Мюллер устал от войны, Мюллер хочет домой.
Он шлёт шифровки, от «Алекса» нет ответов.
Зло разбирает: ’’Чёртов глухонемой.
Ведь были братья, пока болтались в МГИМО,
А ныне лишь Штирлиц — последний воитель света.’’

Пойти бы в трактир, надраться по-русски в хлам,
А после явиться в ставку, крикнуть: ’’Товарищ фюрер,
Давайте кончать надоевший нам всем бедлам,
Вернёмся домой, заявимся с вами в храм...
Иван Иваныч, устал я во вражьей шкуре!’’

Но подсознание шепчет: надо сидеть молчать
(Терпи, казак, и станешь герой Союза!)
Вон Борман, поюзал секретный ГЭБэшный чат,
И вместо медальки — каинова печать.
Хороший разведчик. Да вот спалился как лузер.

Орёт сирена. Бомбят. Попадут — кранты.
Наверное Штирлиц карты неточные скинул.
Всё рвётся в полковники, путая фронт и тыл.
Попортили бункер. А фюрер опять простил —
Чем бы дитя ни тешилось… лишь бы не лезло в скины.

И вдруг от Кремля судьбы крутой поворот —
Ведь все знакомцы лет наверное двадцать.
И ходит Мюллер, каждому тычет: ’’Вот!
Пришла шифровка, выслан за нами борт.
Дождались! А вас, Штирлиц, я попрошу остаться’’...