Во дворе играют озорники,
Понарошку целятся бабке в лоб,
И кричат «Убита!», смеясь взахлеб,
только Мане падать-то не с руки.
Если оземь грохнется -
сразу в гроб.

Да и слышать грубое «эй, карга!»
Не способна бабка - что пень глуха.
Горб заплечный носит, почти в обхват -
Покалечил спину ей супостат,
Стала страшной к старости,
как Яга.

С той войны мелькнули десятки лет,
Зла не помнит Маня, ей было три,
Но во снах мерещится рваный крик,
Хищный взгляд фашиста, кулак-кастет,
Осознание - дяди,
хотят убить…

Бабка вздрогнула - мальчик метнул в нее
Ветку острую, будто копьем попал,
Маня скрючилась, в памяти всплыл оскал,
Отражение - фриц смеё…смеё…
Белый свет, словно маковый….
белый - ал…