Вера Геннадьевна трепетно относилась к своему предмету. В школе, где она преподавала, было много до неё учителей музыки, относящихся к своим урокам, по её мнению, с преступной халатностью. «Музыка воспитывает душу!» – свято верила она. И поэтому, встречая в учениках непослушание, невнимание и пренебрежение, огорчалась до слёз.

– Ну что ж Вы так серьёзно относитесь к своему уроку? Это же не Математика, не Физика. Это – пение! На этих уроках никогда дисциплины не было и не будет! – говорили ей учителя в учительской, стараясь утешить и поддержать молодую учительницу. Но постепенно, урок за уроком, ей всё же удалось установить тишину в классе, научить слушать классику. Что только ни приходилось придумывать, чтобы достичь желаемого! Она работала по своей программе, руководствуясь личным вкусом и интуицией. Руководство относилось к её методам снисходительно. Это же пение! Что с него возьмёшь? И она творила процесс самостоятельно, как понимала.

Результаты были. Вдруг вся школа запела. Вдруг на её уроках наступила такая тишина, что директор школы подходила к двери и прислушивалась: идёт ли урок? А на уроке в это время слушали Свиридова – «Метель». Или сравнивали «Полёт шмеля» в классическом виде и в современной обработке...

Дети её полюбили. И только с одним классом никак не удавалось найти общий язык. Седьмой «б» не поддавался ни на какие ухищрения и увещевания. Конечно, если до неё из урока в урок они слушали попсу типа «Два кусочика колбаски», о какой классике могла быть речь!

Вера Геннадьевна старалась переформатировать восприятие детей. Но только намечались какие-то подвижки к высокому, как этот невозможный Дацко вытворял очередную пакость, и всё шло насмарку. Этот Дацко был её наказанием. Он категорически не воспринимал Музыку как предмет и, кажется, получал удовольствие, срывая уроки!

– Выйди из класса! – стало в отношении него обычной фразой. А потом, Вера Геннадьевна объясняла директору школы, почему Дацко опять шляется во время её урока по коридорам…

Музыка воспитывает душу… Что из него выйдет? Что из него получится? – сокрушалась Вера Геннадьевна в начале девяностых в маленьком южном городке. Она продолжала жить идеалами и своими представлениями о главном на обломках страны, переставшей существовать… Но что она знала о душе – о том, что и как формирует личность?

Дацко зимой 99-го геройски погибнет в Чечне, прикрывая своих товарищей. Раненый, окружённый бандитами, он, когда кончатся патроны, последней гранатой подорвёт себя и приближающихся к нему боевиков. Ему посмертно присвоят звание Героя России. В её школе повесят памятную доску с его фотографией – «Он учился в нашей школе», и навечно зачислят в списки личного состава части. На Аллее Славы города установят мемориальную плиту и назовут улицу города его именем…

Веру Геннадьевну на его похоронах будут мучить вопросы: что на самом деле воспитывает душу? Кто может знать, что именно делает человека человеком? И так ли нужна для этого её Музыка? И что значит её жизнь по сравнению со смертью этого парня?..