Глотнув полынного абсента,
поэт известный зрил в себя:
герои давней киноленты
мелькали, память бередя.
И он, не думая, что будет,
нырнул за грань, в аквамарин.
О, сколько мы мгновений чудных
на ленте памяти храним!
На дне опустошенной чарки
открылся временной порог:
он там сонеты пел петраркой –
он лучше выдумать не смог.
Он там успешным был студентом –
и подавал, и поддавал,
но зрелость, рот заклеив лентой,
гортань глаголами сожгла.
Ушла, не выдержав, Лаура,
и нежный голос Музы стих...
Он поступил в аспирантуру,
учил поэзии других.
И сам писал, но плоско, гладко,
хотя им полнился эфир.
Разнообразные фанатки
писали в письмах: "Ты – кумир!"
Но он-то знал: глотка абсента
не стоит пошлая возня,
и чикнул финишную ленту
осколком нынешнего дня.