В те годы, когда на советских телеэкранах гремела слава непобедимого штандартенфюрера Макса Отто фон Штирлица, более спокойно и более незаметно (но не менее впечатляюще!) шла еще одна «теледуэль» - бывшего филолога Сергея Скорина, а ныне – по легенде - капитана вермахта Пауля Кригера с лощёным, сверхграмотным майором абвера Георгом фон Шлоссером.

Неинтересно и бессмысленно сравнивать «17 мгновений весны» и «Вариант «Омега», тем более что большинство работавших в них работников и трудяг экрана и сцены уже в лучшем из миров. Я просто хочу сказать спасибо тому, кто с незатейливой песенкой «вдоль по дороге» и другой – «где он, этот день?» шагает уже 40 с гаком лет по моей только жизни (а сколько он зацепил других, даже боюсь представить). Кому теперь интересно, что безобидные слова «плевать, что дырки в камзоле и вдрызг сапоги» писал один из первых диссидентов Александр Галич?

Впрочем, я не об этом. Олег Даль шагнул в мою жизнь дважды – сначала тем самым бойким солдатом неважно какого королевства из фильма «Старая старая сказка», и в середине 90-тых - голосом с аудиокассеты, исполнявшим знакомые и не очень песни из фильмов и собственный спектакль на стихи Лермонтова. Увидев в детстве его героев – Солдата и Кукольника в «Сказке», Ученого и Тень в «Тени» я удивился, как он очень похож на Ганса Х. Андерсена, чьи сказки в обоих фильмах послужили основой для сюжета, информацией к размышлению. И вот это удивление преследует меня всю жизнь. Позднее я видел его интеллигентных солдат-мальчиков в популярных «Жене, Женечке и «Катюше» и «Хронике пикирующего бомбардировщика», запомнил и оценил Крестовского, эпизодического офицера-коменданта в Петропавловке, говорящего почему-то голосом Юрского, мне близки и тем не менее раздражают «лишние» (каждый в своём времени) Зилов и Лаевский …

Даль был и остаётся перфекционистом, поэтом своих ролей. Он мог сыграть Марина Мирою в «Безымянной звезде», но этот Мирою не был бы так наивен, как знакомый всем герой Костолевского. Насколько можно понять из записей Олега Ивановича, его Мирою был бы меланхоличнее и циничнее, возможно, резче. Известно его участие в «актёрском бунте» на съёмках «Земли Санникова», когда исполнители главных ролей посчитали режиссёров фильма дилетантами - после чего руководители Мосфильма предпочли переозвучить песни исполнением Олега Анофриева. Входя в образ Лаевского, переживая ту самую ночь перед поединком, он чуть не заболел. Он считал своим другом Владимира Высоцкого, хоть друг с другом они практически не общались и снялись вместе только в одной картине. Выражал свои пристрастия и мировоззрения через поэзию Михаила Лермонтова. Он подбирал роли под свою жизнь и свою душу. И нёс зрителям правду жизни как сам её понимал.