"Одна беда: садясь за прозу,
не тяпнешь водочки с морозу
под малосольный огурец".
Олег Чухонцев

Самым удобным определением прозы мне видится следующее: всё, что не в рифму, без ритма и не в столбик.
Хочется рассказать о моём сегодняшнем понимании беллетристики, в большей степени сетературной. Не собираясь никому объяснять то, как не писать плохо, тем более что мало кто увидит эти доморощенные размышления.
Просто поделюсь несколькими пришедшими мыслями, которые, надеюсь, откликнутся хотя бы у одного вдохновенного и тоскующего по литературному творчеству любителя, с радостью плывущего, как и я, в широко раскинувшемся море непрофессионального сочинительства.

"Если твоя лошадь сдохла, слезь с неё". Эта индейская пословица часто в последнее время вспоминается и волнует меня.

В начале увлечения, упавшего откуда-то в виде жажды стихотворных сочинений, не год и не два приручался мной усердно Пегас. Не стал ручным, не одомашнился. Пришло время пересесть на другую лошадь. Но как же она поживает сейчас? Не пришло ли время и с неё соскочить?

Не превратилась ли со временем лошадка в полудохлую клячу? Может, пора остановиться, пока только-только появилось ощущение самоповтора и беспомощности.

Так какие прозаические произведения можно было бы отнести к неудачам?

1. Скучные.
Но что для одного читателя покажется тягомотным продвижением сквозь нагромождение словес, для другого станет гармоничным сочетанием слов и образов, вкушением изысканных метафор и ярких эпитетов.

2. Проза сплошным текстом, без диалогов, без абзацев, с предложениями на треть страницы.
Да, для многих, возможно, это медленная езда на старой хромой кобыле. Для некоторых, наоборот, станет желаемой бодрой скачкой с препятствиями. Как по мне, так есть что-то очень притягательное в том, чтобы вместе с писателем пробираться через заросший терновник книги в поисках запрятанной в тексте удобной тропинки.

3. Грамматика и пунктуация – дело наживное, в отличие от таланта. Не буду делать на этом акцент.

4. Что больше всего раздражает в чужих текстах.
Обилие восторженных сравнений, слипающихся в комок патоки, стекающей со страницы. Скопление лиц, имён, действий в небольшом по объёму тексте. Перескоки с одного на другое. Сочетание несочетаемого в угоду постмодернистской моде. Выглядящие заплатками излишние красивости, препятствующие чёткому пониманию смысла.

Но всё перечисленное – не рецепты того, как не писать плохую прозу или сочинить хорошую.

Что же делать? Осталось лишь поделиться личной историей, собственным откровением.

В один из дней раннего сочинительства приоткрылась передо мной завеса, прячущая таинство создания филигранного текста. Любой пример уникален, но всё же... Делюсь.
Есть у Уильяма Фолкнера небольшая вещь: "Поджигатель". Остро захотелось найти её и прочитать, когда в зарубежном фильме в кульминационный момент книга рассказов писателя была показана крупным планом. Сам сюжет повествования, как говорил в интервью режиссёр, много лет до этого не отпускал его, пока не лёг в основу сценария фильма, снятого и обласканного впоследствии на международных кинофестивалях.

До сих пор помню, какое впечатление произвёл сам рассказ и одна из страниц, которая была перечитана не единожды в разведывании, наверное, того самого рецепта, как писать хорошо. Произошёл переворот в понимании. Или, если воспользоваться термином из психологии, инсайт. А ведь за плечами к тому времени были годы непрерывного чтения лучших классических произведений русской, советской и зарубежной литературы.

Итак, вот этот отрывок, поразивший зримой картиной, подаривший неожиданное прозрение.

"Отец круто повернулся, и мальчик пошел следом за жестким черным сюртуком, за жилистой фигурой отца, который все так же жестко и не спеша уходил с того самого места, где он тридцать лет назад спасался на краденой лошади из-под пуль полевого жандарма южан, угодившего ему в конце концов в пятку; пошел следом уже за двумя черными спинами, потому что откуда-то из толпы вынырнул старший брат, одного роста с отцом, но грузнее и с неизменной порцией табачной жвачки за щекой; пошел сквозь строй угрюмых лиц вон из лавки, по ветхой галерейке, вниз по шатким ступеням, мимо собак и подростков, по пухлой майской пыли..."

Не знаю, получилось ли у вас увидеть то же, что повезло рассмотреть мне. Наверное, у каждого в истоках творческого процесса свой краеугольный камень, своя книга, свой час.

Напоследок вернусь к шутливому сетованию, если вырвать слова из контекста, современного русского поэта Олега Чухонцева.
Водочку почти не пью, малосольными огурцами закусываю редко, тепло предпочитаю морозцу.
Поэтому чувствую, все условия для продолжения эпистолярной работы легко выполнимы. Пора садиться за прозу.
Только подскажите, пожалуйста, где взять живую идею?!

февраль 2023