Два места стоячих в «экспрессе» Москва-Магадан.
Прокуренный тамбур, в авоське батон и вода,
В карманах — свобода… от денег и модных приблуд.
(В пальто за подкладкой последний неотданный рубль.)
С заката к восходу, к просторам, навстречу мечтам,
Где новые судьбы напишем на чистых листах,
Где люди — как скалы, а скалы — несобранный клад.
Возьмём, сколько сможем, и с шиком вернёмся назад.
Прокуренный тамбур, грохчущий стыками рельс,
Мы вспомним со смехом.
А нынче он — вот он, он здесь,
С его сквозняками. Холодный, почти неживой.
Два места стоячих. Где меньше — уже ничего,
Но… едем. Несутся за окнами дылды-столбы,
Ветвистые сосны, как кони, встают на дыбы —
Пытаются сбросить согнувшие их холода
И вскачь припустить за «экспрессом» Москва-Магадан.
Летит к горизонту полосками-рельсами сталь.
Мы липнем к окошкам — два старых унылых Христа —
Мы выбрали время, мы выбрали цели в пути.
За место стоячее, ты, мой приятель, прости,
Нам денег хватило на тамбур в вагоне пустом.
Ведь главное — ехать. Мы всласть отлежимся потом.
Два места стоячих. Неделя стоячего сна.
И старший по поезду честно не трогает нас —
Наверно, жалеет. И может, купе бы нашёл,
Но… едем как едем. Не гонят — и то хорошо.
Приедем — увидим, что нас в Магадане не ждут,
И двинем обратно, кляня холода и нужду,
Пронзив поперечины шпал вереницей шагов.
Два места стоячих нам станут дороже всего,
И будет надежда: «экспресс», покидая восток,
Нас вспомнит и примет за рубль за подкладкой в пальто...