Торопятся февральские метели –
метет с утра, не видно ничего.
В сомнениях ползут – маршруты те ли? –
троллейбусы, электро-бечевой
привязаны к знакомому пространству:
от Горького до Ленина кольцо.

… а снег идет с завидным постоянством,
чтоб не ударить, видно, в грязь лицом.
Хотя, какая грязь – всего-то слякоть:
как раз просили каши сапоги -
извольте есть и меж собой калякать,
что жить бы широко – да не с ноги.

… а ты молчишь - как странник, очарован
метельной и недельной кутерьмой.
Троллейбусник знакомый, кучер Вова,
на облучке «десятой» коренной
скучает и, тебя заметив, машет:
ну что, замерз? Давай скорее к нам!
И ты уже в троллейбусе и даже
нашел себе местечко у окна.
Стекло в разводах пальчиковых меток
недавних пионеров-октябрят.

… а твой – на остановке – снежный слепок
чего-то ждет.
И смотрит на тебя.