанцев (сине-желто-красный, как и современный румынский флаг, только полосы на нем были расположены горизонтально). Флаг простоял более ста лет в доме одного из сыновей гайдука, и лишь в двадцатом веке был отдан в дар правительству Румынии. Сейчас флаг находится в музее Дворца Национального военного круга. Первый флаг Румынии, прообраз нынешнего флага страны… Янку Жиану воевал под ним, уже окончательно выйдя из разбойничьей роли и войдя в роль благородного борца за свободу.

Дальше в жизни экс-гайдука не происходило ничего особо примечательного. В 1823 году его было арестовали, уже привычно обвинив в попытке заговора против властей, но выпустили за недостатком улик, а в 1837 году Янку даже стал заместителем претора округа Олтец, что для человека с разбойничьим прошлым, согласитесь, неплохо.

В возрасте пятидесяти пяти лет Янку скончался от пневмонии и был похоронен у южной стены церкви Успения Девы Марии, на которую он и его семья жертвовали при жизни. Его дом в Каракале, последним владельцем которого был внук Янку, Гикэ Доброняну, с 1959 года превратился в музей, где любой может увидеть как письма знаменитого гайдука, так и его саблю и пистолеты (пулями из которых он, как гласит легенда, мог пробить навылет кольцо). Желающие могут также поискать в доме и тайный ход, по которому Янку, если верить легенде, успешно сбегал от погони.

Разумеется, еще при жизни наш благородный разбойник стал героем лэутарских баллад. Аккомпанируя себе на лэуте, о нем пел Ницэ Балой, известный лэутар позапрошлого века. По легенде, господарь, недовольный крамольною песней, приказал искалечить пальцы исполнителю. К счастью, это только легенда, и ни один лэутар не пострадал при исполнении баллады «Моя мать – Олтения», посвященной целиком и полностью Янку.

А после смерти – о приключениях Янку Жиану было снято три кинокартины и сыграно множество спектаклей, где он, как и положено романтическому герою, неимоверно красив – его вечно играют изящные брюнеты, между тем как реальный Янку – был рыжий, коренастый и со шрамами на лице, которые, надо сказать, делали его совершенно несимпатичным.

Что ж, искусство на то и искусство, чтоб быть поприглядней реальности… Простим ему это.