…..Всё меняется. Чужие становятся родными. Родные чужими. Друзья превращаются в прохожих. Любимые в знакомых. (с)
.
Всё меняется. Чужие становятся
мне родными. А родных - больше нет.
Слева - демон о душе беспокоится.
Справа - ангел сердцу льёт чистый свет.
Привыкаю к тишине одиночества.
Послевзрывье - мир абсурда, где боль
держит цепко. Не живётся, а корчится...
Бьётся памяти безумный прибой.
Пахну йодом и тоскою звериною,
непослушную глотаю слезу.
Весь пропитанный насквозь медициною,
а внутри растёт отчаянья зум.
Медсестрёнка мне постель белым выстелит,
ниже бёдер - ровно... Ног больше нет...
Лучше б кома... Или сердце чтоб выстрелом
успокоил снайпер. И - вечный свет...
Не помогут здесь ни крики, ни жалобы.
Без тебя, родная, я захандрил.
Хоть бы смертушка меня поприжала бы,
Чтоб душой взлететь до райских перил.
Жизнь моя зачем-то мается-кружится,
словно дым над папиросным бычком.
А внутри – тот день: кровавая лужица
да глаза твои с широким зрачком…
Тело – церковью пустой. Сердце – там, где ты.
В беспросветность выпадаю к утру…
Выжег веру лютый август – черны цветы.
Души шепчутся – огнём на ветру...
2017
Моя мама была очевидцем этого. До сих пор переживает.
Сидела в кафе у окна, рядом с метро. На нее упало стекло, разбившееся от взрыва, но, Бог спас, не травмровало, не ранило особо. Она поспешила на улицу: там были раненые, сильно покалеченные. Она бегала от одного проходящего мимо к другому с вопросом: "Вы не врач?! Вы можете помочь?" Люди не останавливались, не отвечали, шли дальше. Так у нее закрепилось в воспоминаниях.
Ей ещё раньше тоже "повезло": была в Белом доме, когда по нему стреляли, выползала на карачках, чтобы не ранило из окон. А отец в это время бегал вдоль кордона и искал её.
Да, это больно вспоминать такие события и быть их очевидцем.
Дай Бог нам всем мира!
Радости Вам и здоровья Вашей матушке!
Благополучия Вам и радости!