Мa chere, mon ami, ты письмо это вряд ли получишь,
Я пленник навечно в далёком российском селе,
Но снова во сне улыбнёшься, мой ласковый лучик,
И прежняя жизнь вдруг проступит картинкой во мгле:
Солёные синие ветры в порту Ла Рошеля,
Букеты фиалок – я их покупал на углу,
И нежность свиданий в кофейне в зелёном апреле,
И солнечный зайчик в мансарде на жёлтом полу.

Война зачеркнула безжалостно всё без остатка,
Взамен мне – бои, вечный голод, беспамятство, плен…
В усадьбу забрал меня некий полковник в отставке,
Где я пребываю, покорен судьбе и смирен.
Ужасной зимой обостряются старые раны,
И душу тревожит опять удивительный сон:
Наш маленький город в цветении пышных каштанов,
Ты машешь с балкона, я молод и страстно влюблён.

Судьбе благодарен, что снова дожил до апреля,
Что Бог милосерден ко мне, что в бою не погиб.
Приказано завтра идти на посадку аллеи
От барского дома к пруду – из молоденьких лип.

Письмо не окончено… кто-то добавил позднее:
«Вчера от чахотки скончался несчастный солдат».
Два века «французской» зовут на селе ту аллею,
Где липы огромные ровной шеренгой стоят.