Мне всегда казалось, что наша внутренняя вселенная похожа на бабочку. Хрупкую, беззащитную. Красивую. Если неосторожно задеть нежную пыльцу на затейливых узорах крылышек – вселенная оголится. И сожмётся, защищаясь. Пройдет время – травма заживёт, вселенная вновь расправит крылья… Расправит ли?..
Нет-нет, прикосновения необходимы вселенной. Прикосновения любви и заботы придают нам прочности. «Но ведь вовсе не забота, а трудности закаляют?» – скажут многие. И с этим не поспоришь. Однако наша внутренняя бабочка живёт по своим законам.
Пока нежный слой пыльцы слишком тонок, растущие крылышки особенно уязвимы. Такова вселенная ребёнка.Грубое касание грозит катастрофой для не научившихся летать уверенно, опытно… Эту данность я ощущаю болезненно. Какими словами выразить мою боль? Может быть, стихами? Ведь иногда поэзия способна сделать то, что неподвластно обычным фразам и привычным логическим связям между ними. Но подобрать верные слова – на это нужен особенный талант. А моя попытка закончилась хлюпаньем в носу и осознанием: не хочу трогать. Оно такое хрупкое, что боязно прикасаться.
Тем не менее, стихи действительно иногда перестают быть словами – и становятся чувствами, ощущениями, эмоциями… Это если стихам удается проникнуть туда, где отзывается вселенная. Об этом я думаю, читая строки Ланы Юриной , от которых моя собственная вселенная сжимается так, словно это мои крылья ранены:



Отчаяние этих строчек не отпускает. Почему я тону вместе с беспомощным ребёнком? Может быть, по-прежнему саднят детские раны, с которыми постепенно мы учимся жить?.. Учимся с ними сосуществовать, но становимся ли от этого сильнее? Или, наоборот, из-за так и не затянувшихся ссадин бываем уязвимы в самые неподходящие моменты? Может быть, поэтому у нас не всегда получается помочь своему ребёнку в тот момент, когда его крылышки в этом нуждаются?



«Марево». Марево! Какая мучительная пытка для маленькой бабочки… Детские крылья обязательно ждут от взрослых особенного понимания своей хрупкости. А уж если крылья надломлены…



Почему происходит катастрофа в детской душе, я узнаю в финале, и я кожей ощущаю хрупкость маленькой бабочки:



Трудные темы поднимает психологическая поэзия Ланы Юриной. Поднимает с самых глубин моей личной вселенной. Осторожные мазки, нечеткие силуэты – и бескрайняя гамма ощущений, переживаний, вопросов.
…Когда-то мне было совершенно легко сдавать экзамены по детской психологии: в учебниках всё разложено по полочкам с этикетками, есть все решения и ответы. Но с опытом работы, а главное, с жизненным опытом и с перипетиями воспитания собственных детей пришло понимание: не существует единой формулы в решениях, каждая вселенная уникальна. Почему ребёнка вдруг поглощает желание спрятаться, отгородиться от других? Он боится новых потрясений? Не доверяет тем, кто однажды ранил? Не верит, что жизнь за пределами личной вселенной тоже есть и что всё может измениться? А может быть, у каждой бабочки свои причины свернуться в кокон?..
Зато герой другого стихотворения Ланы иначе разбирается со своей травмой: он верит! Верит в лучшее:



Этой бабочке тоже тяжело, но она обязательно полетит. Будущее не закрылось для неё пугающим маревом. Даже название – «Когда я вырасту» –говорит об этом. И я радуюсь вместе с обаятельным мальчишкой: всё будет отлично! Мне этот мальчик близок, потому что зовёт за собой и обещает хорошее. Спасибо за него, Лана.



Без родителей маленькая вселенная рассыпается на части. Связь эта огромна, даже когда мы о ней не помним, даже если в неё не верим. Эта связь – не только воспоминания о заботливых руках и любящих глазах. Не только благодарность или памятные моменты общих радостей. Это та самая нить, которая приводит малыша в мир и определяет направление полёта хрупкой маленькой бабочки. Эту нить невозможно оборвать по своему желанию, потому что на ней держится вселенная. Не потому ли, теряя родителей даже в тот период жизни, когда, казалось бы, внутренняя бабочка уже приспособилась к жизни в нас настолько, что может выдержать любые ураганы и потрясения, уход кого-то из родителей вновь лишает нас крыльев, а вселенная готова рассыпаться. Так было со мной, когда после долгой болезни ушёл папа. Мы никогда не были с ним близки, скорее наоборот. Но, осознав его окончательное отсутствие в этом мире, я ощутила ровно то же, что и героиня стихотворения «Слово»:



И снова стихи Ланы заставили меня вздрогнуть и обернуться назад. Я чувствую то же, для меня это не фразы, а моё личное отчаяние от потери:



Мы с героиней похожи. Моя личная вселенная, похожая на хрупкую бабочку,тоже по-прежнему сжимается от ударов и заворачивается в кокон.