Травы безжизненная прядь, и на кустах - паучьи сети,
А поутру туман густой, как влажный беспросветный дым.
А нам осталось наблюдать, как наше лето тонет в лете:
Реке с мертвящею водой, с названьем тёплым и живым.

И всё короче наши дни. Мы часть осеннего пейзажа;
На нас глядят со стороны сквозь неприкрытое окно.
Зима последняя грядёт, и скоро встреча с мрачным стражем,
А кто он - Цербер или Пётр, душе озябшей всё равно.

Да можно верить в благодать, в прощение и в воскресенье,
Бранить безжалостный артрит, бурчать, мол, доползём до ста...
Но циферблат уже залит водою стылого забвенья,
И все мои стихи навзрыд, что смерть - всерьёз и навсегда.