Сегодня ты проснулся в холодном поту
и застыл, приглядываясь к лунной мути:
они снова здесь,
неугомонные исчадия совести,
выползки из заиленного прудика,
который теологи назвали душой.

А кругом визжат,
свистят
и горланят похабные куплеты.
Кто-то без конца выкрикивает твоё имя,
и ему отвечает злорадный хохот,
обдающий тебя чёрным холодом.

Ты протянул руку к стене
и нажал на выключатель бра,
надеясь ослепить навязчивых морлоков,
но светлее не стало,
так как потёмки хлынули в сердце -
в пещеру грёз и ужасов,
и дрожь в твоём теле стала миротрясением.

Вот почему ты продолжал лежать,
испуганный, как ребёнок,
и неподвижный, как труп,
и собственная грудь казалась тебе
заколоченным гробом.

А тем временем
шабаш призраков достиг кульминации.
Весь мир стал безбрежным кладбищем
с островами скалистых моргов
и вулканических крематориев.
И ты вдруг понял,
что это океан высохших слёз
и окаменевшей крови.

Вон там чёрные маги целуются
со скелетами дельфинов,
а дряхлые ведьмы
от ревности
превращаются в сморщенные пентаграммы.

Чей-то голос пропел тебе на ухо:
«Мертвец - это не тот, кто умер,
а тот, кто боится только жизни!»
И ты согласился с ним
и решил, что сам ты, наверное,
давно уже покойник
и что душа твоя
никому не нужной монеткой
провалилась в трещину
на пересохшем дне разума.
Эта мысль почему-то утешает тебя,
и ты пристальней вглядываешься
в праздник ликующих чудовищ.

Тощие тени на клавишах могил играют канкан;
расстрелянные и четвертованные пляшут,
прикладывая к кровоточащим ранам
страницы ощипанных религий;
Иуда тщетно сцарапывает с шеи лиловую змею;
сидящий под деревом Ирод,
сжав голову ногами,
нараспев считает своих червей;
полуразложившиеся диктаторы,
пытаясь согреться у погасшего костра,
спорят о сакральном значении усов,
а по дорогам благих намерений
на праздник сходятся людоеды,
увешанные ржавыми орденами.

Неужели всё это твой новый мир,
и тебе из него никогда не проснуться?
О том ли мечтал ты в юности?
К этому ли шёл с улыбкою победителя?

Наверное, всё-таки к этому...
Что ж, и здесь ты приспособишься
и даже пробьёшься,
займёшь почётное место
под обеденным столом сатаны.
Главное - верить в себя,
как учили Эскобар и Гевара...

И вот ты вздыхаешь с облегчением -
ни страха не осталось в сердце,
ни противного бремени жизни.

Ты встаёшь с постели,
поднимаешь кончики синих губ
и танцующей походкой
входишь в весёлую смерть.