Изменял, втирал очки, говорил, что любит.
Многословен и речист, не казался грубым.
Настоявший на своём, покорял улыбкой
и в любимый водоём окунался к рыбкам.
Чувствовал себя (п)ловцом средь моих подружек.
(У измен одно лицо, лишь нырни поглубже.)
Я прощала - на кону и семья, и дети,
и ценил меня одну больше всех на свете.
Не было штрафных очков - тихо-мирно жили
и никто не вёл учёт нашим дням фальшивым...

Но однажды поняла в эйфории сытной,
что давно коснулась дна... И мне стало стыдно.