У акварели женская душа -
она прозрачна, но непостижима,
отзывчива, и так легко ранима
небрежностью. На лезвии ножа
меж явью и мечтой она танцует,
порывистость и нежность – все к лицу ей.
И вот она стремится, чуть дыша,
в себя вглядеться. Но неуловима
и призрачна палитра облаков,
дождей апрельских, влажных поцелуев
летящей кисти, словно чье-то имя,
затерянное в отраженьях снов
причудливых, так трепетно и тонко
проявленных на белизне листа
волной неуловимых переходов
теней и красок, что рука ребенка
вневременна, и ангельски чиста,
ивовый прутик окуная в воду,
сама как будто излучает свет,
играя в нем как золотая рыбка,
отлитая из сладкой карамели.
Есть нежный аромат у акварели,
есть у нее волшебной силы цвет
для легкой и загадочной улыбки,
когда реальность делается зыбкой
являя взгляду только силуэт
размытого вещественного мира,
а чудо лишь намечена пунктиром
и каждый непроявленный предмет
таит в себе изящество камелий,
а женские глаза на акварели
исполнены небесной чистоты
и как моря, фиалково-бездонны.
И ветреные юные мадонны
рисуют мимолетность красоты.