Уходит всё. Пора смириться.
Жизнь не изменишь всё равно.
Лишь вечны на портретах лица,
От нас ушедшие давно.
Да в памяти нетленны строки
Стихов – как близкий разговор,
Свежи их, животворны токи,
Хоть годы минули с тех пор.
И я уже на перевале.
(Как зыбок бренный мой приют!)
Придут за мной из дальней дали
И в даль с собою уведут.
И канут в прошлое бесследно
Моей руки атласной гладь,
И плеч фарфоровая бледность,
И шеи царственная стать.
И уж никто не восхитится,
Не вспомнит, не вернёт назад!
Но пусть не я – хоть рифмы-птицы
В открытый дом ваш залетят.
И может быть над старой песней
Всплакнут иные времена,
И откровеньям Неизвестной
Поверит новая страна.
И над печатным саркофагом,
Над гладью книжного листа
Склонится день вечерним флагом,
Родится новая звезда.
Грустное стихотворение.
"И я уже на перевале.
(Как зыбок бренный мой приют!)" – а на спуске ещё грустнее...
"Лишь вечны на портретах лица" – на мой взгляд, лучше будет звучать: "Лишь на портретах вечны лица".
"И канут в прошлое бесследно
Моей руки атласной гладь,
И плеч фарфоровая бледность,
И шеи царственная стать" – немножко нескромно звучит) Для иронического стихотворения было бы в самый раз, с моей точки зрения.
Появился образ печатного саркофага.