Март невозможно тосклив, неуютен, мрачен.
Точат ножи в переулках ветра-бандиты.
Мается небо от сумрачности незрячей.
День обессолнечный тоже глядит сердито.
Сумрак скрывает остатки зимы проклятой:
грязные ленты снегов, что бинтуют землю.
Тьма выпускает драконов своих крылатых.
...Здравствуйте, тени! Сегодня побеспределим.
Если луна на душе, значит, к чёрту плакать.
Время фантазий, безудержных и сумбурных:
стать Маргаритой, летящей в пожар заката,
или Дейнерис, рождённой мятежной бурей.
Ввысь полететь над проспектами и дворами,
чёрных котов разбудить – пусть орут, их время.
К чёрту хандру с одинокими вечерами.
Эти фантомы зимы отболят к апрелю.
Ввысь подниматься от будней, привыкших к снегу.
Звёзды зажечь, как петарды, пугая город,
сумраком стуж омороченный да нелепый.
Ночью такой не до сна, маеты и споров.
Ночью драконьей мой страх застарело зимний
в бунт превращается огненно-беспощадный.
Так зарождается новое после сплина –
в снах, миражах и чудачестве безоглядном.
Перед рассветом чернее окраски грачьей
стылая тьма, обнимающая бездонно.
...Бросим ей вызов сегодня и почудачим,
вмиг приручив многокрылых её драконов.